- Нет, - хихикнула Бекка. – Меня мама покормила.

- Тогда давай так, я сейчас быстренько в душ схожу, переоденусь, а потом мы с тобой придумаем, чем в выходные заниматься будем. Договорились?

- Договорились, - охотно согласилась девочка и снова принялась за кормежку мифического ящера.

На душ и переодевание времени понадобилось совсем немного. Заглянув на кухню, Том сделал себе пару бутербродов и, пользуясь отсутствием жены, прямо с тарелкой отправился в гостиную. Кэтрин терпеть не могла когда так делали, заявляя, что только свиньи жрут где попало, а цивилизованные люди едят на кухне, сидя за столом. Включив телевизор и вытянувшись на диване, он поставил еду себе на живот и принялся задумчиво жевать, время от времени поглядывая на экран.

Пятница. Завтра выходной. Том вдруг отчетливо понял, что не в состоянии пережить два дня сидя в замкнутом пространстве этой лишенной тепла квартиры. Он ведь собирался к родителям вместе с Беккой и Биллом, но без Каулитца ехать почему-то совершенно не хотелось. А может?.. Поддавшись неожиданному порыву, Том вскочил с дивана и быстро пошел в спальню дочери.

- Эй, пуговица, как ты смотришь на то, чтобы сегодня переночевать у Билла, а завтра с утра пораньше поехать к дедушке с бабушкой?

Слушая восторженный визг Бекки, он старался убедить себя в том, что делает всё совершенно правильно.

_________________

История про дракона и обезьяну не выдумка. Это моя четырехлетняя племянница периодически такие игрища устраивает. То у нее у нее «дракон, ест что-нибудь смышленое», то «птица Феникс появила птенчкОв». Она младше Ребекки на два года, но так как я в детях совершенно не разбираюсь, решила то что под рукой имеется слямзить. Бекка почти полностью с нее списана.

5.

Том чувствовал себя полным идиотом, одной рукой давя на дверной звонок, а во второй держа коробку с тортиком. На лакомстве настояла Реббека, и сейчас, стоя на пороге квартиры Билла, Трюмпер готов был прибить дочь, ну или хотя бы запретить производство тортов по всему миру. Почему-то этот чертов тортик смущал просто дико, одним своим присутствием намекая на интим и романтику. Будто на свидание пришел, только букетика чего-нибудь слащаво-вонючего не хватает.

Дверь открылась, и показался как-то необычно выглядящий Каулитц. Завернутый в большой плед, глаза непривычно узкие, нос красный и очень крупный. Увидев всю эту красоту, Том вдруг успокоился и даже тихонько хихикнул, испытав острый прилив облегчения.

- А я не ожидал, что вы приедете… - растерянно пробормотал Билл, натягивая плед повыше на плечи.

- Ой! – всплеснула руками Ребекка, глядя на него большими глазами. – А ты что, заболел что ли?!

- Простыл, - согласился Билл, смущенно опуская взгляд себе под ноги.

- Тогда мы тебя сейчас с папой лечить будем! – сообщила девочка, бочком протискиваясь в квартиру. – Мы вон тортик принесли. Вкусный, с клубникой. Сейчас поешь с чаем, и все пройдет, - Том напрягся всем телом при упоминании ненавистного кондитерского изделия. Незамечающая реакции отца на ее слова, Бекка протянула руку и скомандовала. – Давай его мне, я на кухню унесу, - получив довольно тяжелую коробку, она обняла ее обеими руками и, прижав к себе, скрылась в недрах квартиры. Каулитц переминался с ноги на ногу, все так же стоя на пороге и не поднимая взгляда.

- Ревешь? – полуутвердительно хмыкнул Том, внимательно вглядываясь в его лицо.

- Реву, - не стал отнекиваться Билл, отходя в сторону и пропуская Трюмпера в квартиру.

- Как девчонка, ей Богу. Всегда такой был. С самого детства.

- Я вообще-то думал, что ты совсем ушел и тебя больше не будет никогда, - тихо буркнул Каулитц, обиженно шмыгнув распухшим носом.

- И куда я, по-твоему, деться мог? Мы же к родителям на выходные собирались… - проворчал Том, пытаясь спрятать снова охватившее его смущение.

- Том…

- Мы с тобой потом поговорим, а то там Бекка с тортиком ждут. Вот попозже избавимся от обоих и поговорим.

- Тогда я в душ схожу, в порядок себя приведу, а вы там пока располагайтесь… вместе с тортиком, - сказал Билл и скрылся за дверью ванной. Тому ничего не оставалось, кроме как отправиться на поиски уже во всю хозяйничающей на кухне дочери.

Билл выключил ненужную больше воду; почти не вытираясь, ради экономии времени, натянул на влажное тело свежую одежду, чуть-чуть подсушил волосы феном. Из-за резких нервных движений он постоянно что-то ронял. Внутри поднималось странное, похожее на ликование и истерику одновременно, чувство.

Том пришел. И не один, а вместе с Беккой. Сейчас они привычно будут пить чай, болтать ни о чем и смотреть кино. И ночевать устроятся тоже все вместе в его квартире. Билл лихорадочно попытался припомнить, сменил ли он простыни в гостевой спальне после их прошлой ночевки. Кажется, сменил…

Осторожно выглянув за дверь, он метнулся в свою комнату. Светиться с такой физиономией перед Томом еще больше, не хотелось. Это сейчас Трюмпер ничего не сказал, а потом точно еще не раз будет скулить, вспоминая его сегодняшний внешний вид. С косметикой Билл решил не усердствовать, просто избавил нос от излишней красноты и ликвидировал круги под глазами.

Когда Билл появился в гостиной, столик уже был придвинут к дивану. На нем красовался торт, прямо в коробке разрезанный на крупные аппетитные куски, и стоящие на блюдцах три чашки с приветливо дымящимся чаем. Около них, ручками к едокам, были разложены маленькие ложечки. Том с Ребеккой сидели рядышком, одинаково смешно сложив руки на коленках.

- А ты снова хорошенький! – воскликнула Бекка, заметив его.

- Спасибо, - поблагодарил девочку Билл, стараясь не обращать внимания на ее ехидно хихикающего, как гиена, отца.

- Ага, Билли, хорошенький, прямо как девочка, - поддакнул Трюмпер.

- Ты не обижайся на папу. Он шутит, - нахмурившись проговорила Ребекка, строго посмотрев на веселящегося Тома.