- Ну, ты сравни-и-ил! – как-то до ужаса обидно отозвался Трюмпер, стаскивая через голову толстовку и что-то неразборчиво через нее бурча.
Билл изо всех сил стиснул зубы и часто задышал носом, проталкивая образовавшийся в горле болезненный ком. Это получается, Том считает, что с ним даже поговорить не о чем, и всё, на что может быть годен Билл Каулитц – это служить подопытной крысой в дурацких секс-экспериментах?
- Во-первых, в отличие от тебя, он интересуется спортом, и чаще всего именно на эту тему мы и разговариваем или смотрим спортивный канал, - ничего не замечая, продолжал болтать Том, пристраивая снятую толстовку на кучу уже лежащей на стуле одежды. - Не думаю, что тебе это будет интересно. Еще можно поговорить о девчонках, но и в этой теме ты экспертом не являешься. И вообще, Маккартни мне совершенно точно потискать не хочется, не то что тебя… Я вообще не понимаю, вот что ты в нем нашел, а?!
Дышать стало значительно легче, и Билл подумал, что, наверное, надо начинать привыкать к своеобразной манере Тома общаться. Ведь большинство его фраз не нацелены на то, чтобы обидеть или унизить, он просто говорит первое, что взбредет в голову, вот и выходит у него что-то очень неоднозначное.
- Я не буду говорить о Джесси с тобой.
- Да я, в принципе, тоже не горю желанием о нем говорить, - как-то обиженно пожал плечами Том. Биллу почему-то всё время казалось, что он чего-то не понимает. Как будто язык, на котором они говорят один, а вот диалекты разные. – Ну, так чем заниматься будем, пока мои не уйдут?
- А давай кино посмотрим? - устало предложил Каулитц. – Думаю, вариант беспроигрышный.
- Ага, если только ты, конечно, не фанатеешь от чего-то слезливого и мелодраматичного… с тебя станется.
- Я люблю ужасы или комедии. Найдется что-нибудь?
- Куча, - ухмыльнулся Том, вытащил из горы дисков первый попавшийся и, не утруждая себя прочтением аннотации, открыл коробку.
Забегавшие по экрану зомби были какими-то странными. До чего-то ужасного они явно не дотягивали, и Билл решил воспринимать фильм как комедию. Они с Томом даже пару раз смеялись вслух над забавно отлетавшими головами. Лежать рядом с вытянувшимся на кровати Трюмпером и смотреть дурацкий ужастик было довольно уютно. По крайней мере, до тех пор, пока из коридора не раздался голос мамы Тома, сообщающей, что они уходят. В комнату на самом деле никто так и не заглянул. Хлопок входной двери внизу и замерший фильм, поставленный на паузу, как-то зловеще совпали, заставив поежиться.
- Блин, Том, убери это! – вдруг выпалил Билл.
- Что? – не понял Трюмпер, перевел взгляд на телевизор и хохотнул: застопорившийся кадр отображал сидящего прямо на земле зомби, с блаженным видом обгладывающего оторванный у кого-то палец.
Нажатием кнопки окрасив экран в черный цвет, Том снова повернулся к нему, придвигаясь ближе.
- Ты чего так смотришь? – с трудом выдал Билл.
- Первый раз тебя без всей этой краски на лице вижу… - хмыкнул Трюмпер, продолжая разглядывать серьезно и внимательно.
- И как тебе? – Билл чувствовал себя страшно неуверенно и скованно, словно речь шла не об отсутствии макияжа, а о полной обнаженке как минимум.
- Мне нравится. У тебя глаза честные, когда ты их под тушью не прячешь.
- А у тебя рысьи, - ляпнул Каулитц, моментально об это пожалев. Том улыбнулся и положил ладонь ему на щеку, прохладной рукой очень приятно охлаждая пылающую кожу.
Поцелуй опять вышел неожиданным. Билл сам не понимал, почему так происходит. Вроде он ждет, морально готовится, точно зная, что сейчас случится, но, несмотря на это, первое соприкосновение их губ всегда выходит каким-то незапланированным и очень… острым, что ли, чувствительным до мурашек по всей спине, и вставших дыбом волос на загривке.
Дорвавшийся, наконец, до его губ Том почему-то перестал торопиться и напирать, и это было странно и очень волнительно. Билл млел, забывая собственное имя под неспешными, немного ленивыми прикосновениями. Том терся об него закрытыми губами, что-то тихо мурлыча себе под нос от удовольствия, заставляя своими действиями вздыхать протяжно и немного жалобно и хотеть большего.
Словно услышав его молчаливую просьбу, Трюмпер, не отрываясь, растянул губы в улыбке и с нажимом провел ладонью по волосам, приятно массируя голову. Зацепив пальцами скрепляющую «хвост» резинку, потянул ее, освобождая волосы из плена.
- Моя? – подозрительно довольно спросил он, отодвигаясь и разглядывая лежащую на ладони вещь.
- Да, - вспыхнув, выдавил Каулитц.
- Хорошо, - непонятно хмыкнул Том и, к великому удивлению Билла, засунул злосчастную резинку в карман его джинсов.
Спросить, зачем, Биллу так и не дали, затянув в новый поцелуй. Лаская губы кончиком языка, Том одной рукой бережно поддерживал его под голову, а другой, так и оставшейся где-то в области кармана, начал поглаживать, то поднимаясь к животу, заставляя его поджиматься и дрожать, то резко и неожиданно «перебегая» к коленке и сжимая ее пальцами.
Билл бездумно гладил его по шее, время от времени проникая под воротник футболки. Хотелось погладить по спине, почувствовать под ладонями гладкость кожи, но одежда невыносимо мешалась, дико раздражая.
- То-о-ом… - протянул, не выдержав, он, подергав за воротник. – Можешь снять?
- Сейчас, - обрадовался Трюмпер, незамедлительно стаскивая футболку.
Том был смуглым и гладким, и у Билла от него дыхание перехватывало, и почему-то сводило судорогой челюсть так, что зубы стучать начинали. Его собственная футболка задралась почти до подмышек, и чужой, слегка влажный от выступившей испарины живот, прижавшийся к его вплотную, возбуждал невообразимо.
Билл чуть раздвинул бедра, давая к своему телу больше доступа. Тут же воспользовавшийся этим Том толкнулся вперед, потираясь об него уже полностью возбужденным членом, и тихо, немножко рычаще застонал, уткнувшись лицом в шею. Повторив это действие несколько раз, он приподнялся и тяжело дыша попросил:
