Но сегодня, увидев их, я потеряла дар речи. Перед глазами сразу же пробежали картинки с приёма и последний разговор с господином Лахретом. В голове жгла только одна мысль: как мне теперь себя вести? Подсказал сам ятгор. Никак! Точнее, как обычно. В его манерах, жестах, мимике ничего не поменялось, словно ничего и не произошло. Или мне так почудилось? В общем, когда я прибыла в холл атконнора, где стояла собранная полностью моя группа, приветственно кивнув, Лахрет лишь сказал:
- Хорошо, все в сборе. Можно выдвигаться, - и с этим словами он направился к выходу.
Я даже не успела постоять толком. Развернулась болванчиком и пошла со всей толпой обратно. Тут же ко мне подскочили Март с Лией и Магоном.
- Ну, рассказывай! Как там твой первый приём? - глаза Марта опалили меня любопытством.
- Множество незнакомых лиц, танцы и жизургу. И еще еда. Много еды, - лаконично ответила я.
- И все? Тебя не было целый день! - лицо брата разочарованно вытянулось, видимо, он ожидал большего.
- Если честно, то я очень устала вчера. Настолько, что сейчас, с утра, плохо соображаю, - растерянно скривилась я.
- Так не интересно, - протянул Магон. - Мы уже тут губу раскатали, что ты нам всю дорогу будешь тарахтеть о том, как там в Небесном Ире здорово! - он демонстративно оттопырил нижнюю губу. - Ты же там целый день провела! Что-то же тебя впечатлило? Поделись с нами, смертными! Ведь никто из нас никогда не был наверху. Это же Небесный Ир! - он восторженно выпучил глаза и фыркнул как лошадь.
- Да, Ланка, смилуйся над нашими любопытными душами! - Март сделал бровки домиком.
Глядя в эти жалостливые глаза, трудно отказать, но мне, действительно, нечего было рассказывать, кроме того, что я уже сказала. А то, что я чувствовала, говорить никому не собиралась. Выходит, останутся мои дорогие друзья без порции небылиц о Небесном загадочном Ире. Вырастут их малыши-ниясыти, тогда узнают. Небесный Ир нельзя описать, его надо увидеть! Да что там! Ведь они прекрасно видели видеозаписи, выложенные в сети, а сборище бомонда слишком не интересное, по моему скромному мнению, чтобы его описывать.
В общем, я мужественно вытерпела молящие взоры и недовольные причитания, и влезла со своей необычно молчаливой будущей королевой в огромный грузовой флайер, где свободно поместились все мы со своими ниясытями-малышами. Внутри транспортировщика куратор напомнил о соблюдении порядка и попросил прочитать технику безопасности и правила поведения в теплицах. Особенно в тех, где выращивают опасные виды растений. Взяла в руки плоский планшет-ком, куда нам скинули ту самую технику безопасности, и принялась разбирать. Читаю, а боковым зрением ищу Лахрета и Нарана. Из-за них полночи не могла заснуть. Все думала о нашей беседе, о рукописи, о танцах... Лахрет сидел у входа в кабину пилота. Рядом с ним был и Наран. Оба на меня не смотрели. Один лишь раз, украдкой, поймала задумчивый взгляд Лахрета. Всё. Хотелось расспросить его о той странной рукописи, о которой он запретил мне спрашивать. Мысль он ней не давала покоя. Ещё с утра я решила, что обязательно, во что бы то ни стало, узнаю правду об этой "Зарунской рукописи". Чем больше они хотели от меня ее спрятать, тем сильнее я хотела о ней узнать. Мне даже показалось, что я, наконец-то, обрела цель в жизни. От чего выросло желание что-то делать, к чему-то стремиться. И неприятная рассеянность с приема куда-то улетучилась.
Интересно, а сказал Лахрет Нарану, что я слышала их разговор? Или решил это скрыть от друга? А еще, я старалась не думать об этом, гнала мысли, но все равно постоянно случайно ловила себя на том, что думаю не о Наране, как раньше, а о его друге. Что он со мной вчера вечером сделал? Может, все из-за танца? С того момента, как он увел меня в центр зала, когда зазвучала волшебная мелодия, я потеряла себя. До сих пор я ощущаю его большие, горячие ладони у себя на талии. И эти его черные глаза. Его томный, изучающий взгляд. Теперь моя очередь настала коситься в его сторону. Мою загадочную отрешенность заметил Март и принялся подкалывать. Я делала вид, что не обращаю на это внимания. Пусть. Теперь я поглощена, как мне казалось, важным для меня делом - поисками пропажи некой рукописи, которая не дает покоя дорогому куратору и его другу. Правда, с какой стати, это стало для меня важным? Видимо, мало проблем на мою пятую точку.
