- Никита, пожалуйста, ты меня очень выручишь.

Интересно, чем, и с какой стати он меня просит таким жалобным тоном? Устал от своей девушки? Надоели ее капризы?

- Ладно сейчас, только в блокнот запишу, вы идите, Ярослав Игоревич, я через пять минут тоже подойду.

- А что ты пишешь? – заинтересовался Яр, наклоняясь над моим плечом.

Терпеть не могу, когда стоят над душой.

- Составляю что-то типа каталога, чтобы удобнее было находить нужное – на полках только обобщенные подписи под стопками, а здесь конкретно что в каждой стопке.

- Ага, - он наклонился еще ниже, обдавая меня свежим запахом своего одеколона, а может, дезодоранта, но пахло приятно. – И что, ты понимаешь, что там записано, и можешь даже прочитать? Я думал, такой почерк только у врачей бывает.

Я обиженно посмотрел на него, его лицо оказалось неприлично близко к моему, а глаза, опушенные густыми темными ресницами, прямо напротив моих – это было неловко, и я отвернулся, чувствуя его учащенное дыхание. И чего он так разволновался? Ну да, почерк у меня еще тот, но я-то разбираю, наберу потом на ноуте и распечатаю или, вон, Флорентия попрошу – нужно ж ему занятие найти в архиве, пусть сидит, переписывает, а что непонятно, я всегда расшифрую.

Но Яр висел у меня над душой, пока я не встал и не снял рабочую амуницию. Мы пошли в сторону кухни, и по дороге я поинтересовался:

- Ярослав Игоревич, вы про дневники говорили…

- Да, точно, я их просмотрел, не все владельцы дневников жили здесь, в усадьбе, но что интересно, те, кто жил, все как один пишут про черно-белого кота, и почему-то все называли его Рурсус.

Слово было знакомым. К сожалению, в университете латыни у меня не было, вот если бы я пошел на археологию, тогда – да, а так я иногда пытался учить сам.

- Не напрягайся, - сказал Яр, глядя на мои умственные потуги, - Рурсус означает защитник.

- Странное имя для кота, - иронично хмыкнул я. – Почему не Васька или Барсик?

Было заметно, что Ярослав не хочет воспринимать мистическую составляющую усадьбы, но ведь она была!

- Я хотел вам кое-что показать в своей комнате.

- Вот как? – заинтересовался он. – Посмотрю с удовольствием.

- Сейчас?

- А чего тянуть?

- Ладно, пойдемте.

Мы пошли на второй этаж, и я гордо продемонстрировал Яру фотографию кота конца девятнадцатого века:

- Вот, нашел в архиве. Ничего, что я поставил ее у себя?

- Ничего, - как-то кисло ответил Ярослав, рассматривая фото.

- Ярослав! – донесся очередной вопль Леры.

Он закатил глаза:

- Пошли обедать, пока она нас не сожрала.

Мне была непонятна подобная грубость Яра по отношению к его девушке. Ну да, барышня не подарок, разбалованная и капризная, но раз уж они встречаются, то чего теперь недовольство выражать?

Ярослав пошел вперед, а я, поставив фотографию на комод, погладил кончиками пальцев кота.

- Кто же ты такой, Рурсус, или что же ты такое? – задумчиво вопросил я.

На первом этаже в гостиной уже как-то даже ожидаемо возмущалась Лера. Заходить мне было неудобно, поэтому я стал в дверях, надеясь, что меня заметят.

- Не понимаю, Ярослав, с какой стати он должен с нами обедать?! Когда ты сказал, что мы будем в загородном доме одни, я считала, что ты хочешь побыть со мной наедине. Мало того, что тут даже бассейна нет и телевизора, все сплошь какое-то старье, так я должна еще сидеть за одним столом с прислугой.

- А это еще что за бред? Во-первых, говоря про «одни», я имел в виду, что тут не будет компашки твоих друзей, с которыми ты тусуешься по клубам, и тебе здесь будет скучно, надеясь, что ты не захочешь сюда ехать. Во-вторых, что в словах «усадьба девятнадцатого века» тебе непонятно? О каких телевизоре и бассейне могла идти речь? В-третьих, Никита – не прислуга, хоть и работает на меня, он архивариус и живет здесь в доме. Ты предлагаешь выгнать его на улицу, чтобы тебе было комфортней обедать?

- Я была в домах, построенных под старину, внутри есть вся современная техника и мебель, кстати, хоть и выглядит несовременной – очень удобная, в отличие от этой, - Лера похлопала по диванчику, на котором сидела. – И хозяин говорил, что это девятнадцатый век как раз, - торжествующе закончила она.

Я ее понимал, ведь в то время мягкой мебели и в помине не было: диваны, кресла, стулья обычно набивали ореховой шелухой. Мне и самому поначалу было непривычно сидеть на настоящей старинной мебели. Хорошо хоть последующие хозяева в основном заменили набивку.

- Господи, Лера, включи мозги! Ты была в домах всего лишь построенных под старину, и это был не девятнадцатый век, а псевдодевятнадцатый век – это современные дома, несмотря на антураж.

- Так что же тебе мешает продать этот антиквариат в каком-то захолустье и купить нормальный дом в пригороде Киева?

- Может, то, что мне нравится этот антиквариат?

Заметив боковым зрением движение, я поднял голову и увидел мелькнувший на полке аккурат над головой Леры белый пушистый хвост. И как он только туда забрался? Прав был Рен, говоря, что хорек видит цель - не видит препятствий. Кажется, никто кроме меня не заметил пушистого преступника, который, встав на задние лапки, зацарапал коготками передних стенку. Я с интересом наблюдал за его действиями. Вот хорек заинтересовался горшком, стоявшим на полке, подполз поближе. Он же пустой вроде или нет? Кажется, нет, так как Глебка наполовину исчез в горшке, наружу торчала только его задняя часть с пушистым хвостом. Затем хорек приподнялся и стал быстро-быстро делать закапывающие движения передними лапками. Сверху с полки посыпались камешки керамзита и комья сухой земли. Интересно, что там росло? Наверняка от бедного растения один сухой штурпачок остался. О, а вот и он.

Я увидел, как Ярослав закусил губу, стараясь не рассмеяться, глядя как на макушку его невесты свалился сухой корешок и сверху на него упало несколько камешков керамзита. Лера вскрикнула и вскочила с дивана, и на нее посыпался просто ливень из земли.

Пока Лера, ругаясь не хуже моего вечно пьяного школьного завхоза, побежала к себе в комнату приводить себя в порядок, мы с Ярославом накрывали стол в небольшой столовой недалеко от кухни. Из окон уютной комнаты открывался вид на парк, здесь, наверное, приятно было завтракать. Пришел Рен, которого вызвал по внутреннему телефону Яр и забрал свое маленькое шкодливое чудовище.