Халид, более спокойный за свой левый фланг, решил ударить по армянам. Он разделил армейский резерв на две равные группы, из которой одну отдал Кайсу ибн Хубайре, а вторую сохранил при себе. Возглавив своих кавалеристов, Халид проехал позади корпуса Шурахбйла и появился на северном фланге армянского клина. Последовал тройной контрудар по армянам и арабам-христианам: Халид ударил справа, Кайс — слева, а Шурахбйл— в лоб. (См. карту 23.) На этом участке поля боя началась лютая сеча. Враг оказывал сильное сопротивление, и в течение нескольких часов мусульмане и христиане вели яростный бой, однако в конце концов армяне дрогнули под ударами мусульманской кавалерии и пехоты и отошли на свою позицию, понеся при этом тяжелые потери. В этом бою, продолжавшемся в течение всего дня, самые тяжелые потери понесли арабы-христиане.
Когда армяне попятились назад, 'Амр ибн ал-'Ас возобновил попытки выбить славян с той позиции, которую они захватили, и славяне, лишенные поддержки армян на своем фланге, также были вынуждены отступить. Шурахбйл и 'Амр вернулись на свои исходные позиции. Однако эта операция на правом фланге мусульман продолжалась до вечера, а пока она продолжалась, такой же решающий и еще более ожесточенный бой шел и на левой стороне мусульманского фронта. Это обстоятельство было особенно угрожающим потому, что армейский резерв был основательно задействован на правом фланге и не мог прийти на помощь Абу 'Убайде и Йазйду, которым приходилось полагаться исключительно на собственные резервы.
По приказам Халида два левых корпуса пошли в атаку на римлян на своих участках фронта и вступили в бой, когда Халид бросил Мобильную Гвардию против армян. Сначала эти корпуса добились определенных успехов и смогли отбросить римлян назад, однако продолжалось это недолго, потому что мусульмане подверглись безжалостному обстрелу лучников. Тысячи римских лучников вели обстрел мусульман, и стрелы летели с такой скоростью и так кучно, что, согласно некоторым свидетельствам, «стрелы падали как град, и за ними не было видно солнца»![277 Вакиди: с. 146, 148.]. Множество мусульман были ранены стрелами, и раны варьировались от легких до смертельных, причем 700 мусульман лишились одного глаза. Из секторов Абу 'Убайды и Йазйда доносились жалобные вопли: «О мой глаз! О мое зрение!» [278 Там же: с. 149.]Считается, что в этом бою лишился глаза и Абу Суфйан.[279 Мы уже упоминали, что Абу Суфйан лишился глаза при Та'ифе. Впрочем, некоторые источники указывают, что это случилось при Иармуке, а не при Та'ифе.] Из-за этого постигшего мусульман несчастья четвертый день сражения вошел в историю как день Потерянных Глаз [280 Там же: с. 148.] , дань искусству римских стрелков. И для мусульманской армии этот день сражения, вне всяких сомнений, оказался самым ужасным.
Мусульмане на левой стороне начали отступать. Их луки оказались неэффективными против римских лучников, потому что луков было мало и били они на более короткое расстояние. Единственный способ избежать дальнейших потерь заключался в том, чтобы выйти из зоны досягаемости для римских стрелков, что Абу 'Убайда и Йазйд сразу и сделали. Когда противники разошлись, оба фронта застыли на месте, и мусульмане благоразумно воздержались от нового наступления. На самом деле мусульмане были изрядно напуганы ранами от стрел и потерей глаз.
Однако Махан и его полководцы Григорий и Курйн видели, как сильно пострадали мусульмане, и решили воспользоваться своим преимуществом. Теперь эти две армии перешли в наступление на мусульман, не давая последним оправиться от полученного ими отпора, и противники вновь сшиблись в горячем бою. В результате атаки римлян мусульмане были отброшены на их исходную позицию, и тут римляне, понимая, что настал решающий день сражения, набросились на них с еще большей яростью. Корпуса Абу 'Убайды и Йазйда были отброшены еще дальше, и только полк 'Икримы по-прежнему удерживал свои позиции на левом крае сектора Абу 'Убайды.
