И вот, впервые Князь принял решение женить одного из членов правящего рода, пусть и не сына, на девушке, не принадлежащей Северу.

Это был шанс. Реальный шанс. Ибо все знают, что для северян родство священно. И Юг, связанный с Северными владыками браком, будет неприкосновенен как минимум до смерти одного из супругов, связавших два государства.

И Амилькаро от всей души надеялся, что Рикайо понимает это. Как и то, что, став женой северного княжича, она перестанет быть угрозой для своего брата.

Он должен был пожертвовать своей старшей дочерью ради государства, и он был почти уверен, что дочь, так похожая на него самого, принесет себя в жертву.

- Вы совершенно правы, отец мой. Подобным шансом нельзя пренебрегать. - Судя по тому спокойствию, с которым Рикайо дала ответ, мысли, пришедшие ей в голову, после прочтения письма, были идентичны соображениям ее отца.

- Я рад, что вы понимаете это, дочь моя. И я горжусь вами. Вы поистине достойны своих Великих Предков, - кто знает, чего стоили Амилькаро Солинти из Рода Черных Кошек эти слова? Кто знает, о чем думает любящий отец, практически продавая свою дочь ради устранения военной угрозы государству. Больше всего на свете ему хотелось вскочить, обнять эту совсем еще юную девочку, глаза которой под искусным макияжем все еще оставались припухшими от слез по обожаемой матери, сказать, как ему не хочется лишать ее будущего рядом с семьей, но... Он прекрасно понимал, что никогда не отважится так обнажить собственные чувства и что сама Рикайо не примет его слабости. Не поймет и не захочет понять.

Она приняла его решение, ее разум полностью разделяет мнение отца, но вместе с тем она отчетливо понимает, что в данную минуту она не Рикайо, не дочь своего отца. О нет, сейчас она принцесса, этот извечный живой товар, которым тысячелетия скрепляли дипломатические и военные отношения между державами.

Нелегко чувствовать себя товаром в семнадцать лет, особенно той, что за годы привыкла к своему более чем привилегированному положению...

Какая ирония, мрачно думалось девушке, которая еще несколько недель назад была так счастлива, я, принцесса, чувствую себя не лучше последней невольницы, проданной за несколько медных монет. И то, что монеты, за которые продали меня, спасут огромное количества людей, и мою семью в том числе, нисколько не утешает.

- Я могу идти, отец? - не позволяя и тени тех дум, что скользкими змеями извивались внутри хорошенькой головки, отразиться на ясном лице, мелодично поинтересовалась Рикайо, зная, что отец, чувствующий себя виноватым и правым в одно и то же время, мечтает остаться наедине с собой, как, впрочем, и она сама.

Все-таки они были очень похожи. И воспитание принцессы, больше подобающее полноправному наследнику мужского пола, пусть и не завершенное, сделало это сходство еще более явным.

- Разве ты не хочешь узнать об условиях обручения и своем женихе? - с легким удивлением, смешанным с облегчением, глянул на гаранта безопасности своей страны в течение следующих нескольких лет Повелитель.

- Если это возможно, я предпочту ознакомиться этими, безусловно, необходимыми сведениями, чуть позже. К тому же, я не думаю, что наша служба безопасности располагает исчерпывающем сведениями о княжиче, а анализировать слухи, сплетни и случайно оказавшиеся между ними крупицы правды, не имеет смысла, слишком уж итог моих рассуждений может расходиться с реальностью. Но, если вы позволите, отец мой, я с удовольствием проведу некоторое время в компании Северного посла, который наверняка знаком с княжичем Яромиром лично.

- Как всегда, рациональный подход, - одобрительно усмехнулся Амилькаро, - вы правы, наша служба безопасности, действительно, мало, что знает о княжиче Яромире, кроме, пожалуй, того, что он в полной мере обладает родовой магией Снежных Волков и чрезвычайно дружен с наследным княжичем Ярославом.

- Немного, - Рикайо позволила себе слегка нахмуриться, показывая тем самым, что нехватка сведений о будущем муже является существенным недостатком для выработки стратегии построения хотя бы не враждебных отношений между молодоженами.

