На берегу преподы в первую очередь высушили нам одежду заклинанием. С тем, чтобы согреться, было сложнее – зуб на зуб по-прежнему не попадал.

– Молодцы! У вас все получилось! – с торжественной улыбкой провозгласил ректор, когда с одеждой разобрались. – Источник вновь полон магии.

Мы рефлекторно обернулись. Удивительно! Пусть теперь угомонившиеся частицы магии не кружились над озером в безумном танце, но искристое марево сияло теперь намного ярче, переливаясь драгоценными изумрудами, и сама вода приобрела насыщенный зеленоватый оттенок.

А что же тогда произошло? Почему мне показалось, будто… Нет, я даже не знаю, как объяснить то странное чувство. Неужели никто ничего не заметил? Или это вовсе не с Источником было связано, а я по магической неопытности запуталась в собственных ощущениях?

– Все прошло хорошо? – на всякий случай уточнила я.

– Да. Вы все сделали правильно, – ободряюще заверил ректор.

Я перевела взгляд на Николетту. Девушка с улыбкой кивнула.

Правда? Нет, у нас правда все получилось?!

Вообще я наивно рассчитывала, что после такого геройства, как возвращение магии Источнику, нам полагается минимум один выходной. Но нет, пришлось идти на занятия, как и всем остальным простым смертным.

После того как впечатления от произошедшего у озера улеглись, вновь дала о себе знать сонливость. Благо хоть на сегодня выпали только лекции. И я, продолжая утреннюю традицию геройства, самоотверженно пыталась не заснуть. Но, увы, к последней на сегодня паре мой жаждущий тишины и покоя в объятиях Морфея организм все-таки задремал. Хорошо, что мы с Николеттой сидели позади всех, так что мой недостойный поступок вроде бы остался незамеченным.

Но зато мне приснился старый знакомый. Дракончик сидел прямо посреди заповедного озера, каким-то немыслимым образом удерживаясь на воде. А я стояла в нескольких шагах от окутанного зловещей тьмой берега. Ноги будто бы налились свинцом, не позволяя ни выйти из озера, ни зайти глубже.

Как же в этой реальности дракончика назвала Николетта, я как назло так и не вспомнила.

– Чего? – сварливо поинтересовался хранитель. – Имя мое забыть умудрилась?

– Уня, ну прости, но я, правда, не помню, – не стала отрицать я.

– Радуйся, что я не обидчивый, – весьма обиженно буркнул он и вдруг с непривычной серьезностью добавил: – Тебе на месте стоять нельзя.

– Почему? – не поняла я.

– Чем дольше будешь стоять на месте, тем меньше у тебя шансов вообще спастись, – тихо пояснил он. – Либо иди на берег, либо заходи в глубь озера. Но учти, что вернуться потом ты уже не сможешь.

Я не успела Уне ничего ответить. Чей-то истошный вопль оборвал сновидение.

– Что происходит? – Я растерянно уставилась на сидящую рядом Николетту, пока толком не понимая, сплю я еще или уже нет.

– Сама не знаю, – взволнованно ответила она.

А крики, шум и топот за пределами аудитории все нарастали. Студенты обеспокоенно переговаривались, не менее обеспокоенный преподаватель уже было поспешил к выходу, чтобы посмотреть, что там происходит, но дверь сама распахнулась. Вбежал взлохмаченный студент и с порога трагично завопил:

– Хаос! Разрушение! Нам всем конец! Настал последний день академии! Боги прогневались на нас! А-а-а, мы все умрем!

– Да что случилось-то? – перепуганно пролепетал преподаватель.

– Он! – от переизбытка эмоций вестник бедствий вцепился в воротник спросившего. – Он вырвался на свободу!

Он? Какой-нибудь жуткий монстр из подземного бестиария?

– Кто он? – чуть ли не шепотом уже спросил преподаватель.

– Исчадие хаоса и ужаса! – Студент закатил глаза и выдохнул чуть ли не на последнем издыхании: – Вульфик… – и на пике собственной истерики потерял сознание.

– Вульфик? – обомлела Николетта. – Ректорский попугай который, что ли?

– Судя по шуму, там на свободе разгуливает чуть ли не тираннозавр, – мне тоже версия с попугаем показалась сомнительной.

