– Он говорит, эрл Гарольд попал в беду. И положение его отчаянное. – Гийом перевел взгляд на молодого Хакона. – Ты знаешь, кто это такой, Хакон?

Юноша покачал головой.

– Нет, но его знает Эдгар. Он просит помощи у Нормандии. Говорит, что герцог поступит по справедливости, да?

– Можешь не сомневаться. – Вильгельм откинулся на спинку кресла. – Приведи ко мне чужеземца, тан Марвелл. Почему сакс обращается ко мне за помощью?

– Сеньор, он просит ее не для себя, а для эрла Гарольда! – ответил Эдгар.

Рауль еще никогда не видел сакса в таком волнении. Вновь повернувшись к Эльфрику, Эдгар о чем-то спросил его, и тот начал свой рассказ усталым и прерывающимся голосом, а Эдгар часто перебивал и направлял его вопросами. Герцог, откинувшись на спинку кресла, ждал.

Наконец Эльфрик умолк. Эдгар повернулся к Вильгельму.

– Милорд, эрл Гарольд попал в плен и находится в Понтье. Его жизни грозит опасность… Где это место, Эльфрик? В Борене, милорд, его удерживает там граф Ги. Я не совсем понял, в чем дело: Эльфрик и сам до конца не уверен в этом, но говорит, что у них в Понтье есть какой-то закон насчет потерпевших кораблекрушение. Эльфрик утверждает, будто они вышли в море на прогулку, однако попутный ветер сменился встречным, и их выбросило на скалы у побережья Понтье. Корабль затонул, а сами они вплавь добрались до берега. Но там их взяли в плен какие-то рыбаки – Эльфрик говорит, потерпевший кораблекрушение считается в Понтье законной добычей. Я этого не понимаю. Он говорит, что человека, которого море вынесло на берег, можно захватить и пытать ради получения огромного выкупа. – Эдгар, умолкнув, вопросительно взглянул на герцога.

– Да, в Понтье это в обычае, – ответил Вильгельм. – Продолжай. Как случилось, что граф Ги пленил Гарольда Годвинсона?

Эдгар вновь обернулся к Эльфрику и перевел вопрос.

– Сеньор, он говорит, когда рыбаки узнали, кто такой Гарольд, один из них донес об этом графу, предав нашего эрла ради пригоршни золота! – Руки сакса сжались в кулаки. – Граф прибыл лично, чтобы пленить Гарольда и тех, кто был с ним, заковав их в кандалы… Кто еще был с Гарольдом, Эльфрик?

Выслушав ответ, Эдгар побледнел, облизнул языком мгновенно пересохшие губы и поднес руку к вороту туники, словно ему было нечем дышать. Заговорить он сумел только со второй попытки, проглотив ком в горле, но голос его все равно срывался.

– Милорд, с эрлом Гарольдом было несколько танов, которых я знаю, и его сестра, баронесса Гундред, и… и Эльфрида, моя собственная сестра, сеньор! Она – фрейлина Гундред! Эльфрик сбежал чудом и сразу же верхом прискакал сюда, чтобы умолять вас о помощи. – Внезапно Эдгар преклонил негнущиеся колени и опустился на пол. – Как делаю сейчас и я, милорд герцог. Вы – сюзерен Понтье: помогите Гарольду и тем, кто находится вместе с ним!

Герцог поднял глаза; прочесть их выражение было непросто, но Рауль заметил, как они блеснули.

– Успокойся, – ответил Вильгельм. – Помощь вы получите, и очень быстро. – Герцог подозвал к себе мажордома. – Пусть сакса Эльфрика разместят безо всякого ущерба для его и моей чести. Мы сегодня же отправим в Понтье посланников. – Сойдя с возвышения, герцог на мгновение приостановился подле обоих саксов. Эльфрик, увидев, что Эдгар преклонил колени, последовал его примеру. Герцог коротко бросил:

– Встань, воин! К эрлу Гарольду мы поедем завтра.

Уловив смысл его речи, Эльфрик приложился в поцелуе к ладони Вильгельма. Эдгар медленно выпрямился и застыл, скрестив руки на груди и явно стыдясь взрыва своих чувств. Герцог с легкой улыбкой выслушал скомканные слова благодарности от Эльфрика и вышел, сопровождаемый Фитц-Осберном.

Эдгар быстро наклонился, помогая Эльфрику подняться на ноги, после чего силой усадил его на один из табуретов у стола.

– Он и вправду спасет эрла Гарольда? – с тревогой спросил Эльфрик.

