Галя продолжала плакать, не произнося ни слова.

— Да врет она! — рявкнул Куролепов.

— А вот и не вру! — взвизгнула Романова. — Хоть у самого Кропотина спросите!

— При чем тут Кропотин?! — Юрий вскочил с кресла и подошел к Гале вплотную.

— Он скажет, как Тамара меня сама к нему привела. И… И попросила устроить к вам! Она знать хотела, из-за кого вы… Ой, мамочка, и зачем я только согласилась?!

— Брешет она, — снова мрачно рявкнул Куролепов. — Вот попомни мое слово, Береза, ментовка это. Или, на худой случай, сам знаешь кто.

Березин отошел от Гали и начал молча тыкать пальцем в кнопки извлеченного на свет мобильника. Некоторое время он слушал трубку, в установившейся тишине ясно прозвучал женский голос, по-английски оповещавший о недоступности абонента.

Спрятав мобильник за пазуху, Березин задумчиво поглядел на Галю, затем на Куролепова. Тот пожал плечами и отвернулся, уставившись в сторону с самым безразличным видом.

— Та-а-ак… — Березин снова очутился рядом с девушкой. — И что за конкретное задание якобы дала тебе моя супруга?

— Не смотрите на меня так. — Романова поежилась. — Никакого конкретного задания не давала. Велела просто обязательно, пока я тут работаю, посмотреть два компа — у вас в кабинете и тот, второй.

— Слушай, Береза! Она тебе горбатого лепит, а ты и уши подставил! — Куролепов не выдержал и снова взорвался. — У девки в кармане гляди что мы нашли!

И он бросил на низкий столик, приткнувшийся к креслу, ту самую связку отмычек, которую Галя обнаружила в квартире среди прочего доставшегося по наследству хлама.

— И это тоже, — прищурился злобно Юрий, — скажешь, Томка тебе дала?

— Ну да. — Галя наивно распахнула глаза. — Сказала, что такими штучками можно любую дверь открыть. Я попробовала и сразу же открыла. А для тренировки я и свою дверь целую неделю вместо ключа этими штучками открывала. Так Тома велела!

— И это с какой же стати она вдруг тебе доверилась, а? Да еще в столь личном деле? — В голосе Юрия снова зазвучала насмешка, а Галино сердце испуганно дернулось: похоже, эти сволочи ей не верят.

— Во-первых, — всхлипнула для верности Романова, — мы уже давно знакомы. Во-вторых, Томочка знала, как мне нужны деньги. Я с папой поссорилась.

Куролепов фыркнул, но промолчал. Промолчал и Юрий, недоверчиво качнув головой. Молодой охранник — тот и вовсе за все время не проронил ни слова, хотя на кухню, вопреки приказу Куролепова, не ушел. Галя, исподтишка наблюдавшая за ним, все больше уверялась в том, что парень ей если и не сочувствует, то, во всяком случае, здорово нервничает от мысли, что его втянули в это дело, которое вполне может стать в итоге мокрым.

— Вот что, — Юрий, похоже, принял наконец решение, — врешь ты или нет, это мы быстро выясним. Супруге моей все наши дела всегда по фигу были, что это она вдруг, а?

— Так при чем тут дела? — Галя снова распахнула глаза как можно шире. — Она… Она сказала мне, чтобы я все женские имена, какие найду, списала. Ну из компов. Только никаких имен я в нашем не нашла, цифры одни. Ну она тогда сказала, чтобы я к вам… у вас… И эти штучки дала.

— Дурак ты будешь, Береза, если этой сучке поверишь, — снова вмешался мрачно разглядывающий Галю Куролепов. — Как есть дурак! Нужны твоей супруге эти бабы. Как же!

— Заткнись, — нахмурился Юрий. — Бабы-то ей, может, и не нужны, а вот… Что еще тебе якобы велела подружка?

— Больше ничего… — пролепетала Галя и замерла, скорчившись на своем стуле, отлично понимая, что в данный момент решается ее судьба, скорее всего, вопрос, жить ли ей вообще на белом свете. И зависит это от того, кому поверит Березин — ей или этому убийце. В том, что Куролепов настоящий убийца, она не сомневалась ни секунды.

— Значит, так! — Юрий, которому совсем не нравилось растущее влияние среди «спецназовцев» Куролепова, сурово сдвинул брови. — Добраться до девки ты всегда успеешь, уж тут у тебя не задержится!

