- Я не стану тебе ничего обещать. И в любви клясться не стану, - Том смотрел серьезно. У Билла даже сердце заболело от этой серьезности. Сейчас прогонит. И всё. Хоть ложись и умирай. – Единственное, что я точно знаю на данный момент - это то, что устал, и от баб этих, и от бесконечной игры с тобой в кошки-мышки, а еще… хоть раз увижу тебя рядом с каким-нибудь мужиком – убью. Если уж так хочешь быть моим, будь. Черт с тобой. Но только моим и ничьим больше. Без исключений. Понял?

Билл молча кивнул. Его даже затрясло от облегчения, и, кажется, немного поднялась температура. Что бы Том ни думал, но это и было обещание. Самое правильное, самое нужное на свете. Единственное нужное. А всё остальное не важно. Утрясется со временем.

6.

Том проснулся, моргнул пару раз, пытаясь сообразить, где находится, и, проведя ладонями по лицу, потер глаза, стряхивая с себя остатки утренней дремы. События прошедшего вечера вспомнились моментально. Чуть не выматерившись от души, он медленно повернул голову направо и внимательно посмотрел пару секунд. Зажмурился, выдохнув сквозь стиснутые зубы, сделал большой глоток воздуха, снова заполняя легкие до отказа, и опять открыл глаза.

Билл спал, лежа на животе, смешно приоткрыв рот и подсунув сбитую в комочек подушку под щеку. Волосы смялись, плотно прилегая к голове, словно искусственные, и только на макушке одна крайне самостоятельная прядь стояла торчком, гордо и независимо, будто отдельно от основной массы. На шее, не спрятанный полностью, торчал кусочек татуировки. Спина была узкой, длинной и гладкой, а прикрывавшая бедра простыня, будто специально привлекала внимание ко всему под ней скрытому.

Том еще раз вздохнул глубоко и как-то обреченно и уставился в потолок бессмысленным взглядом. Появилось почти нестерпимое желание встать и уйти, не разбудив, а потом притвориться, что ничего особенного не произошло. Он точно знал, что Билл это примет, не сказав ни слова. Не заведет разговор первым. Не станет скандалить и выяснять отношения. Вообще ничего предпринимать не станет. Будет смотреть издалека печальными, больными глазами, полными показной гордости и независимости. И всё.

Даже еще ничего не сделав, Том почувствовал, как его охватывают стыд и злость на самого себя только от подобных мыслей: такой поступок казался каким-то мелочным и пакостным до противного. Кроме того, если он и дальше будет как страус продолжать прятать голову в песок, у Билла и правда может кто-нибудь появиться. Внутри снова зашевелилась злость. Отдавать кому-то левому то, что, пусть и негласно, но все эти годы безраздельно принадлежало только ему, Том был не намерен.

Билл завозился, просыпаясь и привлекая к себе внимание. Том неожиданно этому обрадовался: выбор сделали за него. Сбежать-то уже не получится, значит, и волноваться не о чем. По-прежнему глядя в потолок, он решительно выдал:

- Привет, - может из-за одолевающих его неприятных мыслей, а может из-за сиплого со сна голоса, слово вышло странным и грубоватым. Том прокашлялся и повторил еще раз, стараясь, чтобы прозвучало более дружелюбно: - Привет.

- С добрым утром, - смущенно пискнул в ответ Билл и, судя по ощущениям, отодвинулся на самый край кровати.

Том искоса с любопытством, глянул на него и тихо рассмеялся, чувствуя, как неуверенность и связанное с этим напряжение потихоньку отступают. Билл смотрел большими вопрошающими глазами: смешной, полусонный и настороженный, и решение о том, что нужно делать, пришло само собой.

- У тебя ресницы странные, - весело, словно ничего серьезного не происходило, фыркнул Том, отвечая на вопросительный взгляд.

- В каком смысле?..

- Один глаз нормальный, а вот на втором они почти вдвое сложились, и он теперь каким-то лысым кажется.

- Это из-за туши, - незамедлительно покраснел Билл. – Я же не смыл вчера, вот они и загнулись, - он помолчал немного и добавил, явно не зная, как себя вести. – Я просто щекой сильно к подушке прижимаюсь, когда сплю… ну, они и загибаются.

- Ясно.

- Мне в душ нужно, и умыться, - Билл вскочил, захватывая простыню, заворачиваясь в нее почти с головой, оставляя совершенно голого Тома лежать на кровати в одиночестве, и рванул в сторону ванной.

Тому стало весело. Пришлось даже лицо ладонями закрыть, чтобы неожиданно вырвавшийся у него смех слышно не было. Дурдом какой-то… он ведь вполне серьезно сбежать собирался, планировал, последствия своих действий представлял, мучился угрызениями совести, а получилось, что удрали именно от него, быстро и без раздумий.

Повалявшись еще немного и, наконец, справившись с неуместным весельем, Том встал и пошел отлавливать своего новоприобретённого бой-френда. Раз уж принял решение, что заканчивать прямо сейчас, пока еще ничего и не началось толком, не намерен, надо попытаться привыкнуть к произошедшим в жизни изменениям.

В ванной негромко и как-то успокаивающе журчала вода. Билл уже успел забраться в душевую кабинку и теперь отмокал под горячими струями, отвернувшись к стене. Том тихо, стараясь не привлекать внимания, открыл дверку и начал разглядывать его, запоминая и узнавая с неожиданной для себя, новой стороны. Билл стоял, запрокинув голову и подставив лицо под воду, одной рукой упершись в стену, а второй потирая поясницу. Том нахмурился.

- Болит? - испуганно дернувшись, Билл резко оглянулся и, неловко поскользнувшись, начал падать. Том подхватил его, прижав к себе. – Осторожней! – и зашел полностью, так как до этого момента стоял очень странно: одной ногой переступив порог душевой, а другой всё еще оставаясь снаружи, из-за чего веселые, прозрачные водные капли летели во все стороны. – Ну, так как, сильно болит? – закрыв дверку и снова начиная чувствовать себя неуютно из-за почти интимной тесноты душевой кабинки, повторил он вопрос, намереваясь всё-таки получить на него ответ.

- Нет, - Биллу, судя по виду, комфортно и вольготно тоже не было. – Просто тянет… странно, но терпеть можно, - он покраснел, застеснявшись, опустил взгляд, стараясь не смотреть в глаза, покраснел еще сильнее, поморгал часто-часто, стряхивая воду со слипшихся стрелками ресниц и, обреченно вздохнув, уткнулся лбом Тому в плечо.

И Том, наконец, совершенно успокоился, привычно почувствовав себя хозяином положения. Оглядевшись по сторонам, он, чуть отстранившись, взял стоявшую на полочке бутылку с гелем для душа и мочалку. Деловито вспенил, распространяя вокруг фруктово-сладкий запах. Всунул мочалку Биллу в руки и, отвернувшись от него, попросил: