– Значит, ты видишься с ним? – с удивлением спросил Том.

– Да, часто, – ответила Феба и покраснела. – Понимаешь, я познакомилась с одной из его кузин, и… и потому мы видимся иногда. Но, Том, случилось нечто ужасное, и если ты встретишься с Солфордом, то ни в коем случае не выдавай меня! Я чрезвычайно боюсь его возвращения, потому что не знаю, как буду смотреть ему в глаза!

– Не выдавать тебя! – ошеломленно повторил Том. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Мою злополучную, гадкую книгу!

– Твою… ах да! И что же с ней сталось?

– Она пользуется успехом! – трагическим голосом сообщила юноше Феба.

– Господи боже мой, ты шутишь, наверное? Никогда бы не поверил! – воскликнул Том и еще более неуместно добавил: – Хотя, должен признаться, переплет у нее очень даже симпатичный: Сибби показывала мне его.

– Но люди говорят совсем не о переплете! – укоризненным тоном заявила Феба. – Они говорят о главных героях в ней и об авторе. Все хотят знать, кто написал ее! Теперь ты понимаешь?

Теперь Том понял все. Беззвучно присвистнув, он поинтересовался:

– И Солфорд тоже прочел ее?

– Нет – по крайней мере он еще не мог прочитать ее! Он уехал почти сразу после того, как она вышла из печати.

– Интересно, догадается ли он? – задумчиво протянул Том. – Ты можешь не бояться, я тебя не выдам, но при этом не удивлюсь, если… Знаешь, что бы я сделал на твоем месте? – Она покачала головой, не сводя глаз с его лица. – Я бы выложил все ему начистоту, – сказал Том.

– Я уже думала об этом, но, стоит мне вспомнить о написанном… – содрогнувшись, Феба оборвала себя на полуслове.

– Это будет дьявольски нелегко сделать, – согласился юноша. – Тем не менее…

– Не думаю, что смогу, – призналась она. – Если он рассердится… Меня тошнит от страха при одной только мысли об этом! А тут еще бабушка говорит, что я не должна ни в чем признаваться ему.

– Что ж, ей, наверное, виднее, – с сомнением протянул Том. – А что ты станешь делать, если он обвинит тебя в этом? Будешь все отрицать?

– Ой, прошу тебя, Том, не надо! – взмолилась Феба.

– Ладно, но тебе все равно лучше принять решение заранее, – настаивал он. – Хотя я, если честно, не думаю, что он поверит тебе: ты никогда не умела врать!

– Если он меня спросит, – с отчаянием заявила Феба, – я скажу ему правду!

– Что ж, может, все обойдется, – произнес Том, заметив, что она побледнела как смерть. – Просто будь осторожна и сама не сболтни лишнего кому-нибудь! Ставлю десять против одного, ты не сдержишься и проговоришься! Уж я-то тебя знаю!

– Я? Проговорюсь? Да ни за что! – заверила девушка Тома.

Феба решила, что этого можно не опасаться, но ей пришлось нелегко, когда она обнаружила, что должна хранить молчание во время тягостных дискуссий, разгоревшихся вокруг ее книги, ведь ей отчаянно хотелось крикнуть: «Нет! Я не имела в виду ничего подобного!», поскольку единственным персонажем «Пропавшего наследника», вызвавшим любопытство высшего света, стал конт Уголино, точнее, его характер. Наиболее уравновешенные люди отмахивались от романа, полагая его очередным непотребством. Друзья Сильвестра встретили произведение в штыки, но Фебе казалось, что идиотам, утверждающим, будто нет дыма без огня, имя – легион. Девушка быстро сообразила: она являлась не единственной конфиденткой Ианты. Еще до написания «Пропавшего наследника» Ианта наверняка постаралась очернить Сильвестра в глазах тех, кто готов был слушать ее жалобы.

– О, обстоятельства были изменены, разумеется! – многозначительно говорила какая-нибудь сплетница. – Я вовсе не хочу сказать, что Солфорд поступил так же, как Уголино, – собственно, он и не мог этого сделать, в нынешние-то времена! Однако, стоило мне прочесть книгу, я вспомнила, как леди Генри однажды рассказывала мне…

– А не может ли быть так, что сын леди Генри – настоящий герцог Солфорд? – восторженно ахала какая-нибудь из слушательниц. – Они были близнецами, разве нет, Солфорд и лорд Генри?