По прибытии на громадную стоянку флайеров, мы организованной толпой высыпали на улицу. Господин Лахрет объявил о наших планах. Сначала мы отправимся в первую теплицу, где выращивали лекарственные растения. Она находилась в пятом секторе просто необыкновенно огромного комплекса ботанического сада. Его называли Готом. Сверху он напоминал трапецию, окруженную зеленым массивом насаждений и располагался за несколько километров от Ира. Гот считался самым большим заповедником в Иридании и охранялся законом. Здания теплиц все имели прозрачные крыши и стены, за исключением складов и лабораторий, где перерабатывали некоторые растения. Пятый сектор Гота находился сразу за стоянкой флайеров. В него мы и направились. Ходя по длинным вымощенным плиткой тротуарам между разнообразнейшими на вид, цвет и запах растениями, я потерялась в названиях и образах. Забава лишь восторженно пищала и осыпала меня вопросами о том, можно ли их попробовать или потрогать. Она была не единственной. Других студентов их ниясыти тоже замучили теми же вопросами. Есть их нельзя, а они просили. Господин Лахрет завалил нас трудновыговариваемыми названиями. Я, конечно, запомнила от силы штук десять. Все остальное, надеялась, выучить потом. Ну, это же нереально запомнить сразу столько терминов, особенно, когда их трудно даже выговорить, не то, чтобы запомнить. Все это время, я бродила сзади, прячась за спинами одногруппников. Меня особо не восторгала идея стать ботаником. В целом, ученица из меня была так сказать нерадивая. Только одно на уме: мужчины. Это все Наран виноват, Ирод проклятущий! Это он мне велел выбирать себе супруга. Видите ли, это важное событие в истории всей Иридании! Надо к этому отнестись серьезно. Забил голову девушке, понимаешь ли, всякой ерундой! Вот, как мне теперь дальше учиться?
Так я болталась в хвосте везде, куда бы мы не завернули. После лекарственных растений мы отправились в третий корпус, где выращивались средней опасности растения. Там я продолжила свое топтание в задних рядах толпы, хотя то, что рассказывал господин Лахрет, очень захватывало. Некоторые растения я запомнила невольно.
А вот отличилась я в седьмом корпусе, где выращивали особо опасные растения. Они друг от друга отделялись перегородками и дополнительными защитными полями. Некоторые из них источали ядовитые пары. Другие стреляли острыми иглами. Третьи хватали за ноги и руки. Четвертые прилипали так, что не отдерешь и наждачной бумагой. Одни вели себя агрессивно, другие хитростью заманивали жертвы, третьи просто отпугивали непрошенных посетителей, требуя покоя. В некоторые отделения мы заходили с респираторами, в другие в особой одежде. На отдельные растения мы смотрели лишь через стекло. Вот тут мне было очень интересно. Однако под конец ноги меня почти не носили, и я начала часто спотыкаться. Забава постоянно поддерживала меня, чтобы ее дорогая наездница не упала.
В одном из последних боксов Лахрет завел нас к относительно безопасным растениям. Что он говорил, я слышала через раз. Усталость давала о себе знать. Я все удивлялась, как другие стойко все выносят? Неужели я самая хилая? На фразе "ядовитая" я отключилась от лекции преподавателя-экскурсовода. Мое внимание привлек пушистый хвостик от какого-то растения. Он шевелился! И цвет у него яркий, насыщенный индиго. Я присела как маленькая девочка на корточки и посмотрела на него. Он продолжал дергаться. Чудно как! Что-то я не помню, чтобы на входной двери было написано об особой опасности. Да и зашли мы без особых средств защиты. Значит, ничего серьезного. Самое главное, чем дольше я смотрела на кончик этого растения, тем сильнее мне хотелось его потрогать. Я автоматически протянула руку и коснулась его. Ничего не произошло. Только запах какой-то появился. Такой приятный. Запах скошенной травы. Я подняла его и погладила. Пушистый, приятный на ощупь. Удивительно. Я глупо улыбнулась. Забава заглянула через плечо.
