Пейс сказал, что будет ждать их в кафе под названием «Лучшие пончики в Галлапе», и на западной окраине города, прямо у шоссе, действительно нашлась пончиковая с таким названием. Пейс сидел в своем пикапе, ел пончик с джемом и запивал кофе, и Маккормак, следуя указанию Глена, остановился рядом. Посетив туалет и заправив машины, они продолжили путь. Пикап Пейса замыкал их маленький караван из трех машин.

Три, подумал Глен. Три картины на каждом триптихе. У треугольника три стороны. Шесть человек с иммунитетом: дважды три. Отец, Сын и Святой Дух. От Христа отреклись три раза. Три… три…

Бессонная ночь взяла свое, и он задремал, укачанный мягким ходом машины и повторяющимися мыслями. Когда два часа спустя Мелани осторожно разбудила его, они проезжали Альбукерке. Вернее, то, что от него осталось. В разных частях города бушевали несколько крупных пожаров, а шоссе было усеяно брошенными машинами и трупами животных. В небе странного вида воро́ны кружили над высоким прямоугольным зданием, которое как будто медленно плавилось. Пейс был прав. Настоящий ночной кошмар! Глен не знал, что еще он пропустил, пока спал, но, судя по напряженной атмосфере в машине, было понятно, что ничего хорошего они не видели.

Уже скоро.

— Куда теперь? — спросил Маккормак. Алиса на пассажирском сиденье рядом с ним буквально сжалась в комок и за все время не проронила ни слова.

Глен точно не помнил, но сверился с картой, которую передал ему профессор, и указал на дорогу, ведущую на север.

Они снова оказались в сельской местности с маленькими, убогими деревушками, где они с Мелани видели людей со смуглой кожей на лошадях вместо машин; с грунтовыми дорогами, зданиями из необожженного кирпича, полями и деревянными домами фермеров. В этот раз не было ни людей, ни животных — картинка казалась неподвижной, словно время остановилось.

Они поднялись на холм, съехали по склону, и петлявшая среди деревьев дорога привела их в речную долину, где Глен и Мелани останавливались в той безымянной деревне, чтобы заправить машину, и нашли заброшенную церковь.

Только никакой церкви тут больше не было.

И деревни тоже.

На том месте, где должны были стоять автозаправка, ресторан, дома и церковь, высилось отвратительное и внушающее страх сооружение, похоже, из грязного и ржавого металла — чудовищное уродство, похожее на жилище дьявола, построенное безумцем. По обе стороны от него появлялись и исчезали разные картины: буколический пейзаж, бедная, но живописная деревня, отвесная стена каньона, опаленный пожаром лес. Перед сооружением виднелись три больших отверстия в земле, огороженные человеческими черепами.

Три.

Из этого места исходила сила. Глен ее чувствовал. Кэмерон был прав — воздух словно стал жидким. Но Глен не утратил способности двигаться. Наоборот, все его чувства — зрение, обоняние, слух — обострились, передавая в мозг подробную информацию, которую тот не успевал обрабатывать.

Три автомобиля остановились посреди дороги перед этим фантастическим сооружением, и все, кроме Алисы, вышли. Она осталась сидеть, свернувшись калачиком на пассажирском сиденье машины Маккормака — спала или отчаянно пыталась заснуть.

Глен внимательнее присмотрелся к быстро сменяющим друг друга картинам по обе стороны от странного сооружения. Ему показалось, что на одной он заметил приземлившийся вертолет. На других федеральные агенты в костюмах и солдаты в камуфляже пробирались среди деревьев и кустов; вид у них был испуганный.

Федералы добрались сюда раньше.

Все шестеро стояли и смотрели. Пока ничего не произошло, но если они могли сопротивляться неизвестной силе, то Алиса не обладала иммунитетом. Глен повернулся к Маккормаку.

— Увезите ее отсюда, — приказал он. — Садитесь в машину и езжайте в ближайший город. Встретимся позже, когда все закончится.

Глен ждал возражений, но профессор все понял. Пожелав им удачи, он побежал к машине.

— Я позвоню по сотовому телефону. Не отключайтесь, чтобы я мог слышать, что происходит.

