Они вошли в помещение кочегарки. Его освещала мощная лампа, вся в пыли, в мушиных точках. Котел тихо шипел паром, в углу что-то пощелкивало, а на полатях у стены храпел человек в комбинезоне и кирзовых сапогах. Голова его была закрыта рваной телогрейкой. На полу валялись бутылки из-под пива и пустая «маленькая».

Корда знаком показал Хмелеву, чтоб тот встал у полатей, а сам, не включая фонарь, прошел в дальний угол, где видна была небольшая дверь, рванул ее на себя и включил фонарь.

— Пусто, — через минуту сказал он и вернулся к дружинникам.

Потряс за плечо спящего человека. Тот что-то промычал, и Корда безнадежно махнул рукой.

— Петраков, — сказал он Олегу, — разыщите коменданта, а то этот «специалист» котел заморозит. Пойдемте наверх. Сегодня здесь никого.

— А вообще, товарищ капитан? — спросил Хмелев.

Они стояли на улице, поджидая Олега.

— Вообще здесь старая воровская явка. В той комнатушке, куда я заглядывал. Воров мы выловили, они отбывают положенное наказание, а место их сбора держим под контролем. Возможно, тот, кто бежал из колонии и кого мы разыскиваем сейчас, знает об этой явке… Тем более, имеем сигнал, что в кочегарку заходил подозрительный человек. Нашел? — спросил Корда подошедшего Олега.

— Комендант уже в кочегарке. Ругается.

— Как тут не выругаться. Где он сейчас сменщика ему найдет? Хоть сам к топке становись. Ну, пошли, ребята, у нас еще два места…

…— Уже первый час, — сказал секретарь, — а пока никого.

— Рано еще. И потом нагрузочка у них большая. Терпи, — сказал полковник, — посмотришь, как работаем. Да и своих дружинников в деле увидишь.

— Думаешь, от этого толк будет?

— Еще какой. Понимаешь, этого бежавшего из заключения субчика ловим не только мы. Оповещены все сотрудники управления, районных отделов, все милицейские посты. Почему не искали раньше? Да потому, что были, как говорится, «железные» сведения, что он направился во Львов, к бывшей сожительнице. И вдруг выясняется, что на самом деле он где-то здесь, в нашей области. Допускаю, что он мог быть убийцей, хотя фактов никаких. В любом случае надо его поймать. А мы знаем десяток мест, где он может появиться. И накрыть эти места надо одновременно. Вот тут твои парни как раз и нужны. Своими мне никак не справиться.

Загудел телефон.

— Полковник Бирюков. Елин? Ну, как там у тебя? Так, так… Хорошо, сдай их в райотдел, пусть они занимаются. Потом давайте сюда. Ребят? Отпусти домой.

— Вот видишь, — сказал он. — В одной квартире старший лейтенант Елин с твоими дружинниками задержал двоих парней. Мы их знаем: воры-карманники, судимы дважды, но улик по последним делам на них не было. Стал Елин проверять у них документы, и когда один из парней полез в карман, то уронил на пол второй паспорт. Оказалось, что это паспорт женщины, у которой сегодня вытащили сумочку с деньгами и документами. Только зачем он паспорт с собой носил? Обычно они избавляются от таких улик… Ну да выясним.

Снова загудел телефон.

— Сейчас будут звонить. Готовься урожай собирать, — подмигнул полковник секретарю парткома и снял трубку.

На площади у стоянки такси быстро вырастала толпа. Закрылись рестораны, из кинотеатра потянулись люди с последнего сеанса, такси брали нарасхват, подходили новые машины, но толпа на площади не редела.

Бессонов с тремя дружинниками сидел в оперативной машине, внешне самой обычной «Волге», стоявшей поодаль. Он внимательно следил за очередью на такси, за подлетавшими машинами.

— Внимание, — негромко сказал он вдруг и положил руку на колено шофера. Тот включил мотор.

Они видели, как сбоку от стоянки подошла машина с шашечками на бортах. Зеленого огонька не было, в машине кто-то сидел. Шофер вылез из такси и подошел к двум подвыпившим парням, карманы плащей у которых топорщились от бутылок, и что-то стал говорить. Потом повернулся и быстро пошел к машине. Парни двинулись следом. Они сели в такси, хлопнула дверца, «Волга» резко рванула с места. Крутой поворот, и красные огоньки едва угадываются в конце улицы.