Бесстрашный 'Икрима отказался отступать и призвал своих воинов принести ему клятву сражаться насмерть, то есть умереть в бою, но не сдать свои позиции. В ответ на его призыв 400 его бойцов тотчас же принесли эту клятву и набросились на римлян как голодные волки. 'Икрима не только отбил атаку римлян на своем участке фронта, но и дал отпор римлянам, наседавшим на его фланги. Мусульмане так и не сдали эту позицию. Из 400 смертников, принесших страшную клятву, все либо погибли, либо получили тяжелые раны, но их было во много раз меньше, чем пострадавших римлян. 'Икрима и его сын 'Амр получили смертельные ранения.
Карта 23. Йармук — день четвертый
На этот раз корпуса Абу 'Убайды и Йазйда не дошли до лагеря. Этого не потребовалось, потому что сами женщины, многие из которых были вооружены мечами, бросились вперед и присоединились к мужчинам. Даже женщины понимали, что битва вступила в решающую фазу. Они шли с мечами и шестами от шатров, предназначенными для римлян, и водой для раненых и желающих пить мусульман. Среди них были Хаула, жена Зубайра и Умм Хакйм, которая кричала женщинам: «Бейте необрезанных по рукам и ногам!»[281 Там же: с. 149. Согласно Балазури (с. 141), эти слова произнесла Хинд.]
Видя, что женщины сражаются рядом с ними, а некоторые даже впереди них, мусульмане превратились в неистовых демонов. В слепой ярости они налетали на римлян в этом бою, где больше не было места маневрам и указаниям полководцев, а были только воины, сражавшиеся на пределе человеческих сил. Орудуя мечами и кинжалами, отважные бойцы Абу 'Убайды и Йазйда погнали римлян со своих позиций, и римляне поспешно отступили под яростными ударами взбешенных мусульман. (См. карту 23.)
К концу дня сражение четвертого дня достигло апогея по всей линии фронта. К этому времени все полководцы принимали участие в битве вместе со своими воинами и каждый командир корпуса доказывал свое право быть предводителем смельчаков. Несколько римлян упали на землю под ударами мусульманок. Хаула напала на римского воина, но ее противник владел мечом лучше и ударил ее мечом по голове, и она осела на землю, а ее волосы стали красными от крови. Когда римляне были отброшены назад, другие женщины обнаружили ее неподвижное тело, заплакали от горя и принялись разыскивать Дирара, чтобы сообщить ему о гибели его любимой сестры.
Однако найти Дирара удалось только к вечеру. Когда он прибыл, его сестра села и улыбнулась. С ней и в самом деле все было в порядке!
К сумеркам дневные бои завершились. Обе армии вновь стояли на своих исходных позициях. День был ужасный — он навсегда запомнился ветеранам Йармука, день, когда римляне чуть не стяжали победу. Однако многие из них заплатили жизнью за успех, которого им не суждено было достигнуть. Самые опустошительные потери понесли скованные цепями воины, армяне и арабы-христиане. Мусульмане пострадали больше, чем накануне, и среди них было больше раненых, чем нераненых, но их сердца согревались гордостью и удовлетворенностью, и особенно это относилось к сердцу Халида, который знал, что кризис миновал. Положение переменилось.
Осталось рассказать еще об одном эпизоде, прежде чем мы завершим повествование о дне Потерянных Глаз. Во время затишья в секторе Шурахбйла там внезапно появился до крайности обеспокоенный Халид. Это удивило воинов, потому что они никогда прежде не видели его в подобном состоянии. Однако они поняли, в чем дело, когда Халид приказал воинам найти его красный головной убор, который он потерял во время сражения. Немедленно были организованы поиски, и шапка нашлась, за что Халид рассыпался в благодарностях. Были и такие, кто не знал про эту шапку, и попросили Халида рассказать, что в ней такого замечательного. И Халид рассказал историю о своей красной шапке:
«Когда Посланник Аллаха обрил голову во время своего последнего паломничества, я подобрал часть его волос.
Он спросил меня: "Зачем они тебе, о Халид?" Я ответил: "Они будут придавать мне силы, когда я буду сражаться с нашими врагами, о Посланник Аллаха". Затем он сказал: "Ты будешь побеждать, пока они будут при тебе".