– О да! – ответил Эдгар. – Он дал слово. Однако мне очень хотелось бы знать… – Сакс, умолкнув, присел рядом с Эльфриком. – Но расскажи мне, как поживает моя сестра? А мой отец? Если бы ты знал, как давно я не получал новостей из Англии!

Заметив, что Эльфрик выглядит вконец измученным и умирает от голода и жажды, Рауль, сойдя с возвышения, легонько опустил руку на плечо Эдгара.

– Пусть твой друг поест, Эдгар. Эй, кто-нибудь! Принесите мяса и вина для гостя герцога!

Эдгар взял его руку и руку Эльфрика, соединив их в пожатии.

– Рауль, это – мой ближайший сосед, Эльфрик Эдриксон. Эльфрик, это – Рауль де Харкорт, мой хороший друг. – Подняв глаза, он крепче стиснул кисть Рауля. – Герцог спасет Гарольда из Понтье, – с усилием выговорил он, словно слова дались ему с величайшим трудом. – Но скажи мне… успокой меня… Гарольда не предадут во второй раз?

Рауль, не дрогнув, выдержал его взгляд.

– Откуда вдруг такие дурные мысли?

– Ниоткуда. – Эдгар провел тыльной стороной ладони по лбу. – Но в моем сердце поселилась тревога. Мне показалось, будто в глазах герцога я увидел… торжество. Нет, не обращай на меня внимания. Я говорю глупости.

Перед ними вдруг вспыхнули багряный и желтый цвета́; звякнули колокольчики на колпаке шута, и Гале взмахнул своим жезлом с погремушкой.

– Нет, это было хорошо сказано, – коротко рассмеялся он странным смехом. Проскользнув мимо Эдгара, который с подозрением уставился на него, шут дернул Рауля за полу туники. Губы его шевельнулись, и произнесенные им слова долетели до слуха одного лишь Рауля. – Когда лев выхватывает добычу прямо из пасти лисы, можно ли считать это спасением, как думаешь?

Рауль сердито цыкнул на него и даже замахнулся, чтобы отвесить ему подзатыльник, но шут ловко увернулся и, смеясь, умчался прочь. Смех его жутковато раскатился под потолочными балками; казалось, это издевательски смеется домовой.

В комнате башни, принадлежавшей Эдгару, двое саксов проговорили до глубокой ночи, когда уже давно пробили вечернюю зарю[53]. Паж Эдгара принес им вино, сладкие пироги с печеньем и накрыл на стол, пока Эльфрик, словно завороженный, в молчании разглядывал тканые гобелены на стенах, дорогие меха и серебряные подсвечники. Когда паж ушел, он взял в руки один из кубков и принялся водить пальцем по узорам на его стенках, после чего задумчиво заметил:

– А ты живешь не хуже самого короля, скажу я тебе.

– Да, недурно, – ответил Эдгар, уже настолько привыкший к серебру, золоту и дорогим гобеленам, что они казались ему не сто́ящими упоминания. – Но расскажи мне об Англии! Ты ведь был с эрлом в Уэльсе?

Эльфрик с удовольствием заговорил о валлийской кампании. Эдгар сидел, подперев подбородок руками, но уже очень скоро на лице его появилось озадаченное выражение и, нахмурив брови, он прервал Эльфрика вопросом, услышав который, тот недоуменно уставился на друга.

– Постой, кто такой этот Эдрик, о котором ты говоришь? – пожелал узнать Эдгар. – И Моркар? Это один из сыновей Этельвульфа, живущего у Пивенси?

– Этельвульф! – воскликнул Эльфрик. – Нет конечно! Моркар – сын эрла Эльфгара! Неужели ты забыл?

Эдгар, покраснев, угрюмо ответил:

– Это ты забыл, что вот уже тринадцать лет я живу в изгнании. Значит, у Эльфгара есть взрослый сын? Я и представить себе не мог… Но продолжай: Эльфгар живет в мире с нашим эрлом? Я помню его таким рассудительным и осторожным хитрецом, что он никогда бы не поддержал…

– Эльфгар мертв вот уже два года, – сообщил ему Эльфрик. – После себя он оставил двоих взрослых сыновей, Эдвина и Моркара. Но ни один из них не унаследовал его мудрости. Моркар уже успел поссориться с эрлом Тостигом – полагаю, тебе известно, что он получил Нортумбрию?

– Да, конечно, – ответил Эдгар. – Его жена приходится родной сестрой герцогине Матильде, так что я часто слышал о нем – намного чаще, чем мне бы того хотелось. Он примирился с Гарольдом, или между ними все осталось как прежде?