Значит… что?

Он просто исчез?!

Старательно обходя скелет, Девон осветил все остальные углы в комнате, где мог быть Пит. Потом пересилил себя и направил луч в дальний угол. Там тоже нет. Только уродливые кости и космы волос.

Он бросился к выходу. Нагнувшись, нырнул в дверной проем, бегом миновал остальные комнаты, ведомый скорее инстинктом, чем памятью, и выскочил наружу. Солнце опустилось ниже и приобрело оранжевый оттенок, но светило по-прежнему ярко. До сумерек оставалось еще около часа.

Выпрямившись в полный рост, он закричал во все горло:

— Пит!!!

Эхо пробежало по каньону и вернулось к нему, отразившись от древних фасадов из необожженной глины, но ответа не было.

— Пит!

Девон оглянулся на низкую дверь, из которой вышел. Маленький прямоугольник теперь был абсолютно черным; комнаты внутри окутала тьма приближающейся ночи.

Он бежал со всех ног. Вскарабкался по веревочной лестнице, пронесся по короткой тропе, вскочил в седло мотоцикла и помчался к туристическому центру и бунгало. На мгновение — всего лишь на мгновение — у него мелькнула мысль рассказать кому-нибудь, сообщить о случившемся Шамуэю, или одному из рейнджеров, или кому-нибудь из сотрудников туристического центра, но он понимал, что об этом не может быть и речи. Кроме того, Девон твердо решил, что ни на минуту не задержится в этой богом забытой глуши. Суд может издать хоть десять постановлений, но оставаться тут он не намерен — после того, что произошло.

Девон заскочил к себе в бунгало, схватил вещи и уехал.

Он направлялся домой.

Возможно, его обвинят в исчезновении Пита, подумал он. Кто-то мог видеть, как они уезжают вместе, или Пит мог с кем-то поделиться своими планами. Девон понимал, что правда будет звучать нелепо, и пытался придумать более правдоподобную версию на тот случай, если ему начнут задавать вопросы. Когда он свернул на дорожку к своему дому, в голове уже сложилось довольно стройное объяснение. Девон даже сочинил для родителей уважительную причину того, что он нарушил постановление суда и сбежал из лагеря.

Свет в доме не горел; Девон, даже не глядя на часы, знал, что уже перевалило за полночь. От национального парка до дома было хороших шесть часов езды даже на максимальной скорости, хотя он сильно не разгонялся, чтобы не привлекать внимание копов.

Хорошо, что родители уже спят. Если все сложится удачно и он сможет незаметно пробраться в дом, то, по крайней мере, выспится ночью, перед неизбежным утренним объяснением.

Хотя он не был уверен, что ему удастся заснуть.

Из головы не выходили руины и та комната.

Вздрогнув, Девон быстрым шагом прошел по дорожке к дому, нашел ключ под ковриком и открыл дверь, торопясь попасть внутрь.

Он запер за собой дверь; ему казалось, что громкий щелчок замка разнесся по всему дому. Внутри было тихо, не работал даже телевизор в спальне родителей, и Девон на цыпочках, стараясь не шуметь, прошел в свою комнату. Потом снял ботинки, не раздеваясь, лег в кровать, закрыл глаза и через несколько секунд заснул.

Проснувшись, Девон понял, что его сон был беспокойным. Одеяло комком сбилось в ногах, а сам он лежал на боку, лицом к окну. Снаружи на решетчатых ставнях виднелась тень от фигуры, освещенной уличным фонарем.

Низкорослое, приземистое существо с косматой гривой, похожей на «африканскую» прическу.

Нет, подумал Девон, это ему кажется. Или он спит. В любом случае оно не настоящее. Такого просто не может быть!

Он поспешно расправил одеяло и натянул на голову, стараясь, чтобы руки и ноги не высовывались наружу — детская привычка, — потом закрыл глаза и заставил себя уснуть.

Проснулся он в той комнате, среди руин.

Его разбудил запах — пыли, земли и чего-то неприятного. Пахло сильнее, чем раньше. Открыв глаза, Девон увидел глиняный черепок у самого лица — осколок с зазубренными краями, на котором был нарисован очень похожий на Пита ребенок, насаженный на огромный кол.

