Тогда люди из бану джазима принялись спорить с человеком, который предупреждал их относительно Халида. «Ты хочешь, чтобы нас зарезали? — спросили они его. — Все племена сложили оружие и стали мусульманами. Война закончилась!»[74 Там же.] После короткой перепалки племя сложило оружие.

Причина того, что последовало, неясна. Возможно, в Халиде на мгновение вспыхнула племенная мстительность времен джахилиййи. (Он был мусульманином всего несколько месяцев.) С другой стороны, возможно, в сердце Халида взыграло излишнее мусульманское рвение и он усомнился в искренности слов о принятии племенем Ислама. Когда племя сложило оружие, Халид приказал своим воинам связать им руки за спиной. Затем он приказал отрубить головы всем пленникам. К счастью, только бану сулайм подчинились его приказу и убили пленников, находившихся в их руках, число которых неизвестно. Представители отрядов других родов отказались выполнять этот приказ. 'Абдаллах, сын 'Умара, и Абу Катада категорически возражали против распоряжения, но Халид отклонил их возражения. Абу Катада немедленно выехал в Мекку и сообщил Пророку о том, что натворил Халид.

Пророк пришел в ужас. Он воздел руки к небу и воскликнул: «О Господь! Я не повинен в том, что совершил Халид!»[75 Ибн Са'д; Ибн Хишам: т. 2.] Затем он отправил Али с большой денежной суммой, чтобы смягчить чувства бану джазима и возместить ущерб за пролитую кровь. 'Али с лихвой исполнил данное ему поручение и вернулся только после того, как племя было полностью удовлетворено.

Затем Пророк послал за Халидом и потребовал от него объяснений относительно того, что произошло. Халид заявил, что не поверил, будто они действительно были мусульманами, у него сложилось впечатление, что они обманывали его, он считал, что убивает на пути Аллаха.

У Пророка находился 'Абд ар-Рахман ибн 'Ауф. Услышав объяснения Халида, он сказал: «Во дни Ислама ты совершил поступок, как во дни невежества».

Тогда Халиду показалось, что он нашел выход из этого щекотливого положения, и он ответил: «Но я же отомстил за убийство твоего отца». — «Ты лжешь! — гневно оборвал его 'Абд ар-Рахман. — Я давно расправился с убийцей моего отца и отомстил за честь моей семьи. Ты приказал убить джузаймитов в отместку за гибель твоего дяди, Факйха». 

После этого они принялись ожесточенно спорить. И это была ошибка со стороны Халида, ибо 'Абд ар-Рахман был одним из Благословенной Десятки и поэтому занимал положение, в котором находились очень немногие. Однако Пророк не дал спорщикам зайти слишком далеко, вмешавшись и сурово сказав: «Не трогай моих сподвижников, о Халид! Если бы у тебя была гора золота и ты потратил бы его на пути Аллаха, ты все равно не сравнялся бы по положению с моими сподвижниками».[76 Ибн Са'д: т. 2, с. 431.]Разумеется, Мухаммад имел в виду первых сподвижников, потому что теперь и Халид тоже был его сподвижником.

Так Халида поставили на место. Его простили, но он вынес важный урок и понял, что он, как позднее обратившийся в Ислам, имел иной статус, чем первые сподвижники, особенно Благословенная Десятка. В дальнейшем ему не раз приходилось припоминать этот урок.

Не успели жители Мекки присягнуть на верность Пророку, не успела жизнь в городе вернуться в обычное русло, как с востока повеяли враждебные ветры. Могущественные племена хавазин и сакиф встали на тропу войны.

Хавазиниты жили в регионе на северо-востоке от Мекки, а сакифиты — в окрестностях Та'ифа. Это были соседние племена, которые теперь опасались, что, завоевав Мекку, мусульмане нападут на них и захватят их, пока они рассредоточены по своим племенным поселениям. Для того чтобы не быть захваченными врасплох, они решили сами перейти в наступление, надеясь выиграть за счет проявленной инициативы. Оба племени собрались в Автасе под Хунайном, где к ним присоединились вооруженные отряды некоторых других племен. Вновь сложилась коалиция, подобная той, которая сформировалась перед битвой у Рва. Общая численность сборного войска составила 12 ООО человек, а во главе его встал пылкий 30-летний Малик ибн 'Ауф. Этот молодой полководец решил заставить своих людей сражаться в ситуации такой серьезной опасности, чтобы они сражались с мужеством отчаяния. Он приказал, чтобы к мужчинам присоединились их семьи и стада. 