- Но вы в любое время можете пополнить запас столь нужной вам информации в беседе с многоуважаемым Пелегрином, имеющим честь представлять интересы наших будущих родственников.

- Благодарю за позволение, отец, - принцесса легко поднялась на ноги, склонилась в низком поклоне почтительной дочери и, получив милостивый кивок, неслышно удалилась, оставив отца наедине с не оставляющими его в последнее время и еще более усилившимися после разговора с дочерью, мрачными мыслями.

- Я благодарю вас за давшую мне столь много поводов для размышлений беседу, многоуважаемый Пелегрин, - я легко улыбнулась, искренне благодарная северному вельможе за уделенное внимание и непредвзятое отношение. К тому же сведения, что мне удалось получить, действительно оказались многократно полезнее хранящихся в недрах службы безопасности крох информации. Они не то, что бы сильно прояснили ситуацию и успокоили, но дали определенную надежду на то, что при благоприятном развитии событий мы с будущими мужем вполне сможем удерживать нейтралитет.

Конечно, остается определённая вероятность того, что Пелегрин несколько исказил факты, однако он сам твердо верит в то, чем поделился со мной, а учитывая, что видел он княжича не далее, чем месяц назад, не думаю, что Яромир успел сильно измениться.

- Не стоит, ваше высочество, ознакомить вас хотя бы столь бегло и заочно с будущим мужем - мой долг и прямая обязанность. - Ответил на мою улыбку мужчина, отчего вокруг его больших и светлых, как у всех северян глаз, разбежались морщинки-лучики, и при взгляде на разом ставшее добродушно-приветливым лицо мне захотелось отбросить условности и улыбнуться ему от всей души.

Однако я привычно подавила этот порыв, ограничившись еще одной легкой улыбкой и, склонив голову, покинула его покои, успев уловить в зеркальных панелях, предусмотрительно расположенных по обе стороны дверных створок, едва заметное покачивание головой и чуть скривленные губы.

Заняятно.

В течение более, чем двухчасового разговора, начавшегося традиционным распитием фруктового чая - компромисса между привычными северянам чаями и нашими фруктовыми напитками - и поеданием сладостей, больше похожих на произведения искусства, чем на пищу, я ни разу не смогла уловить за официально-приветливым видом боярина его личного отношения к предстоящему торжеству. Он был приветлив со мной, более, чем вежлив и предупредителен, но едва я пыталась прощупать его собственные чувства как каждый раз натыкалась словно на глухую стену. Ни разу он не дал мне понять, ненавистен, радостен или безразличен ему этот брак.

Что это? Многолетняя выучка дипломата или за этим кроется нечто большее? Продолжая занимать себя этими невинными мыслями я, машинально отвечая на приветствия многочисленных придворных и едва кивая слугам, шла по широким светлым коридорам отцовского замка, который в скором времени мне предстояло покинуть, чтобы отправиться в неведомый край, о котором мне не было известно практически ничего, кроме мрачных слухов о вечном холоде, бродящих по улицам голодных медведях и еще более мрачных и зловещих сплетен о страшном даре правителей этого мрачного места. О даре рода Снежных Волков, к которому имеет честь относиться мой жених, рода потомственных некромантов, одаренных (или проклятых) самой богиней зимы и смерти Мораной.

Я мрачно усмехнулась, осознав, что как бы я ни старалась не думать о мягко говоря настораживающем меня даре мужа, ничего не выходит.

Что ж, такова моя судьба. Спасти свой народ, принеся себя в жертву ужасному некроманту, распивающему по утрам младенческую кровь, а на ужин приканчивающему по парочке непорочных дев. Я непроизвольно хихикнула, понимая, что если оставшиеся дни потрачу на серьезные размышления, неминуемо сойду с ума от страха или сбегу, несмотря на то, что прекрасно осознаю, что одна жизнь, которая скорее всего будет сохранена, ничто в сравнении с ужасами войны моей Родины и варварского союза Запада и Востока.