— Не захочется, господин Турецкий.

…Тем временем продолжала поступать информация с таможни. Еще двое туристов из Намибии были арестованы при попытке провезти через границу алмазы.

По распоряжению Турецкого оперативники Олега Ивановича вели круглосуточное наблюдение за Борисом Кантором.

Виктор Солонин ежедневно докладывал о ситуации в Екатеринбурге. Одновременно с этим сотрудники отдела компьютерной безопасности Министерства внутренних дел искали способы проникновения на сервер интерната «Утренняя заря». Памятуя о смерти екатеринбургского хакера Николая Решетникова, Александр Борисович приказал действовать с максимальной осторожностью. Галина Романова находилась в интернате, и нельзя было допустить, чтобы на нее пало хотя бы малейшее подозрение.

По поступающим из Израиля данным, Татьяна Леонидовна Кокушкина продолжала оставаться в этой стране. Она жила на вилле Бориса Кантора и покидала ее лишь в сопровождении охранника. Израильские коллеги сообщали, что Татьяна Леонидовна ни с кем не встречается.

Никаких веских оснований для ее депортации у следственной группы не было. И хотя Александр Борисович был уже почти уверен в ее непричастности к убийствам ювелиров, он распорядился продолжить наблюдение.

Для самого же Турецкого на данный момент важней всего были фигуры Бориса Кантора и Якова Тренина. Он знал, что со дня на день Тренин вернется из Европы в Россию и партнеры встретятся. Чутье подсказывало Александру Борисовичу, что от этой встречи будет зависеть очень многое.

Накопилось слишком много вопросов, на которые до сих пор не было ответа. В голове у Турецкого постоянно вертелось словосочетание, почерпнутое им из школьного курса физики.

Критическая масса.

Когда вещество достигает своей критической массы, то начинается ядерная реакция.

Однажды в деле должен был произойти взрыв.

И однажды он произошел.

В столовой в этот час никого не было. Галина огляделась — небольшие пластиковые столы и стулья, аккуратно застеленные клеенкой. Искусственные цветы на стенах. Лампы дневного света под потолком — ни дать ни взять офисная столовка. И, естественно, повсюду натыканы камеры.

Роман указал Галине на один из столиков, отошел к раздаче.

«Портрет крупным планом, — подумала Галина. — Он усадил меня прямо под камерой».

К ней подошла худая женщина в колпаке, с изможденным лицом. Поставила перед ней поднос. Грибной суп, салат из свеклы с майонезом и курица с рисом. Два куска белого хлеба и компот.

— Приятного аппетита, — буркнула женщина и удалилась.

Галина была удивлена. Ни разу в жизни она не видела таких тощих поварих. Особенно в детских учреждениях. Однако еда оказалась действительно вкусной: замечательный грибной суп, обильно посыпанный зеленью, который не стыдно подать и в ресторане. Галина с аппетитом съела две ложки, как за столик к ней присела Анастасия Валериановна.

— Добрый день, Галина Александровна. Я заведующая этим интернатом Анастасия Валериановна.

— Галина. Галина Романова.

Галина вскочила, протянула ей руку. Анастасия Валериановна руку слегка пожала и сказала снисходительно:

— Да вы сидите, сидите, Галя. Можно я вас так буду называть? — Потом обернулась к раздаче. — Милочка, принеси мне покушать, мой дорогой.

После того как и ей была принесена еда — та же самая, что и Галине, она осведомилась:

— Вкусно?

— Потрясающе вкусно, — честно ответила Галина.

— А то, — самодовольно ответила Анастасия Валериановна. — Мы Милочку из ресторана выписали.

— У вас, насколько я заметила, все на широкую ногу, — льстиво сказала Галина.

— Что, в Москве такого нет?

— Не знаю. Есть, наверное. Но в такие заведения в Москве с моим опытом не поступить.

— Разве не прекрасно, что вы нашли нас? Кстати, как вы это сделали? — невинно осведомилась Анастасия Валериановна.

— Вообще-то на вас я наткнулась совершенно случайно. Я искала какой-нибудь интернат, где бы требовались воспитатели и давали жилплощадь.