Сообразив, что лежит на твердой земле, Девон сел. В висках стучало, сердце выскакивало из груди. Во рту появился неприятный привкус.

На полу слева лежал фонарь Пита. Слабый луч освещал правую половину комнаты, камень и разбитые сосуды. Девон не понимал, откуда тут появился фонарь — он был уверен, что захватил его с собой. Точно. Он держал фонарь в руке, когда карабкался по веревочной лестнице к мотоциклу.

Хотя это уже неважно. Фонарь здесь, и он сам тоже. Девон взял его и направил тусклый луч в дальний угол.

Скелет исчез.

Быстро обведя лучом всю комнату, Девон убедился, что внутри этих четырех стен скелета нет. Нырнув в низкий дверной проем, он со всех ног бросился к выходу из здания, надеясь, что скелет не ждет его в других комнатах.

Земля под босыми ногами была холодной и шершавой. Воздух тоже явно охладился, но Девон, охваченный ужасом, обливался по́том.

Выскочив из последней двери, он, не останавливаясь, побежал дальше. Луны не было, и его глаза не могли приспособиться к непроглядной тьме, окутавшей каньон. От фонаря не было никакого толку, и Девон, разозлившись, бросил его, хотя, когда фонарь со стуком упал на землю, подумал, что зря. Его можно использовать как оружие.

Против чего?

Он побежал быстрее.

Девон не имел представления, где находится веревочная лестница, и подумал, что нужно остановиться и перевести дух, но в эту секунду налетел на дерево. Со всего размаху. Ударившись головой, он отлетел назад и упал, приземлившись на ягодицы.

Ему казалось, что прошло не больше секунды, что он просто закрыл глаза и тряхнул головой, чтобы прийти в себя.

Он снова был в той комнате, а тускнеющий фонарь Пита лежал рядом с ним на усеянном черепками полу.

На этот раз не один. Слева от камня стояли его родители и не мигая смотрели на противоположную стену. Оба держали в руках разбитые глиняные кувшины, испещренные рисунками, которые Девону не хотелось видеть.

Неужели мама и папа умерли? Он не знал этого, но, несмотря на неприятный холодок внизу живота, боялся проверить, боялся, что это правда.

Схватив фонарь, Девон обвел тусклым лучом комнату. Дальний угол был пуст, но дверь загораживала груда костей — странных костей, не принадлежавших ни человеку, ни животному.

Наконец-то до него дошло. Он узнал запах, тот, другой, от которого мурашки по коже. Запах свежей крови. Девон помнил, что точно так же пах багажник украденной машины после того, как они убили собаку больного мальчишки. Кирк зарезал животное на глазах у парня, а потом они запихнули тело собаки в багажник.

Тот самый запах.

Кровь.

Девон не понимал, почему не узнал его раньше.

Послышался напоминающий барабанную дробь стук — кости в дверном проеме шевелились, двигались под действием невидимой силы.

Стук дополнился шелестом, который издавали разбросанные по комнате черепки, трущиеся друг об друга.

Девон испуганно озирался, пытаясь найти путь к бегству. Дверь в комнате была только одна, но даже в слабом свете фонаря он видел, что костей там стало больше. Через них никак не прорвешься.

Ему суждено тут умереть, понял Девон.

Но что происходит? Может, они с этим придурком Питом потревожили то, что нельзя было трогать, и теперь их настигла кара? Или его наказывают за издевательства над больным пареньком и убийство его собаки? Девон не был религиозным, не ходил в церковь, но, может быть, Бог все-таки существует, некий космический судья, который вершит высший суд…

Нет, подумал он. Даже если Бог существует, то живет точно не в задней комнате индейских руин!

Это нечто другое. Такое, чего он не понимал — не мог охватить своим разумом.

Кости в дверном проеме снова зашевелились и приняли форму, которую Девон узнал, хоть и отказывался это признавать. Ему показалось, что он услышал вздох, голос, шепот.

Его имя.

Девон инстинктивно бросился в центр комнаты, где рядом с камнем стояли его родители.

— Мама! — закричал он. — Папа!