Примерно в то время, когда Халид гнал кавалерию левого фланга римлян, Махан собрал оставшуюся у него кавалерию в единый мощный, мобильный отряд, стоявший за римским центром, чтобы идти в контрнаступление и вернуть себе утраченные позиции. Однако еще до того как римская кавалерия приступила к осуществлению каких бы то ни было маневров, она была атакована с фронта и фланга мусульманской кавалерией. Римляне, побуждаемые бестрепетным Маханом, какое-то время героически сражались, однако в такой стремительно меняющейся ситуации регулярная тяжелая кавалерия не могла сравниться с легкой, стремительно передвигавшейся конницей Халида, которая могла нанести удар, откатиться назад, совершить маневр и нанести новый удар. Наконец римская кавалерия, не видя иного выхода спастись от истребления, прекратила бой и ускакала на север, увлекая за собой пытавшегося остановить ее Махана. Таким образом, римская кавалерия бросила пехоту на произвол судьбы. Всего с Маханом поле боя покинули 40 000 всадников, часть которых относилась к римской кавалерии, а другая часть — к мобильным отрядам арабов-христиан Джабалы ибн ал-Айхама.

Дирар в то утро не принимал участия в кавалерийских операциях. Мусульмане не видели знакомого полуобнаженного воина в битве, в которой он мог бы отличиться. Они не знали, где он, а Халид ничего им не говорил!

Тем временем армяне стойко отбивали попытки сокрушить их, предпринимавшиеся 'Амром и Шурахбйлем. Эти два мусульманских корпуса смогли немного продвинуться вперед, но не слишком значительно, и это понятно, потому что армяне были по-настоящему героическими воинами. Абу 'Убайда и Йазйд также наступали на римлян на своем фронте (хотя пока что они играли второстепенную роль, связывая силы противника), но им не давали развивать наступление армия Курйна и армия цепей. Именно на этой стадии сражения изгнавший с поля боя римскую кавалерию Халид занялся армянами и ударил им в тыл. (См. карту 25.) Подвергшись атаке с трех сторон, армянские ряды раскололись на части. Бросая свои позиции, они бежали на юго-запад, в единственном оставшемся свободном направлении, и испытывали большое облегчение и удивление по поводу того, что мусульманская кавалерия не предпринимала ни малейших попыток помешать их отступлению, хотя ей это ничего бы не стоило. Армяне двигались в том направлении, где, по их мнению, они могли оказаться в безопасности. Они не подозревали, что Халид хотел, чтобы они пошли именно в этом направлении.

Карта 24. Йармук — день шестой (1)

Когда армянская армия была ослаблена и, превратившись в толпу, перемешавшуюся с остатками славянской армии Канатира, побежала в сторону Вади ар-Раккад, остальные римские армии поняли безнадежность своего положения. Их фланг и тыл оказались совершенно незащищенными. Поэтому они тоже начали отступать и стройными рядами, в полном порядке отходить в западном направлении. И вновь Халид не стал препятствовать их отходу.

Солнце еще не поднялось в зенит, когда вся римская пехота перешла в отступление: часть ее бежала, охваченная паникой, другая часть отступала в полном порядке. Она двигалась к Вади ар-Раккад. За отступающими римлянами шли мусульманские корпуса, теперь выстроенные стройными рядами вдоль укороченного фронта. Мусульманская кавалерия переместилась севернее римской армии, чтобы никто не мог ускользнуть в этом направлении, хотя до того как этот путь к спасению был полностью перекрыт, им все же успели воспользоваться тысячи славян и армян. Так мусульмане взяли в кольцо уже разгромленную ими армию Кесаря.[284 Утверждение некоторых более поздних западных писателей, что римляне потерпели поражение из-за того, что Халид воспользовался сильнейшей песчаной бурей, когда ветер дул в лицо римлянам, в корне неверно. Ни один мусульманский историк не упоминает об этой буре. Гиббон (т. 5, с. 327) утверждает, что, согласно Феофану, были «туча пыли и неблагоприятный ветер», но только ребенок может вообразить, что мусульманская армия, все еще состоявшая из примерно 30 000 способных носить оружие воинов, растянутая вдоль 11-мильного фронта, могла столь быстро осуществить столь тщательно продуманный маневр, просто воспользовавшись песчаной бурей. И это во времена, когда сообщения доставлялись всадниками! Это всего лишь попытка надменного западного историка найти предлог для объяснения понесенного римлянами поражения.]

