Транс и слияние разумов изменили отношение ко мне этого уникального леса. Больше он ко мне не приглядывался и не прислушивался, вместо этого выбрасывая на встречу сотни псевдоподий. Деревья, мимо которых мы проходили, желали коснуться меня и поделиться энергией, беря у меня крохи в обмен. Лес хотел моего внимания и ласки, словно это был маленький щенок. Из-за этого скорость движения резко снизилась, но охотник не произнес, ни единого слова. Наоборот, в его взгляде царило удивление с некоторой долей восхищения. Чем это было вызвано, мне оставалось только догадываться. Отбросив посторонние мысли, я мягко убирал со своего пути псевдоподии и старался идти быстрее. Лес это, конечно, хорошо, но тратить время на него не имело никакого резона. Впрочем, по мере того, как я углублялся в лес, он сам начал расступаться передо мной, словно выполняя мое пожелание не задерживать меня в моем пути. Мало того, псевдоподии, словно следуя моему желанию, начали расчищать перед нами путь, убирая с моей дороги камни и коряги. Мне оставалось только мысленно улыбнуться и поблагодарить его за понимание. Спутник за моей спиной сохранял молчание, но я чувствовал, что он тоже доволен тем, что мы пошли быстрее, хотя подобное он видел впервые, чтобы лес чистил для кого-то тропу. Мне же было радостно от того, что вокруг меня все искрилось ментальной энергией, лес создавал у меня чувство, что я возвращаюсь к себе домой.

Преодолеть лес удалось только к вечеру, но на этом ничего не закончилось. Перевалив через небольшую возвышенность, мы вошли во вторую долину, где располагалось небольшое поселение местных жителей. Керторны Бифорусы росли и здесь, но в гораздо меньших количествах. Они вообще везде здесь росли. Создавалось впечатление, что лес, встретившийся мне в соседней долине, продолжался и здесь. Впрочем, общий фон ментальной энергии во второй долине быстро пошел на спад и, чем ближе мы приближались к поселку, тем ее было меньше. Людей в поселении мне встретилось не так и много, но те, что встречались, останавливались, здоровались и перекидывались с моим спутником парой словечек. Поднявшись на последний взгорок, перед тем, как войти в поселение, я остановился и повернулся к охотнику Ятарю.

— У меня появились определенные трудности, Ятарь. — Обратился я к нему. — У меня нет денег, но нужна нормальная одежда.

— О, говорящий с деревьями, этот вопрос решить легче всего. — Ответил мне охотник и пояснил. — В любой лавке вы можете поменять на деньги коробочки с семенами. Жидкость, которую они содержат, стоит дорого. За содержимое одной коробочки вы сможете выручить не меньше восьмисот бонов.

— Проводишь меня к ближайшей лавке? — В поселке я уже чувствовал связь, колония бионанитов в любое мгновение могла выйти в сеть под моими старыми данными, но я пока не хотел светиться. Следовало сначала узнать и понять ситуацию, прежде чем проявлять себя в сети.

— Конечно. — Согласился Ятарь. — Мне и самому надо туда зайти и сдать добычу.

— Отлично...