Другим вождем этой коалиции был достопочтенный Дурайд ибн ас- Симма. Убеленный сединами, этот человек уже ослеп и утратил силу и энергию, необходимые для того, чтобы командовать сражением, но это был мудрец с ясным умом, и он сопровождал сородичей повсюду, куда бы они ни направлялись, а поскольку Дурайд ибн ас-Симма был опытным воином, все с уважением относились к его советам по вопросам ведения боевых действий.

В Автасе престарелый Дурайд услышал шум, который обычно поднимается тогда, когда вместе собираются семьи и животные. Он послал за молодым Маликом и спросил: «Почему я слышу крики верблюдов, рев ослов, блеяние коз, женские крики и детский плач?» Малик ответил: «Я приказал, чтобы семьи и стада присоединились к войску. Каждый мужчина будет сражаться, защищая находящиеся за его спиной семью и имущество, и это придаст ему большее мужество».

«Мужчины сражаются мечами и копьями, а не женщинами и детьми, — сказал Дурайд. — Отведи семьи и стада на безопасное расстояние от поля боя. Если мы одержим победу, они присоединятся к нам. Если мы проиграем, то уцелеют хотя бы они».

Малик воспринял это как сомнение в его здравомыслии и способности командовать войском. «Я не стану отсылать их, — ощетинился он. — Ты стал стар, и твои мозги размякли». После этих слов Дурайд прекратил спор и решил предоставить Малику возможность поступать по-своему. Затем Малик вернулся к своим командирам и сказал: «Когда пойдете в атаку, атакуйте как один. Когда пойдем в атаку, пусть все сломают ножны». Обычай ломать ножны являлся у арабов знаком решимости яростно сражаться до смерти.

Однако семьи и стада привели в лагерь только хавазиниты. Другие племена этого не сделали.

Пророк не желал больше никаких кровопролитий, но у него не было иного выбора, кроме как выступить навстречу этому новому врагу. У него не было ни малейшего желания ждать, пока против него образуется новая коалиция и нападет на него, как это случилось три года назад во времена битвы у Рва. Более того, если бы он ждал, готовясь к обороне, в Мекке, а враг продолжал бы укрепляться в Автасе, ситуация зашла бы в тупик и могла бы оставаться таковой на протяжении месяцев. Пророк не мог позволить себе потратить столько времени понапрасну. Ему нужно было заниматься организационными вопросами и приступить к обращению аравийских племен, пока не забылся психологический эффект, произведенный на арабов падением Мекки. Притом что в Автасе находились крупные вражеские силы, Мухаммад не мог приступить к выполнению поставленных задач. В любом случае вызов, брошенный его авторитету сильным врагом, ослаблял эффект воздействия победы мусульман в Мекке на умы арабов. Нужно было ответить на этот вызов. Надо было сокрушить противника. Решение Пророка выступить из Мекки создало необычную ситуацию, в которой обе стороны двигались навстречу друг другу для ведения наступательного сражения.

Мусульмане выступили из Мекки 27 января 630 г. (6 шаввала, 8 г. хиджры). Войско состояло из тех изначальных 10 000 человек, которые вошли в Мекку, и в него влилось еще 2000 новообращенных жителей Мекки. Ценность этих новых мусульман была сомнительной, так как Ислам еще не вошел по-настоящему в их сердца; они пошли в поход, полагая, что так нужно. Среди них были Абу Суфйан и Сафван ибн Умаййа. Последнему было отпущено четыре месяца на то, чтобы решиться на переход в новую веру, но теперь он был благосклонно настроен по отношению к Пророку и дошел до того, что одолжил мусульманам 100 кольчуг для грядущего сражения.

Во главе мусульманского войска, выступившего из Мекки, находился отряд из 700 человек из племени бану сулайм, действовавший под командованием Халида. Вечером 31 января мусульмане вышли в долину Хунайн и разбили в ней лагерь.