— А шо тут удивительного? Работы на Украине мало, и когда есть куда податься, можно только приветствовать. Мы ж не знали, шо то криминальный бизнес. Черт бы побрал этих баб! Теперь прощай спокойная жизнь. Все начнут разыскивать своих, кто в Россию подался, если о них две недели известий не будет. А там же нашего народа — мама дорогая! Кстати, — опомнился начальник, — може, у вас есть какие фотографии, кто в розыске?

— Две есть. Но я не уверен, что они ваши.

— Все равно давайте, я отсканирую. Нехай буде. Мало ли кого еще объявят в розыск. А тут хоть два человека про запас.

— Мы их личности не установили.

— Если мы установим, сообщим вам. И вообще, присылайте нам всех, кто еще появится. Будемо сотрудничать.

— Тогда и вы нам давайте своих, кого разыскиваете. А то информация от вас очень туго идет, с большим опозданием.

— А це зараз, подождите немного.

Начальник отдела ушел и пришел минут через десять. Он вручил целую папку фотографий — и мужчин, и женщин, и девушек.

— Ну эти уже явно выбиваются из нашей темы, — показал на фотографии мужчин Демидов.

— Та це я на всякий случай. У вас база данных богатая, я чув. Наш один сотрудник был несколько лет назад у вас, рассказывал, что есть такая автоматизированная информационно-поисковая система «Опознание».

— Да, АИПС, — подтвердил с гордостью Демидов. — Объектами ее являются и российские, и иностранные граждане.

— От бачите, так шо если наших обнаружите, будем вам благодарны. Помолимся за вас, — перекрестился неожиданно Микола Якович. И увидев удивленный взгляд Демидова, объяснил: — Я ж крещеный, греко-католик. У церкву хожу. За всякое доброе дело молиться нужно, так наша вера требует.

— Тогда сделайте доброе дело, дайте мне описание московской фигурантки Олеськив. Ведь, наверное, сбежавшая девушка описала вам ее, раз даже фамилию запомнила?

— Конечно, дам, у меня все в архиве, — важно заявил Микола Якович. — Кстати, описание ее сестры у меня тоже есть. Мы даже составили фотороботы обеих. Вот собирались завтра расклеить по городу. С просьбой к сознательным гражданам сообщить подробности об этих преступницах, если они их видели.

— Тогда сольете нам информацию, если что-нибудь новенькое поступит?

— Так мы ж договорились, будемо сотрудничать. — И украинский коллега пожал руку московского сыщика.

Когда Демидов возвращался в гостиницу, к своему удивлению заметил на столбах отксерокопированные фотографии Орыси. Он остановился и прочитал, что безутешная семья погибшей девушки приглашает попрощаться всех знакомых и друзей. Похороны были объявлены на завтра. На этот раз на снимках она улыбалась, и в ее лице было столько жизнелюбия, что Володя вздохнул. Все ее мечты и ожидания лучшей жизни ушли вместе с ней.

Демидов подумал, что перед отъездом стоит зайти к Бабичам. Он узнал все, что мог, теперь нужно в Москве объявить розыски Олеськив Лидии Владимировны.

В машине было уютно, тихо играла музыка, и Агеев решил включить что-нибудь поэнергичнее, а то мелодичная песня о любви действовала на него, как снотворное. Он переключил канал и одновременно проговорил в микрофон рации:

— Ну что там у тебя, Сева?

— Пока ничего. Грызу орешки. А у тебя?

— Тоже тихо. Слушаю музыку. Погоди, подъехала белая иномарка. Но из нее никто не выходит.

— Следи. Если что, я рядом.

Агеев и так знал, что машина Голованова припарковалась на углу. И у обоих был хороший обзор подъезда к клубу «Ариведерчи». Габаритные огни белой «ауди» наконец погасли и дверца открылась. Высокий хлыщеватый тип вышел на улицу и, не торопясь огляделся. А потом не спеша подошел к двери. Охранник приветливо улыбнулся подошедшему, они перекинулись несколькими словами, и тот немного посторонился, пропуская парня внутрь.

— Ну, похож? — услышал Агеев голос Голованова.

— Да вроде похож. Во всяком случае напоминает фоторобот, который составил охранник. И рост подходящий. А тебе видно его номера?

— Нет, отсюда не видно.

