Глубоко внутри появился небольшой, по размеру похожий на теннисный мячик, комочек приятных ощущений. С каждым движением он ширился, разрастался, заполняя собой и вытесняя все мысли и чувства, до тех пор, пока Билл совершенно не перестал соображать. Том тяжело дышал ему в ухо и двигался часто и резко, до боли. Только уже не физической, поверхностной, а какой-то странной, внутренней и незнакомой. Она пугала, подчиняя себе полностью, стремясь вырваться наружу.

- Том!

- Сейчас… - раздался едва уловимый шепот, и пальцы довольно жестко сомкнулись на члене, ставя финальную точку.

Билл кончил, вцепившись в покрывало и ощущая себя странно проигравшим и победившим одновременно. Том толкнулся еще пару раз и аккуратно вышел, все еще оставаясь предельно возбужденным. Опустив руку вниз и проехавшись костяшками пальцев Биллу по паху, он сжал в ладони свой член, в пару движений приблизил себя к финалу, с облегченным вздохом падая рядом и утыкаясь лбом в подушку.

- Ты как? - сипло спросил Том, через пару минут.

- Не знаю, - честно признался Билл, анализировать что-либо, пусть это даже и состояние его собственного организма, не хотелось. Тело казалось легким, утомленным и никаких побочных эффектов, вроде, заметно не было.

- Как придумаешь, скажи, - неожиданно резко бросил Том, и замолчал. Повисшая тишина постепенно наполнялась свинцовой тяжестью. - У тебя сигареты есть? – наконец снова буркнул Том, прерывая ставшее почти невыносимым молчание.

- Нет, - очень ровно ответил Билл, обреченно зарывая глаза.

Вот и всё. Конец сказки.

- У меня, кажется, в куртке были, в гостиной бросил. Сейчас схожу и вернусь… не против, если здесь покурю? – Том встал, натянул джинсы на голое тело и вышел, не дожидаясь ответа.

- Нет, - в пустоту комнаты всё так же ровно выдохнул Билл.

За несколько минут, что Тома не было, он почти сошел с ума. Уговаривал себя держаться и не устраивать истерику, ни при каких обстоятельствах. Даже если Том обманет и сбежит по-тихому, не попрощавшись, несмотря на то, что футболка и кроссовки валяются рядом с кроватью. Не обманул. Вернулся, держа в одной руке уже зажженную сигарету, а в другой грязный пустой бокал, - Билл не знал чей, его или Адама, - видимо, приспособленный под пепельницу, сел на край кровати, и глубоко затянулся.

У Билла противно зачесались ладони, требуя прикосновения. Противиться он не стал, понимая, что бояться больше нечего, теперь надо только ждать. Они ведь оба для себя уже всё решили, просто прояснить некоторые моменты осталось. Билл пододвинулся, прижался щекой к плечу сидящего к нему спиной Тома и сложил всё сильнее зудящие ладошки на его голом животе. Том даже не дернулся, делая новую затяжку. Белое облачко поднялось над его плечом, тут же тая быстро и неотвратимо.

- Том… - тихо позвал Билл, не отрывая взгляда от почти невидимого уже, перистого сигаретного тумана.

- Мы обязательно должны об этом говорить? – в воздухе нервно закружилось еще одно облако, больше и ярче предыдущего.

- Я ничего не понимаю, - Билл неохотно разорвал контакт с широкой спиной, и отполз в сторону, приваливаясь к кроватному козырьку.

- А чего тут непонятного? – Том затушил окурок, приткнул бокал на пол, и сел в полоборота, честно, ничего не скрывая, лицом к лицу. – Я не гей, - Билл знал, но слышать это всё равно было невыносимо больно. – Когда четыре года назад узнал, что ты… ну, меня… бл*ть!

- Люблю, - подсказал Билл нужное слово.

- Да, - смутился Том. – Короче, взбесился, почти возненавидел. Утром в студию шел с твердым намерением избить, вправив мозги на место…

- И почему не избил? – со странным апатичным любопытством поинтересовался Билл.

- Ты себя со стороны не видел, - взгляд Тома стал тяжелым и задумчивым. – Будто уже ходячий труп, и бить тебя бессмысленно – не почувствуешь даже. Вот я и решил, пока не лезешь, держать себя в руках. А потом привык как-то. Ты стал как один из аспектов жизнедеятельности, даже не знаю с чем сравнить… - Билл понятливо кивнул. Сковавшая его апатия медленно таяла, прямо как облако из дыма, а на смену ей пришла реакция, защитная и злая. Почему он всегда должен чувствовать себя виноватым и почти неполноценным? Если подумать, что он сделал не так? Любил? – Бл*ть! На мое место встань?! – словно подслушав его мысли, возмутился Том. - Мне ведь всего семнадцать было, одни телки на уме, а тут ты, как тень неприкаянная, всегда за спиной: оглянись - и увидишь. Ты не представляешь, как ты меня бесил поначалу! Так хотелось какую-нибудь гадость сделать, чтобы и тебя довести до такого же состояния!

- А почему не довел? – настроение скакало, как припадочное, и про то, что злиться начинает, Билл уже не помнил.

- Пи*дец! – Том выглядел оскорбленным, как минимум. – А чем, по-твоему, я все эти годы занимался?!

«И чем?» - так и хотелось переспросить, да еще и ресницами похлопать для усиления эффекта. Билл задумался.

- А-а-а, девки эти твои, что ли? – наконец догадался он. – Так у меня еще лет в пятнадцать реакция на них атрофировалась, так, немного дергает, и всё. Сильно из-за них переживать – себе дороже. Они же у тебя, как океан: бесконечные и бескрайние…

- Да не так уж их и много было, - помолчав, неразборчиво проворчал Том, отводя взгляд в сторону.

- У тебя же чуть ли не каждый день новая телка появляется, и это ты называешь «немного»?! – неверяще уставился на него Билл. – Вечно хоть одна из твоих баб да крутится под ногами…

- И процентов пятьдесят из них, если не семьдесят, я специально для тебя таскаю. Обычно всё на показательных выступлениях и заканчивается. Я ее перед тобой демонстрирую, ты психуешь, потом мы с ней в обнимку выходим на улицу, я ловлю ей такси, а сам еду домой. Один, - проворчал Том, всё так же глядя куда-то в сторону.

- Зачем? – с трудом выдавил Билл. Том, наконец, посмотрел на него, вот только говорить больше ничего не стал, видимо исчерпав на сегодня свой лимит откровенности. – Том, - тихо позвал его Билл. Ему нужно было услышать, узнать прямо сейчас. – Я ведь после того, что сейчас было, не смогу делить тебя с ними, пусть и не столь многочисленными, как думал…