И снова был поцелуй. Яростный. Срывающий все преграды и границы. Том навалился сверху, чувствуя острую необходимость показать, кто здесь главный. Билл как обычно уступал и успокаивал. Он целовал сильно, проникая в рот языком и потираясь штангой о небо, и на контрасте нежно, едва ощутимо гладил спину пальцами. Тома раздирало на куски от этих противоречивых ощущений.

Резко оторвавшись от горячих губ, он попытался выбрать что-то одно. Хотел страсть, а получилось, почему-то, что выбрал нежность. Тонкий нос. Острый подбородок. Гибкая шея. Чуть откатившись в сторону, Том положил ладонь на непривычно-жесткую грудь и осторожно, словно примериваясь, повел рукой вниз. Билл замер, беззвучно дыша открытым ртом и наблюдая за движением пальцев на своей коже.

Мышцы живота невольно дернулись, когда на них легла широкая ладонь. Том как зачарованный следил за этими невольными движениями. Снова захотелось быть близко-близко, чтобы между телами даже воздух протиснуться не мог. Резко подавшись вперед, Том раздвинул коленями неправильно-длинные для мужчины ноги и резко двинул бедрами.

- Осторожно.

- Бл*ть, что ж ты костлявый-то такой.

- Ну, извини. Вся еда на тебя уходит, самому откармливаться некогда.

- Остроумно.

- Я знаю.

- Заткнись, а?

Билл хихикнул и потерся ногой о ноги Трюмпера. Как же ему было хорошо сейчас. Здесь. В его квартире. На его кровати. Не просто одна из бредовых ночных фантазий, навеянных одиночеством, а Том. Такой настоящий и привычно-грубоватый. Такой родной.

- Не могу больше, - раздался горячий шепот и крепкие зубы прикусили мочку уха.

- Хорошо, - выдохнул Билл

- Лично я ничего хорошего не вижу, - как-то ворчливо просипел Том, отодвигаясь от него. Билл хныкнул и снова притянул поближе. – Бл*ть. Ты что делать-то хоть знаешь?

- Чисто теоретически, – отозвался Каулитц, задумавшись ненадолго. Его намного больше интересовало то, как сжимаются у Тома ягодицы, если на них положить ладони, чем какие-то разговоры.

- Вот и я теоретически… - буркнул Трюмпер, хватая его за запястья и заводя руки за голову. – И что делать будем? Скажешь, что передумал – убью.

Билл внимательно посмотрел на него. Слегка нахмурился, задумчиво прикусив губу, и вопросительно протянул:

- Тогда преобразуем теорию в практику? – Том оторопело уставился на него.

- Бл*ть! Какого х*ра мы такую ху*ню несем?! У тебя смазка есть?! – выдохнул Трюмпер, устав от этого идиотского разговора.

- Нет. Откуда? Но есть крем для рук, - вывернувшись из захвата сильных пальцев, Билл потянулся за лежащим на тумбочке тюбиком. – Подойдет?

- А я откуда знаю? – пождал плечами Том, выдавливая на пальцы щедрую порцию. – Надеюсь, что да. А ты почему в трусах? – удивленно спросил он, обнаружив преграду.

- Потому что ты с меня их не снял.

- Ну, так сам сними!

И стало не до разговоров. Билл был очень узким и горячим. Он дрожал, шипел сквозь зубы и выгибался всем телом. Том как завороженный ловил каждое движение, каждую эмоцию на его лице. Одной рукой гладил казавшееся сейчас идеальным тело, а пальцы второй вводил в до невозможности тесное отверстие.

Капля пота скатилась по его подбородку и приземлилась у Билла на щеке. Том наклонился и торопливо слизнул языком, пока она не исчезла. Поймать ее было очень важно. Виски сдавливало словно тисками, собственные не снятые до сих пор трусы мешали невообразимо. Том вытащил пальцы из подающегося ему навстречу тела и, наконец, избавился от раздражающе-тесной ткани.

- Сейчас… подожди… секунду, - прерывисто выдохнул он, услышав с каким отчаянием захныкал Билл.

Выдавив еще немного крема и смазав свой напряженный до предела член, Том приставил его к отверстию и надавил. Головка вошла на удивление легко, заставив вздрогнуть от неожиданности и замереть. Почему-то казалось, что все будет намного сложнее.

- Тебе не больно? - обеспокоено спросил Том.

- Нет. Неприятно немножко, но ничего страшного… ты двигайся, ладно?

- Хорошо, - выдохнул Трюмпер и начал двигаться.

Сначала неуверенно и осторожно, но от каждого толчка в горячем, сильно сжимающем отверстии делать плавные движения становилось все труднее.

- Тооом, - низким, хриплым голосом выдохнул Билл, вплетая пальцы ему в дреды.

Этот полный страсти и наслаждения звук оборвал последнюю ниточку, связывающую его с реальностью. Том что-то хрипел, целовал и гладил дрожащими руками. И двигался. Все сильнее и беспорядочнее. До боли в стиснутых изо всей силы зубах и ломоты в пояснице. Чувствуя, что сейчас кончит, он резко опустил руку вниз и, сжав член Билла, задвигал ладонью. Услышав тихий вскрик и почувствовав вязкую влагу, Том полностью отпустил себя.

На то чтобы вернулась способность видеть и соображать, времени понадобилось не мало. Том открыл глаза, прислушался, вглядываясь в темноту комнаты, и понял, что лежит на боку, стискивая в объятиях совершенно расслабленного Каулитца. Билл, прижавшись к его плечу влажным лбом, сонно посапывал, обвив руками и ногами.

4.

Билл проснулся, но лежал с закрытыми глазами, не решаясь их открыть. Он помнил все. От первого слова, до последнего прикосновения.

- Не спишь? – раздался голос в самое ухо.

- Нет, - спокойно ответил Каулитц, даже не вздрогнув от неожиданного вопроса. Он почему-то точно знал, что Том тоже уже давно проснулся.

- Времени сколько? – задал еще один вопрос Трюмпер. – У меня сотовый в гостиной, а часов у тебя нет, только в телефоне…