Преподаватель между тем покосился на бессознательного студента, потом – опасливо на дверь и пробормотал:

– Давайте не будем поднимать панику. И вообще выходить не будем. Что бы ни случилось, там есть стража.

Студенты явно разделяли его точку зрения. С поразительной синхронностью кивнули. И только мы с Николеттой снова подтвердили звание местных белых ворон.

– Можно мы выйдем? – спросила я.

– Ну идите. – Преподаватель явно сомневался в нашей нормальности, но удерживать не стал.

Ну да, после передачи магии Источнику мы явно потеряли свою избранную ценность.

Мы с Николеттой поспешили выйти из аудитории. Снаружи и вправду царили паника и хаос. Причем отчего-то коридор вдобавок заволокло вонючим дымом.

– Я что-то не помню, Вульфик, что ли, пламя изрыгать умеет? – с сомнением пробормотала я.

– Ну при мне он только традиционно обещал перья позапихивать в уши и из окна выбросить, чтобы летать училась, этими самыми ушами хлопая. – Николетта пожала плечами.

Понимая всю странность происходящего, я предложила выйти из учебного корпуса во двор, пока нас тут не затоптали. И буквально через несколько минут мы покинули здание академии.

Правда, и снаружи ситуация обстояла не лучше. В панике носился народ. И вся бравая стража в том числе. А над ними чуть ли не вестником апокалипсиса в бреющем полете мелькал попугай.

– Плохой студент! Гадкий студент! О-о-о, я сейчас до всех вас доберусь!

Благо в толпе мы заметили и мельтешащего с распахнутой клеткой наперевес ректора. Августис весьма громогласно звал:

– Вульфик! А ну ко мне! А ну быстро в клетку, безобразник!

– Что происходит? – Мы поспешили к ректору.

– Да вот, – он уныло кивнул на резвящегося попугая, – умудрился из клетки выбраться, пока меня не было.

– И что же, – усомнилась я, – он и устроил весь этот бедлам?

– И да, и нет, – ректор снова вздохнул, – как раз сегодня с утра наши алхимики взялись испытывать новое оборонительное зелье по созданию жутких иллюзий. Ну Вульфик туда и прорвался. Опрокинул все склянки, зелье улетучилось, его пары через вентиляционные ходы распространились. И теперь вот всем всякие ужасы кажутся, а Вульфик этим и пользуется.

– А на нас тогда почему не подействовало? – не поняла Николетта.

В ответ Августис лишь пожал плечами и снова принялся ловить попугая.

Я хотела спросить, почему бы просто магию не задействовать. Пусть не боевым заклинанием, но хоть как-нибудь этого крылатого террориста поймать, но совсем рядом очередной вопль попугая заглушил мои слова.

– А ну отпусти! Ты кто такой вообще?! Да мой прадедушка птеродактиль таких как ты ел на завтрак, да по пятьдесят штук за раз!

– Забавное совпадение, – раздался в ответ спокойный мужской голос, – а я вот как раз обожаю есть на завтрак таких попугаев, как ты.

Мы поспешили посмотреть, кто же это все-таки Вульфика поймал. Им оказался высокий светловолосый мужчина довольно крепкого телосложения. Несмотря на простой черный костюм без каких-либо отличительных знаков, незнакомец был явно высокого положения. И самое главное, от мужчины так и веяло силой и уверенностью.

Он держал попугая на вытянутой руке за крылья, будто бабочку поймал. Тот, конечно, дрыгался и пытался тяпнуть противника, но пока не мог изловчиться. И все это сопровождалось громогласными воплями.

– Да я тебя на клочки порву! На много клочков! На так много клочков, что ты и сосчитать не сможешь! А ну отпусти! А то я… я… Да я сейчас на тебя своего личного ректора натравлю! А ты знаешь, какой у меня ректор?! У меня бойцовский ректор! Ректор-берсерк! Он таких, как ты, одной левой уделает! Да чего там левой, он только глазом моргнет, и такие как ты замертво падают! Отпускай, пока я добрый, а то ректора на тебя натравлю! Натравлю и перья… – попугай вдруг резко заглох.

Незнакомец как раз в это время поднес его ближе к своему лицу, явно не опасаясь когтей и клюва. Посмотрел прямо в глаза Вульфику. И спросил с усмешкой:

– Что «перья»?