— Я не могу выйти из машины, потому что они свою поставили совсем рядом. И там кто-то остался. Вдруг догадаются, что я их пасу. Тебе сподручнее. И прикид у тебя поприличнее. Так что шагай смело прямиком в это злачное место.

Филипп Агеев наблюдал, как Голованов не спеша вышел из своей машины и медленно прошелся по тротуару. Что-то сказал двум девчонкам, которые уже подходили к охраннику. Девушки призывно рассмеялись и одобрительно окинули взглядами спортивную фигуру Севы. Агеев даже немного позавидовал мгновенному успеху коллеги. У него самого так никогда не получалось, даже в юношеские годы. А с другой стороны — на фига ему тратить свою энергию на ухаживание за девицами? Он человек семейный, со всех сторон положительный.

Голованов между тем с честью прошел фейс-контроль вкупе с дресс-кодом и скрылся за дверью, откуда донеслась довольно диковатая музыка — Агеев назвал бы ее «космической».

Сева пропал надолго. Неужели он там отрывается на полную катушку, а Филипп должен сидеть сиднем и довольствоваться изучением всех подъезжающих машин? Прошло не меньше получаса, когда наконец появился Голованов. И не один. Его сопровождала длинноногая блондинка с такой офигительной фигурой, что Филипп, которого нельзя было назвать большим знатоком женской красоты, обалдел. Он даже раскрыл рот, наблюдая, как парочка прошла совсем рядом, и рука Севы лежала чуть пониже талии девушки. Вот это класс! Не прошло и тридцати минут, как такую красотку подцепил! А они уже уселись в машину Голованова, и Филипп услышал в рации шорох и характерные звуки. Да они еще и целуются! Агеев представил девушку в объятиях Севы и вдруг подумал, как же хорошо быть красивым мужчиной. Вот гад Сева, змей-искуситель, на какие нехорошие мысли наталкивает добропорядочного, казалось бы, семьянина Агеева.

— Поедем покатаемся? — Услышал он томный голос девушки. Обычный фокус Голованова — не выключать рацию, чтобы напарник был в курсе всего, что происходит в машине.

О-о, какой у нее был потрясающий тембр, как раз такой, который так волновал Агеева, — немного глуховатый, но такой сексуальный. Все-таки Севка паразит. Разве можно в такой обстановке работать? У Агеева разыгралась фантазия, и он уже едва не выл от зависти.

Но Севка своим обычным голосом, который совсем сбил с толка Агеева, пробасил:

— Дорогая, я хотел спасти тебя от того назойливого поклонника, к которому ты явно не благоволила. Пускай он найдет себе другую пассию. А мы с тобой пока слегка позажигаем в машине. А потом опять пойдем танцевать.

Девушка явно не возражала зажигать в автомобиле, потому что Агеев услышал ее сдавленный стон:

— Как классно ты целуешься! Твои поцелуи самые восхитительные. У меня от них даже мураши по телу.

— Очень рад, солнышко, доставить тебе удовольствие, — уже промурлыкал Севка и Агеев напрягся: неужели он собирается штурмовать эту «неприступную» крепость прямо в салоне машины? А кто будет работать? А как же тот тип, который в клубе? А если он сейчас выйдет и отвалит? И почему, кстати, в машине остался сидеть его напарник?

Раздался звонкий поцелуй, и Филипп услышал голос Севы:

— Ну, пойдем еще потанцуем. Ты такая пластичная, просто супер. Если, конечно, не предпочитаешь того хмыря, который к тебе привязался.

— Саталова, что ли? — хмыкнула девица. — Разве он может с тобой конкурировать?

— А что? Чел вполне на уровне. И прикид у него супер, и на приличной тачке прикатил.

— Это не достоинство мужчины. Сейчас у многих тачки, да и шмотки прикупить можно, если при деньгах. Я в мужчинах ценю совсем иное, — многозначительно ответила девушка.

— Надеюсь, твои высокие запросы оправдаю, — со смешком ответил Севка. — Но прежде попрыгаем. Ты иди, а мне нужно сделать важный звонок.

Агеев увидел, как дверца машины открылась, и девушка медленно, покачивая бедрами, направилась к клубу. Толпа ребят, которые не прошли строгий отбор охранника, проводили ее жадными взглядами.