У бежавших с поля боя римлян было одно желание: оказаться как можно дальше от мусульман. Они знали, что путь на север перекрыт мусульманской конницей, однако оставалась еще одна возможность бегства — через Раккад, в том месте, где находился брод, по хорошей дороге. И командиры вели своих воинов к этому броду. Когда первый полк дошел до брода, люди стали стремительно спускаться по склону ущелья, чтобы перебраться на другую сторону ручья. Здесь восточный склон был не таким отвесным, как в других частях ущелья, однако западный склон был намного круче, а в верхней его части дорога оказывалась зажатой между двумя обрывами, создававшими узкую горловину, в которой несколько отважных человек могли бы остановить целую армию.

Карта 25. Йармук — день шестой (2)

Радуясь тому, что им удалось покинуть Равнину Иармука, передовой отряд тяжело поднимался по дороге на западном склоне ущелья. Лишь добравшись до верха, римляне заметили, что выше них находится отряд мусульман с обнаженными мечами, возглавляемый поджарым молодым воином, обнаженным до пояса!

Ночью Халид отправил Дирара с 500 всадниками Мобильной Гвардии, велев им обойти римскую армию слева, переправиться через Вади ар-Раккад и блокировать проход на другом берегу ущелья. Дирар, проводником которого выступил араб-христианин Абу Джувайд,[1] блестяще выполнил маневр. Незаметно для римлян, которые считали, что переправа через Раккад находится слишком далеко позади, чтобы иметь тактическое значение, он укрепился на правом берегу ущелья и укрыл своих людей неподалеку от брода. Дирар со своими людьми стоял в верхней части западного берега и смотрел, как по склону поднимались усталые, с трудом переводящие дыхание римляне. (См. карту 26.)

Скоро на римлян обрушился град камней. Те немногие из них, кому удалось подняться наверх, внезапно попадали. Оказавшись под градом камней, первые ряды отпрянули, сминая тех, кто оказался за ними, а те, в свою очередь, откатились назад, сбивая с ног остальных. В результате атаки Дирара римляне начали скатываться вниз, на дно ущелья, вопящей, извивающейся, все подминающей под себя лавиной.

Находившиеся еще на левом берегу римляне остановились, увидев кошмар, обрушившийся на передовой полк. Стало ясно, что и этот путь к отступлению отрезан. Из-за узости переправы, не оставлявшей места для маневра, ничего нельзя было предпринять, чтобы выбить Дирара с занятой им позиции, поэтому римская армия начала защищаться от грозящего ей нападения с востока. Полководцы, которые по-прежнему оставались с армией, поспешно расставляли полки для обороны, разворачивая их тылом к Вади ар-Раккад, чтобы их правый фланг упирался в реку Иармук. Они оказались зажатыми между двух огней — ущельем и мусульманами — и не могли решить, что хуже!

Под занавес шестого дня сражения началась заключительная фаза мусульманского наступления. (См. карту 27.) В этом забитом людьми уголке Равнины Иармука собралась уцелевшая треть римской армии, аккуратным полукругом выстроившаяся для обороны от мусульман: пехота стояла в восточной части, кавалерия — в северной. У мусульман здесь было не менее 30 000 человек. Время для действий полководцев и маневров истекло. Искусство полководца позволило войскам занять идеальное место для ведения боя, и теперь дело было за солдатами. Полководцы обнажили мечи и стали такими же воинами, как все остальные, подобно львам пустыни, приготовившимся к последнему прыжку.