Подобные гнусные измышления едва не вызвали перелом в настроении Фебы. И если бы не пристальный взгляд бабушки, она непременно заговорила бы. Но, встретив его в самый последний момент, Феба предпочла промолчать. Однако бабушки не было рядом, когда девушке пришлось выслушивать те же грязные домыслы из уст Ианты.

– Кто бы ни написал эту книгу, – с важным видом изрекла Ианта, – ему очень многое известно о Рейнах! В этом можно не сомневаться! Все говорят, что это женщина. А вы как думаете, мисс Марлоу?

– Да… причем исключительно глупая женщина! – подхватила Феба. – Это самый нелепый роман, который я когда-либо читала!

– Вы ошибаетесь! – упорствовала Ианта. – Чанс не замок, разумеется, и Сильвестр не смог бы держать бедного Эдмунда взаперти, да и у Эдмунда нет сестры, но это ничего не значит! Я перечитала книгу уже дважды и теперь полагаю, что в ней содержится предостережение!

– Предостережение? – тупо переспросила Феба.

– Для меня, – кивнула Ианта. – Предупреждение о том, что моему ребенку грозит опасность. Не может быть сомнений в том, что Матильда – это я.

Такие наивные слова настолько поразили Фебу, что на несколько мгновений она попросту лишилась дара речи. Раньше ей и в голову не приходило, будто Ианта может отождествлять себя с золотоволосой сестрой «Пропавшего наследника». Поскольку саму ее очень мало интересовали обычные герои и героини, она не мудрствуя лукаво описала двух трогательно красивых марионеток, наделила их всевозможными добродетелями и погрузила в мир приключений настолько ужасающих, что даже сама втайне сознавала – они не смогут выбраться из них живыми и здоровыми.

– Хотя Флориан – это, конечно, не Фотерби, – добавила Ианта, сама того не сознавая, что отвечает на вопрос, который задает себе изумленная Феба. – Думаю, он – вымышленный персонаж. Бедный Ньюджент попросту не подойдет на роль героя. Кроме того, он – барон Макаронио, это всем понятно!

Непоколебимая уверенность в ее лице и голосе вот уже второй раз за день повергли Фебу в шок. Впрочем, он быстро миновал; уже в следующий миг она сообразила, что автору, нарисовавшему леди Генри в розовых тонах, можно простить любую клевету.

– А Гарри ведь был братом-близнецом Сильвестра, – упорствовала в своем заблуждении Ианта.

– Брат конта Уголино не был его близнецом! – сумела наконец вставить свое слово и Феба.

– Да, но, по-моему, автор испугалась слишком уж прямых соответствий. Впрочем, самое главное заключается в том, что Уголино – тиран и самозванец.

– Леди Генри! – изо всех сил стараясь не выдать своего негодования, заговорила Феба. – Вы не можете всерьез предполагать, будто Солфорд – самозванец!

– Нет, не могу, но ведь подобные вещи уже случались, тем более у него был брат-близнец. Я часто думала, когда он подбивал Эдмунда на всякие безрассудства, например кататься на пони по парку в полном одиночестве или лазать по деревьям, что герцог был бы несказанно рад, если бы бедняжка свалился на землю и сломал себе шею!

– Ох, прошу вас, перестаньте! – воскликнула Феба. – Умоляю вас, не говорите так, леди Генри! Я знаю, вы всего лишь шутите, но эта шутка зашла уже слишком далеко!

На милом личике Ианты отобразилось упрямое выражение.

– Нет, я нисколько не шучу. Я не утверждаю, что именно так все и было, потому что не верю в то, будто мамочка-герцогиня способна подменить близнецов – для чего ей это нужно, в конце-то концов? Но Сильвестр никогда не любил Эдмунда! Он сам говорил, что тот ему не нужен, и хотя впоследствии притворялся, будто не имел в виду ничего подобного, я всегда знала – это правда! Иначе почему он ненавидит Эдмунда?

– Леди Генри, прошу вас, умерьте свои фантазии! – придя в ужас, вскричала Феба. – Как вы вообще можете полагать, будто глупый роман имеет какое-либо отношение к реальной жизни?

– «Пропавший наследник» не более глуп, чем «Гленарвон», а уж про него вы не можете сказать, что он не имел отношения к реальной жизни! – мгновенно парировала Ианта.