- Да я тут и не был ни разу. Сейчас поищем, - Глеб покрутился на месте, оглядываясь, и пошел к деревянному шкафу. – А это что? – вдруг спросил он, резко остановившись и показывая рукой на блюдечко на полу.

- Это я кота кормил вчера.

- Ты привез с собой кота?

«Чижика, собаку, петьку - забияку, обезьяну, попугая», - мысленно добавил я, но вслух сказал:

- Нет, конечно, это ваш, в смысле, местный.

- У нас нет кота, - странно поглядывая на меня, протянул Глеб, - мы тут неделю уже живем, но никакого кота я не видел. Может, из деревни сбежал, тут за леском в десяти километрах есть.

- Удивительно, - хмыкнул я, - кот черный с белым, такой холеный, гладкий, аж блестит.

- Мда, на деревенского не похож.

Я деревенских котов не видел, но уличных сколько угодно, и им далеко было до того красавца.

Глеб стал методично обшаривать шкафчики, комментируя: «… крупы… а тут кастрюли… о, варенье…», и все в таком духе, пока наконец:

- А вот и холодильник! Сейчас я его включу.

Он подключил такую нужную технику, и я, засунув туда продукты, приготовился отправиться на поиски архива. Конечно, сейчас мне больше всего хотелось посмотреть окрестности и сам дом, но если неожиданно приедет работодатель и потребует отчитаться о проделанной работе, что скажу? Что бродил по парку, дышал свежим воздухом или что разглядывал картины на стенах и изучал мебель?

Мне было все равно, откуда начинать, и я решил проводить Глеба до выхода.

- Кстати, - начал он, - тебе скоро не будет скучно.

Да мне и сейчас ни капли не было скучно! Надо ж такое придумать!

- Руслан поехал в Киев за своим племянником, - продолжил Глеб, - он вроде как трудный ребенок, и его мама упросила взять его сюда под присмотр своего брата.

Мне уже весело! И кто такой Руслан? Один из охранников? Я, убей, не помнил их имена. Удивительно, что запомнил Глеба – со мной такое редко бывает. Но это все мелочи по сравнению с приездом «трудного ребенка». Почему-то сразу вспомнился фильм с идентичным названием. Ужас! С таким точно скучно не будет! А что, по мнению Глеба, я вообще должен с ним делать? В песочнице играть? Класс!

- Так что его приписали в архив тебе в помощники, - закончил Глеб.

- Что?! – вскричал я. Черт! Такого кошмара я и представить себе не мог в страшном сне. – Но, наверное, хозяин будет против, - заикнулся я.

- Он в курсе, - «успокоил» меня Глеб и попрощался «до обеда», а я побрел по дому, заглядывая в комнаты в поисках архива и очень надеясь, что он не окажется где-нибудь в подвале.

Пройдя первый этаж почти до конца, я наткнулся на библиотеку. Это, конечно, была не Публичная Библиотека Цинциннати, коллекция которой составляет больше девяти миллионов книг, но и ничем другим она не могла быть по определению. Да, для библиотеки книг в ней было маловато, но и на кабинет она не тянула – ни секретера, ни бюро, ни письменного стола тут не наблюдалось: под окном, так же, как у меня в комнате, стоял столик с двумя креслами, под стенами - книжные шкафы, закрытые стеклянными дверцами на ключ. А за стеклом – богатство – книги, явно старинные, некоторые я идентифицировал как инкунабулы. К сожалению, добраться я до них не мог, хотя, может, и к счастью, иначе до архива я бы точно не дошел.

Шкафов было всего четыре, слишком мало для приличной библиотеки, но сами книги… У меня в животе прям пузырьки лопались от счастья, когда я смотрел на переплеты: золоченые, украшенные камнями, серебром, расшитые вручную, и более современные девятнадцатого-начала двадцатого века. На глаза попался пятитомник Лессинга в переводах: красные кожаные переплеты, расписанные позолотой. Хотелось провести пальцем, ощутить фактуру кожи и выпуклого рисунка, почувствовать вес времени, хотелось потрогать-посмотреть каждую книгу, открыть, изучить шрифт. Мне были интересны все книги: рукописные, напечатанные вручную на станке или в царской типографии, каждая из них была живой историей. Заставив себя оторваться от любования чужими раритетами, я заметил дверь – возможно, за ней именно то, что я ищу.

Так и оказалось: стеллажи с полками до самого четырехметрового потолка, заставленные стопками бумаг и коробками. Причем стеллажи стояли не только под стенами, но и по центру, разделяя комнату пополам. Я прошел вдоль них, внимательно изучая и думая, с чего бы начать. Начну, наверное, от окна – там светлее всего. Но прежде мне нужно было вернуться в свою комнату и подготовиться.

Распотрошив свой рюкзак, я приготовил все необходимое, облачился в свой серый технический халат, предназначенный защитить мою одежду от пыли, и отправился назад. В архиве было так же чистенько, как и везде, но никто не стряхивал пыль, пусть не веков, но десятилетий с бумаг, там собранных, особенно с верхних полок, находившихся на четырехметровом уровне. Я разложил на обшарпанном столике блокнот, ручку, маркер, стопку разноцветных листиков с клеевым краем и лупу, надел медицинскую маску тонкие хлопчатобумажные перчатки, пожалев, что у меня нет какой-нибудь хирургической шапочки или банданы. Понятно, что перед сном я помою голову – нет проблемы, но не идти же на обед с башкой, покрытой пылью. Да и волосы жалко мыть по два раза на день, они у меня такие густые, что быстро не просохнут, хоть и стригу я их достаточно коротко. Маман богатством шевелюры не отличалась, так что волосы были единственным, что мне передалось от отца, если не считать Y-хромосому.

Присев перед нижней полкой и поглядев на подозрительно нависающую с верхней полки коробку в надежде, что она все-таки не упадет мне на голову, я принялся вытаскивать бумаги, чтобы уже спокойно разобраться, что тут к чему. В основном это были газеты. Усевшись на старенькую банкетку, я начал раскладывать их по стопкам и периодам: «Русское обозрение» конца XIX века в одну сторону, «Червоную Русь» туда же; «Полярную звезду» и «Колокол» в другую стопку – середина XIX века, вот бы почитать, это ж Герцен с Огаревым издавали! Черт! Я здесь не за этим. «Казанские Известия» еще в одну стопочку – начало XIX века. Зачарованно перебирая пожелтевшие листы, поглаживая пальцами попадающиеся і десятеричное, ять и другие буквы, упраздненные уже в двадцатом веке, я испытывал сожаление.

Закончив с газетами, я принялся за журналы, также систематизируя их и возвращая назад на полку, на которую я под каждой стопкой клеил подписанный маркером листочек.

Полностью погрузившись в девятнадцатый век, я не замечал, как летит время, пока меня не отвлек подозрительный шорох и голос, донесшийся из библиотеки.

***

- В общем, ты запомнил, - который раз повторял Руслан, - вести себя тише воды, ниже травы, не ходить без спросу на второй этаж в особняке, да и вообще постарайся поменьше соваться в разные дыры. И следи за своей крысой, чтобы она не шастала где попало без присмотра.