— Следом, быстро! — сказал Бессонов шоферу.

Группа майора Леденева — он сам и три дружинника: парни на подбор, два боксера и штангист — возвращались в управление. Они шли пустынными улицами притихшего города, под ногами шуршали опавшие листья, которые утром уберут дворники, сквозь рваные облака проглядывали звезды, а луны не было, ее время начнется со второй половины ночи.

Леденев с одним из парней шел впереди. Двое — высокий сутуловатый слесарь Иван Кондратенко и приземистый электрик Васюхин — слегка отстали. Первая пара свернула за угол, когда Васюхин сказал Ивану:

— Айда через сквер, раньше их на площадь выйдем.

Кондратенко молча свернул направо.

Шагов через сто они вышли на плохо освещенную аллею и, пройдя еще немного, увидели группу парней у садовой скамейки. Подошли поближе. Парней было трое. Увидев дружинников, они стали у скамейки, стараясь загородить человека, лежащего на ней. Один из них, что стоял слева, держал в руках плащ и пиджак.

— В чем дело, ребята? — спросил Васюхин.

— Да вот, — сказал тот, что стоял посредине, — кореш окосел, думаем, как домой тащить.

— И раздели, чтоб легче тащить было? — сказал Иван.

Он увидел, что ботинки лежащего человека стоят на краю скамейки.

— Ну ты, фраер, вали отсюда, — процедил один.

— Давай-давай, — сказал другой и, отбросив плащ с пиджаком назад, сунул руку в карман.

Иван, пригнувшись, резко выбросил руку, направив ее в живот левого парня. Тот охнул, согнулся, а Иван правой рукой в челюсть мешком свалил его наземь.

Он не видел, как Васюхин схватил правого парня за рубашку на груди и штанину, поднял над головой, крутнулся на месте и бросил в темные кусты. Иван этого не видел, он смотрел на третьего парня, который держал нож в левой руке и шел прямо на него. Иван растерянно смотрел на нож. Драться ему приходилось, а вот так, не доводилось ни разу.

А нож приближался, им хотели ударить снизу, Иван только пятился назад и по-прежнему не знал, что предпринять. Но когда нож пошел на него, он с силой выбросил правую ногу вверх. Удар был неточным, рука поднялась, но нож Иван выбить не смог. Он бросился вперед, схватил руку с ножом и резко пригнул вниз и в сторону. Почувствовал колющую боль в своей руке и в глазах потемнело, корпусом он подался вперед, продолжая сжимать и выворачивать руку с ножом. Оружие выпало и два человека покатились по красному песку аллеи.

Иван вдруг почувствовал, что противник обмяк. Он увидел, как Васюхин поднимает парня за воротник, встал сам и, чувствуя противную дрожь в ногах, подошел к скамейке. Пьяный спал в одной рубашке и носках. Парень, сбитый Иваном с ног, валялся на земле. Васюхин стоял у лежащего ничком противника Ивана, держал в руке нож и свистел в милицейский свисток. С другой стороны сквера бежали Леденев и третий дружинник, Петр из литейного цеха.

Затрещали кусты. Заброшенный туда Васюхиным парень ползком пытался выбраться в другую сторону и улизнуть.

— Возьми его, Петя, — сказал Васюхин. — Пьяного раздевали, а потом с ножом полез, товарищ майор.

В конце аллеи показался дежурный милицейский мотоцикл с двумя постовыми.

— Задели, Кондратенко? — спросил майор, увидев, как Иван зажимает руку.

— Есть немного.

— Тогда так. Старшина, — сказал Леденев водителю мотоцикла, — отвезите парня в «Скорую помощь», сразу же вызовите сюда оперативную машину, пьяного — в вытрезвитель. Мы останемся. Вы тоже, сержант. Ну-ка, голубчик, подымайся. Одевайте своего «клиента», не то простудится. Одевайте, одевайте. Раздеть сумели, займитесь обратным процессом…

Машина Бессонова с потушенными фарами остановилась метрах в двухстах от застопорившего «такси». Было видно, как оттуда вышло четверо.