Он усмехнулся и перевел взгляд на Галю:

— Придется тебе, девушка, малость отдохнуть под присмотром. А уж врешь ты или нет — не сомневайся, выясним в два счета. — Он снова повернулся к главе «спецназа»: — Значит, так: старого козла вынешь мне из-под земли, Томку — то же самое. Доставишь обоих ко мне в любое время дня или ночи. Но насчет ночи — не советую, в твоих интересах управиться побыстрее. Ромка!

— Да? — Молодой охранник шагнул вперед от двери, возле которой стоял.

— Надеюсь, ясно — с девки глаз не спускать? Подменить тебя некому, мужики на задании. Так что дрыхнуть не придется, а ежели что — на кухне кофе есть. Эту, — он кивнул на Галю, — без присмотра ни на секунду не оставлять!

— Есть!

— Замки тут крепкие, так что… Да и с этажа не больно спрыгнешь, высоковато малость! — Юрий ухмыльнулся. — К окнам, однако, не подпускать. Все ясно?

— Так точно! — браво отозвался Роман. Вот, значит, как его зовут…

Куролепов между тем, побелевший, как отметила Галя, от злости, с презрением глянул на Березина. Желваки на его скулах дернулись, но в руки себя он взял— очевидно, по каким-то причинам время ослушаться начальника для него еще не пришло.

— Ты, Иван, все понял? — Юрий спросил это, не глядя Куролепову в глаза, и Галя вдруг осознала, что бывший Тамарин муж и сам побаивается этого убийцу, что куражится он, исключительно чтобы не потерять остатки своего авторитета.

— Дело хозяйское? — криво усмехнулся тот ему в ответ. — Гляди, Береза. Ежели что— кое-кто башку тебе свинтит.

— Молчать! — Березин совершенно неожиданно взвился от ярости, и Галя, почти без притворства, вздрогнула и зажмурилась.

В установившейся тишине сразу вслед за окриком Юрия послышались тяжелые шаги, следом за ними — еще такие же. Романова осторожно приоткрыла глаза. В комнате, кроме нее и молодого охранника, не было никого. Где-то в глубине квартиры хлопнула дверь, видимо, входная.

Роман, стоя все там же, возле двери, хмуро взирал на девушку и наконец проронил:

— Вставай!

— Я… Я не могу. — Галя всхлипнула. — Ноги. Что вы со мной сделали? Я ног не чую.

— Ерунда, пройдет, — пробормотал тот. — Затекли просто. Давай поднимайся, шпионка!

— Я не шпионка! — обиженно пробормотала она и сделала попытку подняться. — Помоги, а?

— Надо больно! — Парень протянул руку и включил свет. — Тогда сиди тут и не дергайся, я сейчас.

Девушка зажмурилась от яркого света, а открыв глаза, с интересом огляделась. Ярко освещенная комната, судя по всему, гостиная предстала перед ней во всех подробностях. Обставлена почти шикарно, как решила Галя. И, надо сказать, со вкусом. Стул, к которому ее привязали, никакого отношения к обстановке гостиной не имел, хотя сам по себе был явно дорогим — то ли антикварным, то ли сделанным под антиквариат. Остальная мебель оказалась мягкой, темно-синей и довольно неожиданно сочеталась с золотисто-желтыми стенами, по которым были развешаны отнюдь не дешевые картины. Но не картины привлекли внимание Гали в первую очередь.

Прямо напротив нее красовался портрет белокурой дамы, написанный маслом. Женщина была молода и, если бы не пристальный, умудренный жизнью взгляд, очень достоверно переданный неизвестным живописцем, выглядела бы и вовсе девчонкой. Еще она была, несомненно, красива.

Татьяну Монахову Галя видела всего один раз, на фотографии, которую показал ей в процессе подготовки к операции дядя Слава Грязнов. Но узнала она ее на этом портрете сразу. Так вот, значит, на чью квартиру привезли Романову бандюки?

Довольно далеко от Гали послышался звук воды, сливаемой из унитаза — похоже, Роман отошел всего лишь в туалет. Значит, сейчас возвратится. И он действительно объявился в комнате почти сразу:

— Встанешь ты, в конце концов, или нет?!

— Помоги, тогда, может, и встану. — Галя поглядела на парня почти плача.

Сплюнув, тот подошел к девушке и, почти не глядя на нее, рывком поднял на ноги, отчего та охнула и едва не свалилась на пол: ноги и впрямь все еще слегка немели и держали ее неважно.