Билл спустился вниз, свежий, как майская роза – гладкая кожа, украшенная неизменным румянцем, и Том едва не забыл о цели своего визита. Красная кофта и простые джинсы подчеркивали гибкое тело, а босые изящные ступни казались Тому невероятно сексуальными. Поймав себя на мысли, что представляет, как длинные стройные ножки окажутся на его плечах, молодой парень опустил взгляд, приказав себе успокоиться. Мальчишку действительно очень хотелось тр*хнуть, но на данный момент у него просто не было на это времени. Прищурившись, Том еще раз оглядел «находку», и у него что-то щелкнуло в сознании: «А что, если?…».

Юный переводчик встал и подошел к одному из стеллажей, не видя, как взгляд Тома приклеился к маленькой обтянутой джинсой попе. Билл достал папку с готовой работой и вернулся к бизнесмену, что-то объясняя, но Том, у которого уже зрел план, почти не слушал.

Попрощавшись с милым мальчиком, Том вышел за дверь, предвкушающее улыбаясь – молодой мужчина уже решил, что в любом случае уложит этого красавчика в постель. Но, возможно, юнец пригодится ему и для более важного дела. Том достал сотовый и набрал номер лучшего друга.

— Гео, найди мне информацию о Билле Каттермане, который работает на Штермана.

— Друг, ну скажи мне, как тебе это удается? – сияющий Георг зашел в кабинет, размахивая несколькими листами бумаги.

— Что ты имеешь в виду? – Том перевел взгляд на друга, откладывая документы в сторону.

— Вероятно, у тебя просто нюх на такие вещи, – усмехнулся Листинг. – Этот твой Билл Каттерман – просто идеальная партия.

— Проверил?

— Да, – кивнул шатен, садясь в кресло с крайне самодовольным видом. – Итак, Билл Каттерман, двадцать лет, студент факультета иностранных языков, сын профессора истории Рихарда Каттермана и учительницы Камиллы Вайс. Отец довольно известный в узких кругах ученый, выпустил несколько монографий, участвовал в каких-то исследованиях и раскопках. Умер несколько месяцев назад от сердечного приступа, что не удивительно, ему было уже за шестьдесят. Мать уже давно не преподает, типичная домохозяйка. Сам Билл числится одним из лучших студентов потока, но недавно перевелся на заочное обучение и устроился к Штерману. Приводов в полицию нет, только два штрафа за превышение скорости.

— А что насчет его личной жизни?

— Глухо. Но есть у меня знакомый в университете, он поспрашивал аккуратно и сказал, что Билл гей, хотя и не афиширует этого. Встречался с каким-то однокурсником, но вроде ничего серьезного, да и расстались они быстро.

— Как-то мне не верится, Гео… – засомневался Том. – Ты бы видел эту конфетку. Да я в жизни не поверю, что такого мальчика кто-то способен не захотеть. Его маленькая попка просто создана для того, чтобы ее жестко тр*хали.

— Избавь меня от таких рассуждений, – заржал Листинг. – Я все равно не заценю. Не знаю, для чего создана эта воспетая тобой задница, но скелетов в шкафу этого паренька точно нет, расслабься. К тому же, может эта цаца такая неприступная, что ты первый сможешь оценить все ее прелести.

— Ладно, оставь мне его досье, просмотрю. И надо бы еще найти работу для юного герра Каттермана. Попрошу Штермана прислать его в мой офис.

— Давай, друг, не тяни, до совета директоров остался всего месяц, – Георг хлопнул его плечу и вышел из кабинета.

— Георг, я только что развел этого мальчишку на ужин, – похвастался Том, завалившись в квартиру своего лучшего друга.

— Я и не сомневался, что тебе это удастся, – заметил Листинг, закрывая за бизнесменом дверь. – И куда планируешь отвести прекрасное создание?

— К себе домой, – хмыкнул Каулитц, пролистывая попавшийся под руку журнал.

— А ты не спешишь?

— Ты его не видел. Теперь я уже не уверен, что твои слова по поводу «неприступности» всего лишь шутка. Если я не буду форсировать события, то месяца через три он разрешит мне поцеловать его с языком.

— И тебе это не нравится? – удивился Георг.

— Нравится, но если учесть, что до совета остался всего месяц, это не очень выгодно. У меня слишком мало времени, чтобы разводить тут рыцарские церемонии со свиданиями и прочей чушью. Я должен затащить его в постель, а потом убедить подписать брачный контракт.

— То есть, ты решил, что он подходит? – уточнил Листинг.

— Да. Он глупый романтичный ребенок, им будет легко управлять – пара подарков в месяц, почаще делать комплименты, говорить про любовь до гроба… Я не думаю, что это будет сложно. К тому же, мне уже не терпится тр*хнуть эту детку.

— Я не представляю, как ты собираешься годами изображать из себя влюбленного супруга, – засомневался Георг.

— Я думаю, не придется. К тому времени, как этот малыш хоть что-то заметит, я уже буду занимать должность директора этой компании. Да и привыкнет он к роскошной жизни без проблем, я думаю, ради доступа к моим капиталам он закроет глаза на отсутствие романтической привязанности. А с качественным сексом проблем не будет.

— Тогда, выпьем за будущего герра Каулитца? – Листинг насмешливо приподнял бокал с коньяком.

— Ну что, герой-любовник, — громогласно спросил Листинг, заходя в кабинет начальника во время обеденного перерыва. – Уложил своего будущего супруга в кровать?

— Не поверишь, – усмехнулся Томас и закинул ноги на стол. – Я его поцеловал. На прощание. На этом все.

Георг сначала недоверчиво глянул на друга, но поняв, что Каулитц не шутит, расхохотался.

— Теряешь хватку, родной?

— Да иди ты, – отмахнулся Том, зевнув. – Я последний раз на таком свидании был лет в четырнадцать. Это не парень, а принцесса-девственница. Краснел, бледнел, смущался. Я чувствовал себя грязным извращенцем.

— Правда, заманчивое ощущение, – съехидничал Листинг.

— Ты знаешь, да, – кивнул Том. – Желание уложить эту куклу в постель только усилилось.

— И что теперь?

— Буду продолжать осаду.

Глава 12.

— Как успехи на ниве соблазнения юных девственников? — Георг заглянул в кабинет Тома.