Стихи о разнице вкусов Лошадь сказала, взглянув на верблюда: «Какая гигантская лошадь-ублюдок». Верблюд же вскричал: «Да лошадь разве ты?
Ты просто-напросто — верблюд недоразвитый». И знал лишь бог седобородый, что это — животные разной породы. Ответ на будущие сплетни Москва меня обступает, сипя, до шепота голос понижен: «Скажите, правда ль, что вы для себя авто купили в Париже? Товарищ, смотрите, чтоб не было бед, чтоб пресса на вас не нацыкала. Купили бы дрожки… велосипед… Ну не более же ж мотоцикла!» С меня эти сплетни как с гуся вода; надел хладнокровия панцирь. – Купил – говорите? Конешно, да. Купил, и бросьте трепаться. Довольно я шлепал, дохл да тих, на разных кобылах-выдрах. Теперь забензинено шесть лошадих в моих четырех цилиндрах. Разят желтизною из медных глазниц глаза — не глаза, а жуть! И целая улица падает ниц, когда кобылицы ржут. Я рифм накосил чуть-чуть не стог, аж впору бухгалтеру сбиться. Две тыщи шестьсот бессоннейших строк в руле, в рессорах и в спицах. И мчишься, и пишешь, и лучше, чем в кресле. Напрасно завистники злятся. Но если объявят опасность и если бой и мобилизация — я, взяв под уздцы, кобылиц подам товарищу комиссару, чтоб мчаться навстречу жданным годам в последнюю грозную свару. Не избежать мне сплетни дрянной. Ну что ж, простите, пожалуйста, что я из Парижа привез «рено», а не духи и не галстук. Мразь Подступает голод к гландам… Только, будто бы на пире, ходит взяточников банда, кошельки порастопыря. Родные снуют: – Ублажь да уважь-ка! — Снуют и суют в бумажке барашка. Белей, чем саван, из портфеля кончики… Частники завам суют червончики. Частник добрый, частник рад бросить в допры наш аппарат. Допру нить не выдавая, там, где быт и где грызня, ходит взятка бытовая, — сердце, душу изгрязня. Безработный ждет работку. Волокита с бирж рычит: «Ставь закуску, выставь водку, им всучи магарычи!» Для копеек пропотелых, с голодухи бросив срам, — девушки рабочье тело взяткой тычут мастерам. Чтобы выбиться нам сквозь продажную смрадь из грязного быта и вшивого — давайте не взятки брать, а взяточника брать за шиворот! Перекопский энтузиазм Часто сейчас по улицам слышишь разговорчики в этом роде: «Товарищи, легше, товарищи, тише. Это вам не 18-й годик!» В нору влезла гражданка Кротиха, в нору влез гражданин Крот. Радуются: «Живем ничего себе, тихо. Это вам не 18-й год!» Дама в шляпе рубликов на́ сто кидает кому-то, запахивая котик: «Не толкаться! Но-но! Без хамства! Это вам не 18-й годик!» Малого мелочь работой скосила. В унынье у малого опущен рот… «Куда, мол, девать молодецкие силы? Это нам не 18-й год!» Эти потоки слюнявого яда часто сейчас по улице льются… Знайте, граждане! И в 29-м длится и ширится Октябрьская революция. Мы живем приказом октябрьской воли. Огонь «Авроры» у нас во взоре. И мы обывателям не позволим баррикадные дни чернить и позорить. Года не вымерить по единой мерке. Сегодня равноценны храбрость и разум. |
