Карта 19. Римское наступление до Йармука

В середине июля 636 г. передовые части имперской армии, состоявшие из арабов-христиан, натолкнулись на мусульманские кордоны между Дамаском и Джабийей. Теперь Абу 'Убайда был не на шутку встревожен. Битва была неизбежной, и эта битва должна была решить судьбу мусульман в Сирии. Численность врага, которая, по оценкам мусульман, составляла около 200 000 человек, казалась чудовищным ночным кошмаром. Абу 'Убайда беспокоился не за себя, но за мусульманскую армию и за дело мусульман. Он созвал военный совет, чтобы кратко проинформировать офицеров о состоянии неприятеля и выслушать их соображения.

Офицеры сидели безмолвно, подавленные открывшейся перед ними ужасной перспективой. Кто-то высказался за отступление на Аравийский полуостров, где армия могла бы выждать, пока римская буря не пройдет стороной, а затем вновь вернуться в Сирию, однако это предложение было отвергнуто как равносильное тому, чтобы отказаться от всех мусульманских достижений в Сирии и променять хорошую жизнь в этой стране на страдания и голод, неизбежные при жизни в пустыне. Другие высказались в пользу сражения «здесь и сейчас», полагаясь на то, что Аллах дарует им победу, и большинство из собравшихся офицеров поддержали это предложение. Впрочем, настроение у участников совета было вовсе не радужное, они были исполнены мрачной решимости сражаться и, если потребуется, погибнуть сражаясь.

В течение всей дискуссии Халид хранил молчание. Затем Абу 'Убайда обратился к нему и сказал:

— О Отец Сулаймана! Ты — человек отважный, решительный и рассудительный. Что ты думаешь по этому поводу?

— Они говорят хорошие слова,

— сказал Халид.

— Я придерживаюсь иных взглядов, но не стану перечить мусульманам.

— Если ты думаешь иначе, то скажи об этом, — сказал Абу 'Убайда, — и мы поступим так, как ты скажешь.

И тогда Халид изложил свой план:

— Знай, о Полководец, что, оставшись в этом месте, ты поможешь врагу победить себя. В Кайсарийи, которая находится неподалеку от Джабийи, стоят 40 000 римлян под командованием Константина, сына Ираклия.[265 Согласно Гиббону (т. 5, с. 333), Константин, командовавший войсками в Кайсарийи, был старшим сыном Ираклия.] Советую тебе уйти отсюда и встать так, чтобы у тебя за спиной была Азра', а ты стоял бы на Иармуке. Так халифу будет легче присылать нам подкрепление, а перед тобой будет большая равнина, пригодная для кавалерийских атак.[266 Вакиди: с. 109.]

Возможно, Халид выразился несколько иначе, однако смысл его слов заключался в том, что Константин, наступая со стороны Кайсарийи, мог ударить в тыл стоящим в Джабийе мусульманам, когда те ждали удара имперской армии с севера. План был одобрен единодушно и приведен в исполнение. Халида с 4000 всадниками Мобильной Гвардии оставили в арьергарде, и, вместо того чтобы оставаться в Джабийе, он выехал вперед и столкнулся с передовыми отрядами римской армии. Халид ударил в голову римской колонны и заставил ее отступить к Дамаску. Это вынудило римлян действовать более осмотрительно, и с этого момента они не пытались препятствовать отходу мусульман. Несколько дней спустя Халид присоединился к основной части мусульманской армии.

Пройдя несколько дней в юго-восточном направлении, мусульмане разбили линию лагерей на том месте, которое мы, за неимением лучшего названия, буцем называть Равниной Йармука. Неизвестно, где именно находились эти лагеря, однако, вероятно, они располагались южнее современной линии Нава — Шайх Мискйн и были развернуты в северо-западном направлении, чтобы мусульмане имели возможность отразить римское нападение и с севера (по оси Джабийи), и с северо-запада (со стороны Кунайтиры). Там к Абу 'Убайде присоединились корпуса Шурахбйла, 'Амра ибн ал-'Аса и Иазйда. На некотором расстоянии к востоку от мусульманских позиций поднимались лавовые горы, тянущиеся с севера на восток от Азра', а также горы Джабал ад-Друз, проходящие севернее и восточнее Буеры.

