Сгрузив меня на кровать, Нурико сунул мне в руки прихваченный по пути рюкзак и, сердито бурча себе под нос, вышел за дверь.
Через минуту пристального разглядывания двери, на случай, если Нурико вдруг решит вернуться, я соскочила с кровати и зарылась в рюкзак. К счастью сменная одежда не промокла и я, стащив через голову мокрую школьную форму, быстро переоделась в сухое.
Ламп в комнате не наблюдалось, но света от большого окна хватало, чтобы рассмотреть свое отражение в напольном зеркале в полный человеческий рост, прислоненном к стене.
Вертясь перед зеркалом, чтобы убедиться, что бинтов, скрывающих знаки, не видно, я оказалась слишком близко к зеркальной поверхности.
За окном вспыхнула молния, на миг осветив комнату, и взгляд уловил в отражении фигуру, пристально наблюдающую за мной из темного угла комнаты. Сердце на миг пропустило удар, стоило мне только увидеть облачение незваного гостя. Долгое мгновение мы смотрели друг другу в глаза в отражении зеркальной глади. А потом я рывком развернулась, неловким движением опрокидывая стоящий рядом стул, но даже не замечая этого.
- Кейн... - выдыхаю я, скользя взглядом по такому знакомому лицу. Длинные прямые волосы, перехваченные шелковой лентой, высокие скулы, прямой нос и синие глаза, в которых можно потеряться...
- Миака, у тебя все в порядке? - разорвал напряженную тишину, обеспокоенный голос Нурико из-за двери.
Я молчала, не в силах отвести взгляд от стоящего напротив мужчины. Оглушенная его появлением, я едва замечала, что творится вокруг.
- Добро пожаловать в деревню Вечной Тишины, Миака-сама, - усмехнулся Кейн, отвешивая шутливый поклон. Забавляясь.
- Но... Как? - хриплю я, не понимая толком, что именно хочу спросить.
Мужчина качнул головой, словно поражаясь глупости вопроса, и серьги в его ушах отозвались тихим звоном. Широкий, темный плащ зашелестел, стоило ему сделать шаг в мою сторону. Он протянул ко мне руку, собираясь что-то сказать...
Распахнувшись, дверь ударилась о стену, всего на мгновение отвлекая мое внимание на ворвавшегося Нурико. Но, когда я повернулась обратно, в комнате никого, кроме нас двоих уже не было.
- Миака, что случилось?! - Нурико выглядел не на шутку встревоженным.
- А? - я растерянно перевожу взгляд на друга, все еще слишком ошеломленная внезапной встречей с тем, кого никак не ожидала увидеть.
- Почему ты не отвечала? - потребовал ответа парень, убедившись, что я цела.
- Извини, Нурико. Я в порядке, - нервно пробормотала я, двинувшись мимо Хранителя к двери. - Мне надо...
- Что? Ты куда? - попытался остановить меня Нурико. Но я уже не слушала.
Оказавшись в коридоре, я ускорила шаг и, слетев по лестнице, рванула к выходу. Не обращая внимания ни на крик Нурико, ни на удивленные возгласы Тамахоме и Чичири, я выбежала из здания под стремительно темнеющее небо.
Отступление девятое
Раздраженно захлопнув дверь комнаты, Тамахоме, печатая шаг, прошагал до кровати и с размаху опустился на жесткое покрывало. Скрипнул зубами и, вскочив, принялся мерять шагами комнату. От кровати к окну, от окна к двери, от двери обратно к окну...
Когда злость поутихла, юноша снова опустился на кровать и, выдохнув сквозь стиснутые зубы, запустил пальцы в волосы, пряча лицо в ладонях.
Последнее время он часто жалел о том, что не умеет читать мысли. Ему казалось, что имей он такую способность, понять одну вредную девочку было бы намного проще...
При первой встрече он не обратил на нее внимания - девочка как девочка, таких сотни тысяч по всему миру, разве что одежда странная - и почти сразу же забыл. Не до того совсем было.
