Мы поднялись в мою комнату, и я обработал ранку Яра перекисью и заклеил пластырем, чувствуя, как он, стоя так близко, пялится на мое лицо. Это было жутко неловко! Разве воспитанные люди так делают?

Я отступил на шаг назад, и он сел на мою кровать, словно его не держали ноги.

- Вам нехорошо? – мрачно поинтересовался я, не понимая, с чего это взрослый, здоровый мужик ведет себя как кисейная барышня.

- Что-то устал, - пробормотал Яр и нагло разлегся на кровати. – Ты не против?

- Отдыхайте, - бросил я. – Схожу проверю Леру.

Он что-то говорил вслед, но я захлопнул дверь. Какая бесцеремонность! Но, к счастью, комнат много, и я найду, где мне переночевать. Я спустился вниз и вышел на крыльцо; Лера что-то громко вещала про землетрясение уже не только Руслану, но и подошедшему к ним Глебу. Они в два голоса ее успокаивали, говоря, что ей показалось; я хмыкнул и спустился к ним, увидев подбегающего Флорентия.

Он оттолкнул меня в сторону, хотя я ему совершенно не мешал, подозреваю - из принципа, и, потрясая хорьком, сунул его под нос Лере, которая замерла на полуслове, во все глаза уставившись на нового персонажа.

- Что случилось? - спокойно спросил Глеб.

Я повнимательней пригляделся к хорьку, пытаясь понять, что меня так смущает. Белая шерстка Глебки была неравномерно выпачкана в темно-бежевый цвет, в некоторых местах еще и переливаясь крохотными блесточками.

- Это… это… - надрывался тем временем Флорентий, тыкая своим питомцем чуть ли не в лицо Лере, - это уже ни в какие ворота не лезет! Он мало того что выпачкался в вашей жуткой пудре с эффектом загара, так еще и наверняка жрал ее. Это же химия! Кошмар! А если у Глебки будет заворот кишок? Что я буду с ним делать? А эти ужасные блесточки в его меху? Его теперь придется купать! А я его только вчера мыл. А его нельзя купать так часто… купать хорька рекомендуется не чаще чем один-два раза в месяц… сальные и потовые железы хорька не предназначены для интенсивного купания, и злоупотребление этой процедурой нарушает функции работы данных желез. Мех у него начинает истончаться, кожа шелушится, запах шкурки наоборот начинает усиливаться, – как по-книжному отрапортовал Рен. - А мне этого не надо, понятно? А все вы и ваша дурацкая пудра виноваты!

Девушка даже покраснела от такой наглости и уже открыла было рот, чтобы дать отпор нахалу, но Рен тем временем произвел так называемый контрольный выстрел. Он хитро посмотрел на Глеба и вытащил из кармана какую-то смятую пеструю тряпочку, при виде которой Лера почему-то покраснела и тут же закрыла рот.

Рен удовлетворенно кивнул и, зажав хорька под мышкой, взял двумя пальцами резинку изделия, оказавшегося дамскими трусиками. Кажется, их называют стрингами… такие две тоненькие полосочки с прозрачной, ничего не скрывающей тряпочкой посредине.

Флорентий потряс трусиками в воздухе и возмущенно продолжил:

- Следить получше нужно за своими вещами. Глебка их мне притащил вот, - и он сунул трусики в руку красной, словно мак, девушке. - Это кошмар какой-то! Сплошная химия! Там вискозы только девяносто процентов в составе. Натуральное нужно носить, а то только сплошной вред для животного!

С этими словами Рен гордо задрал нос и с чувством выполненного долга удалился.

Мне даже стало жаль Леру, настолько униженной она выглядела, я тронул ее за руку и предложил:

- Пошли в дом.

Она опасливо оглянулась.

- Все в порядке, пошли.

Если Ярослава я называл на «вы», то выкать ей у меня не было ни малейшего желания.

- А Ярослав?.. – как-то неуверенно спросила она.

- В доме, отдыхает.

- Он вроде поранился? – с сомненьем уточнила она.

- Поранился? – тут же вскинулся Руслан.

Я закатил глаза:

- Всего лишь царапина, я уже обработал.

Мы поднимались по лестнице, когда Лера неожиданно спросила:

- Я нравлюсь тебе?

Мне показалось, что я ослышался, не могла же она всерьез спрашивать у практически незнакомого парня такое? Я остановился, глядя ей в спину; она, поднявшись на пару ступенек, обернулась:

- Ну?..

- Что «ну»? – уточнил я.

Конечно она мне не нравилась! Да и как может нравиться настолько вздорный человек, относящийся ко всем свысока?

- Я красивая? – Лера кокетливо поправила свои длинные светлые волосы.

- Откуда я знаю? – буркнул я неучтиво. – Мы же незнакомы.

Она недовольно смотрела не меня сверху вниз, накручивая прядку на палец.

- А внешне? – уронила она.

Какая поразительная навязчивость!

- Откуда я знаю, красивая ты или нет?! Я же не видел тебя в натуральном виде, - ее глаза возмущенно расширились, и я пояснил: - Сейчас девушки наращивают ресницы, волосы, ногти, увеличивают губы и грудь, я не знаю, что в тебе твое, а что искусственно приобретенное.

- Ты идиот?! Или гомик, как этот? – она кивнула куда-то в сторону входной двери.

Какой еще «гномик»? О чем она? Девушки такие странные…

- О чем ты? – спросил я.

Видимо, на моем лице было такое искреннее удивление, что она, покачав головой, уточнила:

- Я имею в виду этого педика со странным именем.

Она о Рене, что ли? Я и не знал, что он учится в пединституте. Я вообще перестал понимать хоть что-либо.

Лера снова покачала головой и, хмыкнув, продолжила:

- Помоги мне, Никита, - она провела пальцами по моей груди – длинные ногти неприятно заскребли по ткани.

Я, чуть не сверзившись, отступил на ступеньку ниже.

- Хочу вызвать у Ярослава ревность, - пояснила она, - а ты мог бы мне подыграть.

Я еще понимаю, если бы она обратилась к Глебу – он красивый, яркий, мужественный – настоящий мужчина, как и Ярослав, но я… задохлик в очках. Кто поверит, что девушка способна уйти от богатого, перспективного парня с внешностью Ярослава ко мне?! Идиотизм!

- Не думаю, что он поведется на такое, - ответил я, не желая объяснять, что ее идея – дурость чистой воды.

- Почему же? К красавчику ревнуют независимо от того, что он собой представляет как личность, - промурлыкала она, поводя плечами и колыхая пышным бюстом перед моим носом. – Ты не знаешь, от чего отказываешься, я могу заплатить тебе, назови сумму, или же могу рассчитаться по-другому, - она с намеком подняла бровь и облизнулась.