Чтобы не терять времени, до местной скупки охотничьих трофеев, добрались напрямки, дворами и переулками. Ятарь прекрасно меня понял, когда я заговорил об одежде. Дело было не в том, что я стеснялся своего тела. Нет, стесняться его было не за что, дело было в ненужном внимании, которое я к себе привлекал. Отдав жидкость с шести плодов, ее сцедили в три специальных банки, я стал владельцем нательного белья, комбеза охотника, ботинок на шнуровке и головного убора. Владелец лавки, невысокий крепыш по имени Кроул, был бы рад приобрести и остальные плоды, но я решил, что они мне и самому пригодятся, тем более что у меня еще оставалось полторы тысячи бонов. Быстро переодевшись прямо в лавке, я попросил зеркало и впервые с момента спуска на Госту, увидел свое отражение. Что можно было сказать? Я сильно повзрослел за последнее время. Передо мной стоял молодой парень двадцати двух или двадцати трех лет, почти не отличимый от Артема Ивановича Строева, когда тот был в таком возрасте. Матрица сознания, пользуясь возможностью, выгнула из тела Дарса де Кампа то, что всегда хотела получить. Было похоже, что подросток во мне умер теперь и физически, а не только тогда, когда его сознание покинуло это тело. Надо сказать, что тройная сила тяготения Госты превратила меня в коренастого и мускулистого крепыша, почти не отличимого от местных, если бы не изменившие цвет глаза, из карих они стали ярко-зелеными. Возможно, что это было эффектом воздействия большой концентрации ментальной энергии, другого объяснения у меня не было. В остальном, передо мной стоял обычный молодой человек, одетый в камуфляж и щерящийся в зеркало хмурой улыбкой. На себя прежнего я был сильно похож, но цвет глаз и внешность, немного изменившись, все-таки создавали общий образ совершенно другого человека. Ну, это было понятно. Шутка ли, я потерял все сто процентов своего старого кожного покрова. Такое вряд ли проходит даром для любого человека. Вернув зеркало владельцу лавки, я прикупил рюкзак, переложил в него семена и плоды, после чего продал кусок змеиной кожи, на который тот посматривал с определенным интересом. Посматривал он и на мое копье, но продавать его мне не хотелось. Это был подарок пеньков, когда я пытался объяснить им через кота, что мне нужно оружие для охоты. Где они его взяли, для меня оставалось секретом, но не исключалось и того, что они его создали из ствола какого-то особо твердого дерева, выкроив его из него целиком. Легкое, прочное, способное впитывать в себя ментальную энергию, оно, при всей своей простоте, могло считаться произведением искусства. Нет, узоров или украшений на нем не было, тем не менее, каждая грань острия, насечка для рук и обводы копья были выполнены с уникальной точностью. Если существуют совершенные копья, то это было оно. Чтобы оно не бросалось в глаза, пришлось подобрать под него чехол, который можно было носить на плече. Это была моя последняя покупка, после которой мы с охотником, к этому времени сдавшего свою добычу, покинули магазин.

— Уважаемый, говорящий с лесом, — обратился ко мне Ятарь, когда после посещения лавки я отправился в стоящий напротив нее бар-ресторан. — Ты все делаешь для того, чтобы удивить меня все больше и больше.

— О чем ты? — Посмотрел я на своего спутника, сидящего напротив меня за столом с кружкой местного пива в руках. Мне хотелось вкусить обычной пищи, жареного мяса, овощей и фруктов, поэтому я и отправился в эту небольшую забегаловку, откуда принесло ветерком умопомрачительно вкусные запахи. Деньги были, поэтому никаких причин, для того, чтобы пройти мимо этого заведения у меня не было. Ятарь сам поплелся за мной сюда, я его за собой не тянул. К этому времени мы уже плотно поели и сидели за столом, потягивая местное пиво. На меня, как и на моего спутника, накатило расслабление, вкупе с отличным настроением.

— Обычно иннусы, когда приходят в наш поселок, сразу отправляются к Главе и иннусу, который живет у нас. Ты, как я вижу, не особо спешишь, с ними познакомится. Иннусы не пьют пиво и не питаются в подобных забегаловках.

— Иннусы? — Решил уточнить я, чтобы не оставалось сомнений.

— Ну, так мы называем говорящих с деревьями. — Пояснил мне охотник. — Они и сами себя так называют.

— Понятно. — Я посмотрел на слегка захмелевшего Ятаря и спросил. — А с чего ты решил, что я иннус?

— Я видел, как к тебе относятся деревья. Страж признал в тебе своего отца и брата. Только с теми, чьи предки создавали этот лес, он может быть таким... — Охотник замялся, подбирая слово, потом махнул рукой на это безнадежное дело и произнес. — Он признал в тебе иннуса.

— Понятно. — Получалось, что иннусами здесь называли шаманов. — В таком случае, могу тебя разочаровать, я не иннус и никогда им не был.

— Но ты сам сказал, что пришел из низины. Люди туда не ходят, да и иннусов, которые могут туда спуститься, я ни разу не встречал. На Госте люди живут только на хребтах, на поверхность планеты спускаются только в сопровождении тяжелой военной техники, если это не самоубийца или изгой.