Показав младшему Хранителю язык, я припустила вперед, с хохотом убегая от разъяренного мальчишки...

Когда спустя какое-то время нам надоело носиться, мы упали на траву на берегу речушки и несколько минут лежали не двигаясь.

В тишине, прерываемой лишь отдаленным гулом толпы, голос Чирико прозвучал подобно грому:

- Миака, скажи... Что-то случилось во дворце?

- С чего ты взял? - открывать глаза было лень. Как и вообще двигаться и говорить.

- Там, у лавок, я шел какое-то время за тобой.

- Вот как? - мысли текли медленно. Лениво, как облака на небе.

- Да, но ты даже не заметила этого, пока я не окликнул тебя.

- Прости, просто... - я вздохнула и открыла глаза. - Кажется, я сболтнула лишнее.

Рядом зашуршала трава, и почти сразу солнце исчезло, сменившись в моих глазах до крайнего удивленным личиком.

- Сболтнула лишнее? - повторил Чирико. - Кому?

- Тамахоме. И это произошло случайно. Он с момента возвращения преследовал меня, требуя объяснений! А я не могу ему сказать, что он..! - я замолчала, не в силах закончить фразу, но мальчик и так все понял.

- Ты расскажешь ему? - тихо спросил он, после недолгого молчания.

- Расскажу, - кивнула я, садясь. - Мне придется. Пусть и не все.

- Когда?

- Не знаю. Когда буду уверена, что никто за нами не следит. Это мерзкое чувство все не проходит - следит явно кто-то со стороны!

- Этот "кто-то" опасен, да? - поинтересовался Чирико, сжимая мою ладонь.

- Невероятно опасен. Поэтому, молю, малыш, будь осторожен.

Не произнесенное "я не хочу тебя потерять" повисло в воздухе.

Глава 22

Цена силы

Обратно во дворец я вернулась только ближе к вечеру. Помахала стражнику и перемахнула через стену. Стражник лишь вымученно отдал честь, явно сдерживая желание закатить глаза - за то время, что я провела здесь, жители дворца привыкли к моим выходкам. Хотя я и старалась шокировать их как можно реже.

Едва лишь приземлившись по другую сторону стены, я увидела обеспокоенного чем-то Лина. Паренек постоянно оглядывался и поправлял свой шлем. Пока я, замерев, рассматривала приятеля, он заметил меня и просиял.

- Госпожа Жрица! - стрелой сорвавшись с места, он рванул в моем направлении. - Вы вернулись!

- Да, как видишь. Что-то случилось? - поинтересовалась я, не на шутку обеспокоенная таким поведением.

- Вас ищут!

- Кто? - вот так новость... И кому я понадобилась, что у Лина такая паника?

- Господин Тамахоме! - а, ну все, теперь вопросов нет. За эти четыре дня Лин вдоволь насмотрелся на то, как я удираю и прячусь от Хранителя. - Я встретил его несколько минут назад и сообщил, что Вы отдыхаете в своих покоях и просили не беспокоить.

- Спасибо, Лин, - выдохнула я.

- Но, кажется, он все-таки не послушал. Он выглядел таким раздраженным, когда уходил и...

- Что?! Спасибо, что предупредил, Лин! Я должна его опередить!

Оставив юного стражника у стены, я побежала к дворцу. Убедившись, что ни Лин, ни кто-то дугой меня не видит, я мгновенно ускорилась. Обогнав на повороте Тамахоме, оказалась у дверей в свою комнату за несколько секунд.

Ворвалась в комнату и, захлопнув дверь, сползла на пол, задыхаясь.

Попыталась встать, но ноги внезапно ослабли, и я снова упала, приложившись головой так, что перед глазами заплясали черные точки, а виски взорвались болью.

Свернувшись на полу в позе эмбриона, я постаралась дышать как можно тише. Потому что уже слышала приближающиеся шаги Тамахоме.

- Миака! Открой. Нам надо поговорить.

Я молчала, прикусив губу, сдерживая рвущийся наружу стон боли. От осознания происходящего бросало то в жар, то в холод.

"Неужели время пришло?!"

- Миака, я знаю, что ты там. Открывай!

