Зима, 1781
«Прибывший в Виргинию генерал Арнольд высадился в Вестовере и двинулся на Ричмонд, сжигая и разрушая всё на своём пути и почти не встречая сопротивления. Лорд Корнуоллис презирал его и писал главнокомандующему в Нью-Йорке, генералу Генри Клинтону, что для достижения победы в Виргинии необходима иная тактика, а не те действия, которые предпринимал Арнольд. Не приходится удивляться тому, что многие достойные офицеры в британской армии были возмущены тем чином и тем доверием, которым их главнокомандующий наделил это беспринципное ничтожество».
Мерси Отис Уоррен. История революции
Весна, 1781
«Из разговора с мистером Бёрдом я узнал, что он был ограблен британцами, когда они проходили мимо его дома, двигаясь к Вестоверу, преследуя армию Лафайета, и когда возвращались в Уильямсберг, не сумев настигнуть маркиза. Фрукты, птица, скот были унесены авангардом, армия забрала то, что оставалось, даже офицеры забрали ром и провизию всякого рода, не заплатив ни фартинга. А потом началось самое страшное — оборванцы и всякая шваль, называвшая себя лоялистами, шли вслед за армией не для того, чтобы принять участие в боях, а для того, чтобы присоединиться к грабежам. Они опустошали дома, и мистер Бёрд с возмущением рассказал, что они силой сорвали с его ног сапоги».
Из путевых заметок французского генерала Шастеллю
ИЮНЬ, 1781. МОНТИЧЕЛЛО
Ночь на 4 июня прошла почти без сна. Джефферсон пытался скрасить её, мысленно повторяя слова «конец», «всё позади», «отслужил», «избавился». Не помогало. Да, двухлетний срок его губернаторства истёк, но желанного облегчения это не принесло. Тем более что накануне ассамблея так и не смогла на смену ему выбрать нового губернатора. Формально бремя власти всё ещё лежало на его плечах и пригибало до земли.
Ассамблея! Он по привычке всё ещё называл кучку растерянных адвокатов и плантаторов, гонимых из города в город, правительством гордой колонии Виргинии! Сначала они были вынуждены покинуть Уильямсберг, опасаясь близости британского флота, переехали в Ричмонд. Через год враг подошёл к стенам этого города, под грохот артиллерийской канонады им пришлось срочно бежать и оттуда. Теперь остатки ассамблеи укрылись в Шарлотгсвилле, но и там они не могли чувствовать себя в безопасности.
И кто же вёл британские полки? Кто безнаказанно сжигал дома, мельницы, кузни, угонял скот и рабов, захватывал склады зерна и пороха, рубил сады на дрова, насиловал женщин? Кто хвастливо обещал поймать главных смутьянов, взбунтовавшихся против английской короны, и доставить их к подножию виселицы? Грязный предатель, покрывший позором не только своё имя, но и само понятие «офицер Континентальной армии» — генерал Бенедикт Арнольд.
Воспользовавшись попутным ветром, британские суда поднялись по реке Джеймс до Вестовера, высадили на берег полуторатысячную бригаду Арнольда, которая быстрым маршем двинулась на Ричмонд. Отряд милиции, охранявший город, едва насчитывал 200 ополченцев, не могло и речи идти об обороне. Джефферсон едва успел отправить семью в своё поместье Файн-Крик, а сам носился по округе, пытаясь связаться с бароном фон Штойбеном, только что назначенным командиром военных сил колонии.
За три дня оккупации столицы британцы успели захватить несколько пушек, арсенал, а главное, сжечь все государственные архивы колонии. В доме губернатора они допрашивали оставшихся рабов, куда ускакал их хозяин, уверяли, что они не намерены причинять ему зла, только наденут «вот эти изящные серебряные наручники». Потом разграбили винный погреб и кладовые, кормили своих коней заготовленной кукурузой, увели с собой нескольких рабов, включая кормилицу Урсулу и её сына Айзека.
