- Блять. Ты чего творишь?! – раздался откуда-то сбоку крайне возмущенный голос, заставивший похолодеть от ужаса. Билл точно знал, кому он принадлежит.

- Ни… ни… чего, - заикаясь, выдавил Каулитц, зажмурившись еще сильнее. – Она… упа… ла. Да, совершенно точно! Она упала, а я поднял и хотел положить на место, но подумал, вдруг она замаралась, и решил посмотреть. Вот.

- Ага, а так как зрение у тебя минус пятьдесят семь, пришлось лицом в нее уткнуться, чтобы лучше видно было, - голос звучал насмешливо и очень обидно.

Не открывая глаз, Билл отложил проклятую футболку в сторону и медленно повернув голову, всё-таки заставил себя посмотреть на стоящего совсем рядом Трюмпера. Яростные рысьи глаза, собранные в высокий хвост дреды, торчащие на этот раз из широкой повязки, кривая наглая ухмылка. Всё как всегда. Кроме взгляда. Непривычно пристального и какого-то… оценивающего. Подобный взгляд Билл пару недель назад видел у мамы, когда она решалась на покупку невероятно красивого, но крайне дорогого платья.

- А что ты тут делаешь, урок ведь еще не закончился? – устало спросил он, поняв, что отпираться в содеянном бессмысленно.

- Слежу, чтобы всякие извращенцы не дрочили на одежду моего лучшего друга, - растянул губы в пакостной улыбочке Трюмпер.

- Завидно, что на твою не дрочат? – низким от боли и обиды голосом просипел Билл. Вытирать о себя ноги он не позволял никому и никогда.

- За словами следи, извращенец, - прорычал Том. Билл вскочил, собираясь убраться отсюда немедленно, но был перехвачен сильными пальцами, больно впившимися в руку чуть выше локтя. – А ну стоять, я с тобой еще не закончил…

- Зато я с тобой уже всё, - очень твердо проговорил Каулитц, замерев на месте. Дергаться он даже не пытался, еще не хватало унижать себя, показывая абсолютную физическую беспомощность.

- Ну, вот что, аленький цветочек, мы с тобой сейчас поговорим по-мужски, как бы парадоксально в твоем случае это не звучало… до перемены еще минут двадцать, время есть.

- И о чем мы будем разговаривать? - проводить целых двадцать минут наедине с Трюмпером не хотелось очень сильно.

- О жизни… твоей, - хмыкнул Том. – Значит, ты всё-таки у нас по мальчикам. Я все годы совместной учебы это подозревал, только доказательств не было.

- Ну, теперь появились, - картинно пожал плечами Билл. – И что? «Билл Каулитц - голубой!»… разнесешь поразительную новость по всей школе? Будешь издеваться?

- Зачем мне это? Над тобой жизнь и так уже изрядно поиздевалась, мое вмешательство тут не требуется, - Билл заморгал часто-часто, пытаясь сдержать набежавшие на глаза слезы. – Так, ладно, давай по существу. Я тебя сейчас отпущу, ты сядешь на лавку, и о-о-очень внимательно меня выслушаешь.

- Беседа будет на тему: «Держи свои руки подальше от моего друга, грязный извращенец»? – через силу криво ухмыльнулся Билл, отошел в сторону, но садиться, как приказали, не стал.

- Наоборот, - поразил его Трюмпер. – Я помогу тебе с ним познакомиться.

- В каком смысле?

- В прямом. Сделаем вид, что мы с тобой внезапно сдружились, я введу тебя в нашу компанию, предоставлю возможность быть рядом с Джесси… дальше придется разбираться самому, но шанс, хотя бы минимальный, у тебя появится.

- Зачем?.. – только и сумел выдавить из себя Каулитц.

- Потому что взамен ты поможешь мне. У меня… у меня есть проблема, - замялся Том. – Вроде твоей…

- Ты тоже влюблен в Джесси, - убито выдохнул Билл. Если это так, у него нет никаких шансов. По сравнению с Трюмпером он - ничто.

- Блять. Да нет же! Я не влюблен! – такая реакция вселяла надежду, и Билл немного воспрянул духом. – Вообще ни в кого. Но, кажется… – Том пару секунд подышал открытым ртом, и когда Билл уже почти перестал надеяться на ответ, выпалил одним словом: - Кажетсямнетоженравятсяпарни.

- Что? – осторожно переспросил Каулитц, очень боясь понять неверно, так как подобная ошибка чревата телесными повреждениями. Его. Билла.

- Кажется. Мне. Тоже. Нравятся. Парни, - раздельно произнося каждое слово и развеивая все сомнения, повторил Том.

- Ты уверен? – что еще спросить Билл не знал.

- Блять. Ты баран, - констатировал Трюмпер. – Будь я уверен, в жизни бы тебе об этом не сказал!

- А сейчас зачем говоришь?

- Ну… я… яхочуточноудостовериться, - в этот раз Билл не сомневался, что правильно понял странное слово.

- А я тут причем?

- С тобой удостовериться!

- А?

- Вот почему всегда так, если красивый, то обязательно тупой? - трагично вздохнул Том, с тоской посмотрев на потолок.

- Ты точно гей! – потрясенно выдохнул Билл.

- Это еще почему?! – тут же возмутился Трюмпер.

- Ты меня только что красивым назвал…

- Это ничего не значит, просто к слову пришлось, а называл я тебя, вообще-то, именно тупым, - проворчал Том, и зачем-то подергал себя за длинный, свисающий с плеча дредлок.

- Почему я?

- Во-первых, ты самый гейский гей из всех, что я знаю. А во-вторых, скажешь об этом кому-нибудь хоть слово, и я расскажу Джесси о том, что ты делал с его футболкой. Про меня не поверит никто, а вот тебе придет конец, с такой-то славой… короче, это всего лишь сделка. Ты помогаешь мне разобраться с моей ориентацией, а я предоставляю тебе парня твоей мечты на блюдечке с о-о-очень голубой каемочкой…