А вот вторую встречу забыть получалось сложнее. Слух о том, что какая-то девчонка ищет парня со знаком "демон" на лбу изрядно удивила его. И что-то внутри, не иначе любопытство, толкнуло пойти и посмотреть на нее... Только, чтобы обнаружить недавно спасенную им девчонку в окружении десятка шакалов - иначе назвать тех, кто торгует людьми, он не мог и не хотел - вооруженных холодным оружием. Парочка из них, как отметил тогда мимоходом Тамахоме, валялись неподалеку в отключке. Из чего Тамахоме сделал вывод, что это дело рук его новой знакомой, державшейся так непринужденно, словно не на нее шли здоровые мужики с мечами наголо.
Впрочем, как рассудил он позже, она могла себе это позволить, имея такую силу. Но одного он не мог понять. Девочка была, как минимум, мастером боевых искусств - он видел это в каждом ее движении, все ее тело говорило о том, что его хозяйка опытный боец. Почему же она медлила? С ее силой, она могла с легкостью разбросать всех противников за пять секунд...
Сплошная загадка - вот, кто она.
Дальше - больше. То, что девочка оказалась жрицей Сузаку, порядком вывело его из равновесия. Правда, ненадолго. Он чувствовал - все правильно, так и должно быть. Если говорить начистоту, он был доволен тем, что жрицей оказалась именно она, а не какая-нибудь размазня, за которой приходилось бы следить сутками напролет, чтобы, не дай боже, не потерялась. Миака в этом плане его полностью устраивала. Она была сильной, смелой и завораживающей. В ней чувствовалась сила, которой хотелось подчиняться.
Он не знал о ней практически ничего, но там, на дворцовой площади, окруженный стражей, чувствуя спиной ее спину, он понял, что пойдет за ней куда угодно. И, если ей будет угодно, падет к ее ногам.
Вот только ей этого не нужно было. Она не хотела его подчинения. Она хотела его дружбы.
За все время их знакомства, его не единожды удивляло то, как она тянется к нему и другим Хранителям. Словно к родным людям. Так с едва знакомыми людьми себя не ведут. Тем более что все они, как выяснилось, здоровые, молодые парни. Не пристало юной девушке так себя вести. Конечно, она была сильной, а они поклялись оберегать ее, и за свою сохранность ей можно было не переживать, но вот за свою честь... Как-то раз он слышал о том, какие "стервятники" живут во дворце - дай им только повод - и о жрице поползут такие слухи, что хоть топись!
Ее же это, казалось, совсем не волновало... И, если вспомнить то количество проблем, которые свалились на ее голову, он вполне понимал почему. Вспомнить хотя бы тот случай, когда он пришел к Миаке требовать ответа, потому что незнание чего-либо о надвигающейся опасности очень сильно его напрягало...
Мольбу о помощи он не то, что бы услышал, скорее... почувствовал. И когда, ворвавшись в комнату, он обнаружил ее лежащей на полу и задыхающейся, он растерялся. Таким беспомощным он чувствовал себя только, когда заболел отец. Но тогда он мог позвать на помощь взрослых, которые быстро разобрались, в чем дело и не дали его отцу уйти вслед за своей женой, оставив детей сиротами.
Миака же ясно дала понять, что звать на помощь нельзя. И хотя она сказала, что это не так страшно и скоро все закончится, он был напуган.
Было невыносимо сидеть и смотреть, как нежная девичья кожа медленно покрывается порезами, из которых тонкими струйками стекает черная жидкость. Было странно видеть, как этот, по сути, ребенок молча терпит боль, стискивая зубами покрывало и сжимая его руку тонкими пальчиками. Было дико видеть, на покрытом испариной и кровью лбу знак "демон" - зеркально отражающий его собственный.
Он удивительно ярко помнил, как пронзенный ужасающей догадкой, трясущимися пальцами расстегивал мудреную одежду бледнеющей на глазах жрицы. Многообразие кнопок, замочков и пуговичек, отнимающих драгоценное время, становилось все ненавистней. Наконец, последняя пуговица сдалась под напором ослабевших пальцев, открывая покрытое испариной и темными подтеками тяжело вздымающееся тело.
Он помнил, как замер, когда его почти бредовая догадка подтвердилась - под ключицей, едва заметно сквозь черную жижу, мерцал знак "ива", который месяц назад продемонстрировал им Нурико, а под стекающими в волосы каплями алела "звезда" Хотохори...
