- Спокойной ночи, - пожелал Каулитц и закрыл глаза.

«Бесчувственный…» - грустно подумал Билл, засыпая. Хотел бы он и в самом деле ничего не чувствовать, так было бы намного проще.

2.

Том, осторожно, словно вор, повернул ключ в замке и тенью скользнул в темное неприветливое нутро квартиры, тихо радуясь, что домашние уже спят. Замер, прислушиваясь… вокруг царила абсолютная тишина, даря надежду на то, что сейчас он сможет по-быстрому перехватить чего-нибудь съестного и хотя бы несколько часов поспать на диване. Конечно, хорошо бы еще и в душ сходить перед сном, но от шума воды Кэтрин может проснуться, и тогда скандала не миновать.

Решив, что помыться он успеет завтра утром, Том пробрался на кухню, открыл дверку холодильника, не включая свет, и с надеждой вглядевшись в его прохладное пространство, нацелился на кусок копченой колбасы.

- Явился? – раздался холодный, заставивший вздрогнуть голос.

Прикрыв на секунду глаза, Том обреченно вздохнул и закрыл холодильник, так ничего оттуда и не взяв.

- Ты меня напугала, - признался он и, потянувшись к выключателю, щелкнул большой белой кнопкой. Прятаться теперь бесполезно, его все равно уже рассекретили. – Чего в темноте сидишь?

- Тебя жду. Может быть, объяснишь, где ты шлялся?

- На работе, - пожал плечами Том, устало приваливаясь к косяку. Разговор как обычно обещал быть долгим и эмоциональным.

- Двенадцатый час ночи! Какая к черту работа?! – взвизгнула жена, резко переходя на повышенный тон, и вскочила с углового мягкого диванчика, на котором до этого сидела. Представление начиналось… - Как ее зовут?!

- Кого? – выдохнул Том, из-за усталости совершенно не улавливая нить разговора.

- Девку, у которой ты был?!

- Какая девка, Кэт? О чем ты вообще говоришь?! – начал заводиться Трюмпер. Он уговаривал себя не распаляться, уподобляясь жене, но поделать ничего не мог, срываясь снова и снова, во время очередного скандала. И с каждым днем времени на то чтобы разозлиться требовалось все меньше. Том уже начинал бояться, что когда-нибудь не выдержит и просто ударит ее. – У меня сегодня поставщики какую-то лажу вместо нормального материала подсунули, пришлось весь день мотаться и все исправлять! Я очень устал…

- Знаю я, где ты устал! Что, затр*хала она тебя да, Томми?

- Кэт, не неси, пожалуйста, чушь! Ну, хочешь, я тебе накладные покажу? – Тома начало немного потряхивать. – У меня нет сегодня сил на твои истерики. Давай я чего-нибудь съем и спать лягу, а?

- Где был, там и жрать проси! – прошипела Кэтрин ему в лицо, подходя ближе. Том передернулся и пошел в гостиную. Видимо поужинать сегодня опять не удастся. – И на диван не рассчитывай! Не заслужил! На полу спать будешь! – раздался в спину разъяренный визг. Том замер и медленно оглянулся.

- Не ори. Бекку разбудишь.

- О Ребекке он вспомнил! – еще громче закричала Кэтрин. Том прикрыл глаза и стиснул зубы. – Что-то не сильно ты о ней вспоминал, когда непонятно где шлялся! А я все ребенку сказала, так и знай! Сказала, что папа нас больше не любит! Пусть знает, какой у нее отец козел!

- Да твою мать! – выдохнул Трюмпер и, быстро проскочив мимо жены, вылетел из квартиры. Этого он вынести уже не мог.

Он никогда не понимал, почему умная, образованная, интеллигентная девушка, безгранично уважаемая на работе коллегами, дома превращается в ЭТО. Может быть, ее поведение зависит от времени суток? Или это он на нее так влияет? Том долго курил, сидя на лавочке. Спать хотелось невероятно, поэтому, заставив себя подняться, он поплелся к машине, радуясь высокой температуре воздуха. Раздражающая днем жара сейчас была спасением, позволяя не замерзнуть.

Том заблокировал двери и сгруппировался в комочек на заднем сидении. Несмотря на то, что оно раскладывалось, места было катастрофически мало. Трюмпер и сам удивлялся, как при росте почти метр девяносто ему удается быть порой таким компактным. Все-таки его машина совсем крошечная, но менять ее на что-то более вместительное он ни за что не станет. Для этого была одна очень веская причина.

Сколько Том себя помнил, родители любили путешествовать. Могли собраться за двадцать минут и рвануть куда-нибудь в соседний город, просто потому что маме приспичило попить кофе «именно в том хорошеньком ресторанчике на причале», а «в том магазине яблоки вкуснее», поэтому они частенько выбирались куда-нибудь вчетвером. Он, мама, отец и Билл. Колин с ними ездил очень редко, ссылаясь на занятость, друзей и нелюбовь к транспорту, но Тому так даже больше нравилось. Это всегда было очень весело, с незапланированным походом в кино, мелкими подарками для них с Биллом, смехом и шутками.

А потом была дорога домой. Её Том любил, чуть ли не больше, чем все остальное. Он с комфортом располагался на заднем сидении. Рядом валялся вялый, быстро объедающийся всякой ерундой Каулитц, положив голову Тому на колени. А впереди сидели родители. Как же он любил на них смотреть в такие минуты. Всю дорогу супруги Трюмпер тихо, но оживленно беседовали, часто смеялись, или просто ласково улыбались друг другу, переглядываясь. Время от времени, мама протягивала руку и трогала отца за шею, проверяя, не надуло ли ему из открытого окна. И Том, глядя на них, мечтал, что когда-нибудь, когда он вырастет, будет точно так же ездить со своей семьей «попить кофе».

Но с Кэтрин так не получилось. В начале семейной жизни Том пытался приучить ее к таким прогулкам, но жена сопротивлялась, совершенно не понимая, зачем это нужно. Она долго и нудно ворчала, что лучше бы они сходили в ресторан или на какую-нибудь модную выставку, а не маялись дурью. Если ее все-таки удавалось вытащить из дома, дорога проходила в нервах и напряжении. Кэтрин дергалась, пилила его за то, что он якобы превышает скорость. Вскрикивала, от вида встречных машин так, что Том пугался. И без остановки обвиняла его в идиотизме и расточительной трате бензина. Домой они возвращались злые и уставшие. Том очень быстро возненавидел ездить с ней.

Пару лет назад его тачка сломалась, и ее пришлось сдавать в сервис. С его суматошным бизнесом без транспорта было никак, и Билл на пару дней выклянчил машину у какой-то очередной своей подружки. Когда Том впервые увидел ЭТО, появилось острое желание настучать Каулитцу по макушке. Маленькое, красненькое, чисто женское. Том ни за что не сел бы в такое по доброй воле, но выбора не было.