— Вы сказали, что в Москве мало платят. Так в таких интернатах платят еще меньше. — Анастасия Валериановна озадаченно посмотрела на Галину.

— Да, но у меня в Москве есть квартира. Двухкомнатная. На Бауманской. Если не знаете — это почти центр. Так вот, я хотела уехать годика на три-четыре, а квартиру сдать.

— И что, хорошие деньги?

— Пятьсот долларов в месяц как минимум.

— И что, снимут? — удивилась заведующая, незнакомая с московскими ценами.

— С руками оторвут. Можно и дороже сдавать, но я хочу, чтобы семья приличная была.

Анастасия Валериановна сделала мысленный подсчет и с уважением посмотрела на Галину.

— Вот. Так я и нашла ваш интернат. Если честно, условия мне более чем подходят: комната, бесплатное питание, да и деньги хорошие. При таких условиях я еще и зарплату смогу откладывать.

— Что же вы потом будете делать со всеми этими деньгами?

— Куплю себе комнату где-нибудь в Подмосковье. А ту, двухкомнатную, буду продолжать сдавать. Только сделаю там евроремонт, и тогда можно будет ее предложить иностранцам тысячи за две.

Заведующая даже перестала есть.

— Мне нравятся целеустремленные люди, — произнесла она после небольшой заминки. — А кто будет заниматься вашей квартирой, пока вы здесь? У вас есть родственники?

— Родственников нет. Есть подруга. Как раз риелтором работает. — Галина знала, что полное отсутствие знакомых было бы подозрительным. — Она мне этот план и подсказала. Мне стоит только сделать звонок — и она сразу заселит клиентов, они уже ждут. Конечно, если вы меня возьмете, — добавила Галина.

— Галечка, после обеда я приглашу вас в свой кабинет и оглашу свое решение. — Заведующая, приложив салфетку к губам, встала из-за стола.

Галина, хотя уже наелась, заставляла себя сосредоточенно кромсать курицу и класть в рот, медленно пережевывая.

Заведующая, Валентина и Михаил рассматривали ее жующее лицо в мониторе.

— Она нам подходит, — после небольшой паузы сказала Анастасия Валериановна. — Симпатичная, молодая, не очень умная и к тому же жадная. Жадных людей легко контролировать.

— В принципе мне тоже она нравится, — заметил Михаил. — Но проверить не мешало бы.

— Мне кажется, она не любит детей, — вмешалась Валентина.

Все дружно рассмеялись.

— Да, такая бы далеко пошла. Если бы не попала к нам, — резюмировала Анастасия Валериановна. — Кстати, Миша, проверь ее сказку с квартирой. — Потом протянула мечтательно: — Двухкомнатная. В Москве. Интересно узнать ее рыночную стоимость.

Пока Анастасия Валериановна делала вид, что чрезвычайно занята каким-то документом, Галина, не скрывая своего любопытства, осматривала кабинет. Если бы не пара детских рисунков под изящным пейзажем, она бы подумала, что попала в кабинет главного бухгалтера.

Наконец заведующая оторвалась от своей работы.

— Мне очень приятно сказать вам, Галина Александровна, что вы нам подходите. — Она обаятельно улыбнулась. — Но как вы сами прекрасно понимаете, заведение у нас образцовое, правила строгие. Поэтому для начала мы берем вас на испытательный срок. Он будет длиться один месяц.

— Месяц… — протянула Галина разочарованно.

— Не волнуйтесь. За испытательный срок вы получите полную заработную плату. А по окончании оного мы заключим договор.

Директриса сделала паузу.

— А зарплата?.. В Интернете я читала — от двухсот долларов и выше. В зависимости от собеседования. — Галина всей грудью наклонилась вперед, подобострастно заглядывая в глаза заведующей.

— Ну вначале вы будете получать минимальный оклад. Двести долларов, — отрезала Анастасия Валериановна. — Но преимущества нашего заведения таковы, что всем усердным работникам мы платим премию, порой превышающую заработную плату. Так мы стимулируем сотрудников. А по итогам учебного года мы дарим ценные призы. Микроволновки, стиральные машины, холодильные камеры. — заведующая полюбовалась произведенным эффектом. — Ну, вы согласны?