Через несколько дней прибыла римская армия с легковооруженными арабами-христианами Джабалы во главе, последние обнаружили мусульманские форпосты на Равнине Йармука. Источники не описывают точный маршрут движения римской армии, однако почти с уверенностью можно сказать, что она пришла с северо-запада, потому что римляне разбили лагеря чуть севернее Вади ар-Раккад. (Возможно, римляне изменили направление движения под влиянием столкновения с Халидом на джабийском направлении.) Римский лагерь имел 18 миль в длину, а между ним и мусульманским лагерем находились центральная и западно- центральная части Равнины Йармука. После того как прибывшие римляне развернули свои лагеря, стало очевидно, с какого направления они собираются идти в наступление, и Абу 'Убайда перенес мусульманские лагеря таким образом, чтобы они тянулись вдоль линии сражения от реки Йармук до Джабийской дороги. Именно это и советовал сделать Халид: встать так, чтобы в тылу у мусульман была Азра', а фланг упирался в Йармук.

Обе армии обосновались в своих лагерях и принялись готовиться к сражению: производили рекогносцировку на местности, отрабатывали планы, раздавали приказы, проверяли боевое снаряжение и так далее. Римляне казались мусульманам полчищами саранчи.

Не успели римляне разбить лагерь, как прибыл гонец от Ираклия с инструкциями для главнокомандующего, Махана-армянина, запрещавшими начинать военные действия до тех пор, пока не будут исчерпаны все возможности мирных переговоров. Махан должен был предложить мусульманам великодушные условия, если они согласятся уйти на Аравийский полуостров и не возвращаться. Итак, Махан отрядил на переговоры с мусульманами одного из командующих армиями, Григория. Григорий на коне подъехал к мусульманскому лагерю, и перед ним состоялась его беседа с Абу 'Убайдой. Римлянин предлагал мусульманам уйти с миром, забрав с собой все, что они захватили в Сирии, если они откажутся от нового вторжения в Сирию. Абу 'Убайда ответил отрицательно, и римлянин вернулся с пустыми руками.

Махан отправил Джабалу, надеясь, что он, как араб, достигнет большего на переговорах с мусульманами, уговорив их мирно уйти из Сирии. Джабла изо всех сил старался уговорить мусульман, но и он, как Григорий, вернулся ни с чем.

Теперь Махану стало очевидно, что сражение неизбежно и ничто на свете не сможет его предотвратить. Поэтому он отдал Джабале приказ идти вперед с основными силами его арабской армии и провести пробную атаку на мусульман. Это была не столько атака, сколько разведка боем, задача которой состояла в том, чтобы проверить прочность мусульманского фронта. Для подобной операции мобильные арабы-христиане подходили намного больше, чем их более тяжело вооруженные товарищи по имперской армии. Это произошло где-то в конце июля 636 г. (в середине месяца джумада-л-ахира 15 г. хиджры).

Проехав вперед, Джабала и его арабы увидели, что мусульмане встречают их, развернувшись в полном боевом порядке. Христианин начал медленно приближаться к ним, стараясь как можно больше сократить разделявшее их расстояние, прежде чем отдать приказ об общем наступлении, однако до того как Джабала успел отдать соответствующий приказ, он увидел, что его самого атакуют мощные отряды мусульманской конницы под командованием Меча Аллаха. Оказав им вялое сопротивление, арабы-христиане отступили, лишь укрепив опасения Махана относительно того, что сражение с этими мусульманами будет делом не из легких.

Затем на равнине Йармука в течение почти целого месяца не происходило никаких заметных событий. Причина этого бездействия неизвестна. Мы можем лишь догадываться, что у мусульман было недостаточно сил, чтобы первыми перейти в наступление, а римлянам не хватало смелости сделать первый шаг. Впрочем, такая передышка пошла на пользу мусульманам, так как за это время к ним подошло пополнение в размере 6000 воинов, в основном из Йемена. Теперь у мусульман была 40-тысячная армия, в которой было 1 000 сподвижников Пророка, среди которых, в свою очередь, было 100 ветеранов битвы при Бадре, первого сражения в истории Ислама. В армию вошли лица, имевшие высочайший статус, например, Зубайр (двоюродный брат Пророка и один из Благословенной Десятки), Абу Суфйан и его жена Хинд.