По телу прошла судорога, и все внутри взорвалось болью. И я, к своему стыду, сдалась. Из открытого в немом крике рта вырвался хрип, в котором потонуло беспомощное "помогите". За дверью наступила тишина, прерываемая лишь моим кашлем.

- Миака? - спустя секунду дверь распахнулась, ударяясь о стену.

Я слегка повернула голову, чтобы увидеть лицо вошедшего и натолкнулась на неприкрытый ужас в глазах Тамахоме.

- Миака, что с тобой? - он подбежал ко мне и опустился на колени рядом. Обеспокоенно заглядывая в лицо.

Попытка ответить была сорвана очередным приступом, и я согнулась, закашлявшись.

- Держись! Я сейчас! Я позову лекаря! - Тамахоме хотел было убежать, и уже вскочил на ноги, но у меня хватило сил изловчиться и поймать его за штанину.

- Стой, - просипела я еле слышно, так, что ему снова пришлось наклониться ко мне, чтобы расслышать, - не нужно никого звать. Это не смертельно.

- Но...

- Такое уже бывало со мной. Обычное...кха..х..дело... Скоро пройдет.

- Но... Что мне сделать? Я же не могу тебя так оставить! - воскликнул Тамахоме, от бессилия размахивая руками.

- Ну... Можешь перенести меня на кровать и закрыть дверь, - предложила я первое, что взбрело в голову.

- Хорошо.

В следующий момент меня осторожно подняли на руки и понесли.

Ощутив щекой мягкую прохладу простыней, я облегченно прикрыла глаза, чувствуя, как боль отступает, но зная, что это ненадолго.

Скоро начнется вторая стадия...

Кровать прогнулась под весом чужого тела, и я почувствовала осторожное прикосновение к своей руке.

- Как ты? - тихо поинтересовался Тамахоме, и в его голосе я услышала только искреннюю заботу и беспокойство.

- Сейчас скрутит, - предупредила я. - Не пугайся. Это продлится несколько минут.

Я быстро облизала пересохшие губы и переместилась на кровати, укладываясь поудобнее.

- Если ты хочешь уйти, сейчас подходящее время. Обещаю, что не обижусь. Я знаю, что зрелище предстоит далеко не приятное, так что...

- Не глупи. Я никуда не уйду, - теплые пальцы успокаивающе погладили мое запястье.

- Спасибо... Тамахоме, - успела прошептать я прежде, чем меня скрутила новая волна боли.

Извернувшись, я вцепилась зубами в уголок подушки, чтобы не закричать от раздирающей меня боли. Лоб пронзило острой вспышкой и даже сквозь застлавшие глаза слезы, я увидела, как белая ткань окрасилась в черный.

Где-то над головой охнул Тамахоме, сильнее сжимая мою ладонь. Да уж, понимаю, что он сейчас чувствует - такое зрелище далеко не каждый может вынести спокойно.

Сама я слабо представляла, как оно выглядит со стороны, но Аюру когда-то давно рассказывал, что сначала из раны на лбу течет черная, словно чернила, кровь. Так кровоточит проявившийся на теле знак Бога. Постепенно, черная кровь сменяется на обычную - алую. А вскоре и вовсе перестает кровоточить. А еще... еще он говорил, что нет ничего страшнее, чем вот так сидеть рядом со мной в такой момент и не иметь возможности помочь. Правда, это он говорил не мне, а маме, сорвавшись после очередного приступа.

Он говорил, это страшно тем, что проступают на теле все знаки сразу, с интервалом в несколько секунд, и от боли, причиненной ими, можно запросто сойти с ума. И это нельзя было остановить. Боль - это цена за силу, которую я получила много лет назад от своих друзей. И эта сила испытывает меня на прочность каждый год, а спасения от этой боли не было известно никому.

Когда случался очередной приступ, все вокруг для меня терялось. Я не понимала, что происходит в данный момент вокруг меня, не знала, сколько времени прошло и как долго уже длится боль. Все сливалось. Я не раз теряла сознание и вновь приходила в себя. Все повторялось и повторялось, пока...

Давление на виски резко исчезло. И хотя все остальное горело от боли, я снова могла ясно мыслить. И первым, что я осознала, были губы Тамахоме, которые мягко прикасались к моему лбу, ровно в том месте, где сейчас ярко сиял алый знак "Демон".