Глен кивнул, и через минуту после того, как «БМВ» развернулся и помчался по дороге, зазвонил телефон Мелани. Она ответила и прикрепила телефон к своему ремню.

— Дороговато ему обойдется такая портативная радиостанция.

Глен улыбнулся, обнял ее за плечи и притянул к себе. Никогда еще он не любил ее так сильно, как в эту минуту, — он никогда никого так не любил. Сердце болезненно сжалось, к глазам подступили слезы. Справившись с собой, Глен повернулся к Пейсу.

— Есть идеи?

Пейс почесал бороду, потом покачал головой.

— Увы. Тут перед нами неизведанная территория. Думаю, ваш план самый лучший — если не считать предложения согнать сюда экскаваторы и бульдозеры и похоронить эту чертову штуковину под горой земли. Но…

— Что?

— Жаль, что у нас всего один генератор. И парочка электрошокеров не помешала бы. Больше электричества. Думаю, будет лучше, если туда войдем все мы, вооруженные до зубов и готовые к битве.

— Вас не было на рисунках.

— Я понял. Но там изображено лишь одно существо. Может, пока вы будете заняты им, мы — не попавшие в кадр — займемся другими.

Глен подумал, что это не приходило ему в голову.

— Там кто-то должен вас прикрывать.

Там.

Внезапно Глен осознал, что ему придется войти внутрь этого дьявольского сооружения. Он окинул взглядом грязные ржавые стены и попытался представить, что находится внутри, но не мог. Неизвестно, с чем он там столкнется, но, вне всякого сомнения, с чем-то по-настоящему жутким!

Винс уже вытаскивал генератор из своего пикапа, и Глен помог спустить его на землю. Пейс достал из машины моток потрепанной веревки и два мощных фонаря. Кэмерон стоял рядом и смотрел на деревья по другую сторону дороги позади темного сооружения. Он казался подавленным, не таким, как обычно, и не произнес ни слова после того, как вышел из машины.

В сгустившемся воздухе возникали завихрения и течения, которые ускорялись и замедлялись, в зависимости от того, где стояли и что делали люди. Не ветер, а движение жидкости, похожее на водоворот. Изнутри сооружения доносились странные звуки: утробное рычание и странное бульканье, источником которых могли быть как живые существа, так и механизмы.

Возможно, Винс прав и иммунитет есть у всех, но на картине изображен именно Глен. Значит, он и должен войти в эту крепость.

Вместе с мальчиком.

Это была единственная подробность, о которой Глен не рассказал другим, — тот факт, что Кэмерон тоже должен находиться рядом.

— Думаю, нам пора.

— Секунду, только проверю фонарь… — сказал Пейс.

— Нет. Только я и Кэмерон.

— Что?!

— Я хочу, чтобы Кэмерон пошел со мной.

— Нет, — отказался мальчик.

— Ты был на картине. Тебе тоже нужно идти.

— Не пойду!

Глен схватил Кэмерона за руку.

— Отпустите!

— Глен… — Мелани коснулась его плеча.

Он сбросил ее руку.

— Ты идешь со мной!

— Дядя Винс!

— Кэмерон не хочет идти…

— Плевать мне на то, что он хочет!

— …и если он говорит, что не пойдет, значит, не пойдет.

— Нет, пойдет!

— Я иду с вами, — вмешался Пейс. — Кэмерон может остаться.

Мальчик вырвался и побежал к пикапу дяди; в его глазах блестели слезы.

— А сам ты не можешь пойти, трус?

Глен сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Ему не нравилась мысль о том, что будущее предопределено, и он все время гнал ее от себя, но перспектива встречи с дьяволом один на один, без подсказки рисунка, пугала его.

Может, не такой уж у него и сильный иммунитет. По крайней мере, здесь, в источнике силы.

— Я иду с вами, — предложил Пейс.

— Нет, — покачал головой Глен. — Не идете.

— Я тоже иду, — сказала Мелани.

— Нет, — повторил Глен. Он посмотрел на Кэмерона, который шмыгал носом и косился на него. — Я сам!

Из сотового телефона на поясе Мелани послышались тихие булькающие звуки — Маккормак решил внести свою лепту в спор, — но Мелани проигнорировала их.