Печальным было возвращение губернатора в дымящийся, разорённый город, который он не сумел отстоять. Чувство беспомощности рождало бессильную ярость, которая искала выхода. В какой-то момент Джефферсон начал носиться с идеей похищения злодея Арнольда. Свои секретные планы подробно описал в письме старинному знакомому, бригадному генералу Мюленбергу:
«Было бы в высшей степени желательно похитить худшего из предателей из-под крыла его новых покровителей. Для этой цели хорошо было бы использовать смелых и предприимчивых поселенцев, живущих к западу от Аппалачских гор. Вы лично знакомы с многими из них, и я прошу Вас выбрать несколько надёжных, которым можно было бы доверить такое важное и опасное предприятие. Если им удастся доставить пленника живым, в качестве вознаграждения им будет предложена сумма в пять тысяч гиней. В тылу неприятеля они должны будут притворяться лоялистами, но действовать нужно с крайней осторожностью, потому что по законам войны разоблачение будет чревато для посланных самыми суровыми наказаниями».
Конечно, ничего не вышло бы из этих планов, даже если бы сумма вознаграждения была увеличена в пять раз. Золотой телец стремительно утрачивал свой былой блеск и власть над душами. Ассамблея устанавливала размеры налогов на новый год зимой, но деньги, собранные летом, были уже дешевле в десять раз. Оклад губернатору в первый год был назначен в 4500 фунтов, однако уже осенью его пришлось поднять до 7500, а на следующий год, вместо денег, в качестве платы Джефферсон получил 60 тысяч фунтов табака.
Пять лет назад война началась с того, что британцы послали четыре батальона в Конкорд и Лексингтон, чтобы арестовать несколько видных патриотов, скрывавшихся там. Каким чудом тысячи простых жителей колонии Массачусетс, схватив мушкеты, за одну ночь стеклись к этим городам, чтобы защитить своих вождей? И почему он, Томас Джефферсон, губернатор колонии с населением в полмиллиона, не смог собрать военную силу, достаточную для отражения полуторатысячного отряда Арнольда?
Его упрекали за то, что в течение двух лет своего правления он безотказно посылал новобранцев и военное снаряжение в Континентальную армию, сражавшуюся в других штатах, а Виргинию оставлял беззащитной. Что распылял силы милиции, отправляя отряды на западную границу для борьбы с индейцами, или организовывал безнадёжную военную экспедицию в далёкий Детройт. Известие о появлении британского флота в Чесапикском заливе показалось ему недостаточно достоверным, и он тянул два дня, прежде чем отдать приказ о призыве ополченцев, да и то поначалу призвал только половину.
Неужели прав был барон фон Штойбен, приславший в ассамблею горькое письмо с упрёками правительству штата за пассивность, за неумение организовать военную оборону?
По сути, на своём ломаном английском барон повторял азбучные истины. Что состояние войны требует временной отмены гражданских свобод и вольностей. Что правительство обязано ввести чрезвычайные налоги для вербовки солдат и закупки военного снаряжения. Что имущество неплательщиков налогов должно реквизироваться неукоснительно. Что люди, защищающие своей кровью дома мирных жителей, имеют право ночевать под крышами этих домов, а не мёрзнуть под открытым небом. И что дезертиров следует карать безжалостно, а имущество лоялистов конфисковывать, не считаясь с высокими словами Декларации независимости.
Джефферсон пытался объяснить барону, что предложенное им срочное строительство укреплённого форта на реке Джеймс невозможно осуществить, ибо у ассамблеи нет средств для найма рабочих. Барон не мог понять его: «Давать мне рота ополченец, и мы строить форт за два недель. Или сотня чёрный невольник — и дело бывать сделан».
На это губернатор штата Виргиния говорил, что он не станет вводить у себя прусские порядки. По виргинским законам гражданская власть не имеет права вынуждать свободного человека бесплатно трудиться, даже если он находится в данное время на военной службе. Не может она также использовать невольников без согласия их хозяина.
