Узнав, что вернулись они, наконец,
Горя нетерпеньем, родитель-мудрец
Сыновнюю доблесть познать пожелал,
Сомненья из сердца изгнать пожелал.
В обличьи дракона он встал на пути;
Казалось, и льву от него не уйти.
Он бурей навстречу сынам полетел,
Огонь изрыгнув, зашипел, засвистел.
Меж склонов высоких, окутанных мглой,
2800 Троих сыновей увидав пред собой,
Пыль тучей он поднял и ринулся к ним,
Весь мир оглашая шипеньем своим.
На старшего бросился лютый дракон,
Тот молвил (он разумом был одарен):
«Коль мчится чудовище, смертью грозя,
С ним бой затевать человеку нельзя».
Отпрянул и в бегство пустился юнец.
Напал тут на среднего сына отец.
Едва на чудовище средний взглянул,
2810 Схватил он свой лук, тетиву натянул
И крикнул: «Коль биться с врагом суждено,
Дракон или всадник — не все ли равно!»
Тут младший на выручку брат подоспел.
Не дрогнув пред чудищем, стоек и смел,
Он выхватил острый свой меч из ножон,
И грозное слово услышал дракон:
«Эй, дерзкий, дорогу нам! Силы не трать,
Не тигру со львами в борьбе совладать.
Коль имя тебе Феридуна-царя
2820 Известно — ты с нами тягаешься зря.
Все трое — владыки того мы сыны,
Разим булавою, отваги полны.
С пути удались, а не то поражу,
Бесчестья венец на тебя водружу!»
Их доблесть изведал отец и тотчас
В обличье драконовом скрылся из глаз.
Вернулся, в родителя вновь обращен,
Блюдя венценосцев обряд и закон,
Везя на слоне барабан боевой,
2830 С тяжелой рогатой своей булавой,
Меж витязей шел он, свой дух веселя, —
Владыка, при ком процветала земля.
Царевичи, рады отцу своему,
Пешком поспешили навстречу ему.
При реве слоновьем, при громе литавр,
Склонились сыны, пред владыкой представ.
Родитель, их за руки взяв, целовал,
Все почести должные им воздавал,
И после повел сыновей ко дворцу,
2840 Воздав горячо благодарность Творцу;
И долго его не смолкала хвала
Судье неподкупному блага и зла. . .
Сынов посадил он по обе руки
И молвил: «Увиденному вопреки,
Узнайте же ныне, мои сыновья,
Что был тем чудовищем яростным — я.
В него обратившись и вас испытав,
Каков, я проведал, у каждого нрав.
Теперь облеку вас красою имен
[131], —
2850 Так действовать должно тому, кто умен.
Ты, первенец, Сельмом отныне зовись
[132];
Тебе суждено высоко вознестись.
Ты пасти дракона избег, невредим,
В миг нужный сумел отступить перед ним.
Кто в битву кидается с яростным львом,
Того не героем — безумцем зовем.
Ты, средний, безмерную удаль явил,
Гнев пламенный в битве придал тебе сил.
Зовись же ты именем Тура, о лев!
[133]2860 Свирепых слонов сокрушил бы твой гнев.
Отвага уместная красит бойца;
Кто сердцем пуглив, не достоин венца.
У младшего — доблесть рассудку подстать;
Он знает, где медлить и где нападать,
Средину избрав меж землей и огнем;
Достоинства все сочетаются в нем.
Отважен, и юн, и умом наделен,
На свете всех больше прославится он.
Иреджем его подобает наречь;
2870 Великим властителем будет Иредж
[134], —
Затем, что в сраженьи сей доблестный лев,
И разум являет, и пламенный гнев.
Арабских красавиц, похожих лицом
На нежных пери, также мы наречем:
Пусть Сельма жену величают везде
Арзу; имя туровой будь — Азаде
[135].
Сехи да зовется Иреджа жена
[136];
Красою Сохейль затмевает она
[137].»
И после таблицу небесных светил,
2880 Что мудрый знаток-звездочет начертил,
Раскрыл повелитель, гадая по ней
О жребии славных своих сыновей.
Что было назначено Сельму, смотри:
Вступивший в созвездье Стрельца Моштери
[138].
Что храброму Туру? Царь, глянув едва,
Увидел над Солнцем созвездие Льва
[139].
Когда ж он о судьбах Иреджа гадал,
В созвездии Рака Луну увидал
[140].
По знаменьям звездным он видел, что ждут
2890 Иреджа годины печалей и смут,
Что беды одни у него впереди, —
И вырвался горестный вздох из груди.
Он понял, что впредь у небесных высот
Любви снисходительной сын не найдет.
Он чуял: в опасности чистый Иредж,
Грозит ему злобного недруга меч.
