«Свяжитесь с военными и дайте им знать, что правительство США видит военный исход ситуации и что мы поддержим их сейчас и позже, – говорилось в телеграмме. – То есть вы должны по мере возможности спонсировать военные действия, которые могут произойти в связи с нестабильной политической и экономической ситуацией».
Чтобы создать подобную ситуацию, американцы намеревались посеять в Чили хаос. Киссинджер использовал все доступные ему ресурсы. Свои действия он оправдал фразой, ставшей одной из самых цитируемых. «Не понимаю, почему мы должны сидеть сложа руки, когда из-за безответственности собственного народа страна обращается к коммунизму», – заявил он коллегам.
Еще на начальной стадии проекта несколько дипломатов и офицеров ЦРУ, узнавших о нем, выразили сильные сомнения. В меморандуме по результатам исследований в области национальной безопасности, которые провели по указанию Киссинджера, указывалось, что «у США нет важных общегосударственных интересов в Чили», а «мировое соотношение военной мощи изменится лишь незначительно при правительстве Альенде». Генри Хекшер, глава отделения ЦРУ в Сантьяго, который работал над тайной операцией, чтобы не допустить к власти Альенде, сообщил, что после прошедших выборов «сочтет любое вмешательство в конституционные процессы нежелательным». Другой офицер ЦРУ писал в докладе, что Альенде вряд ли получает приказы из Москвы или Гаваны, а заговор против него будет означать «повтор ошибок, сделанных в 1959-м и 1960-м, которые подтолкнули Фиделя Кастро к советской стороне». Помощник Госсекретаря Чарльз Мейер предсказывал, что секретная операция против Альенде «еще больше запятнает образ США в глазах латиноамериканцев». Главный советник Киссинджера по вопросам Латинской Америки Вирон Ваки предупреждал его, что последствия удара по Альенде «могут быть катастрофическими».
«Мы предлагаем нарушить – и это совершенно очевидно – наши собственные принципы и установки. Даже если мы оставим в стороне вопросы морали, здесь будут и практические последствия… Да, мы можем поступиться принципами, однако лишь перед лицом смертельной опасности, то есть ради выживания. Разве Альенде представляет собой смертельную угрозу США? Здесь даже нечего обсуждать».
Скептики не осознавали, насколько решительно Никсон и Киссинджер были настроены против Альенде. Заговорщики в Вашингтоне пропустили все предупреждения мимо ушей. Дэвид Этли Филлипс готовился свергнуть уже второе латиноамериканское правительство.
Филлипс, который в 1954 году успешно провел кампанию против президента Гватемалы Хакобо Арбенса, стал вторым главой новой оперативной группы ЦРУ по Чили. Его партнером был Уильям Броу. Когда американский заговор против Альенде начал формироваться, Филлипс и Броу отправили в Сантьяго длинную телеграмму, в которой приказывали использовать три рычага: экономическую блокаду, политическую борьбу и психологическую войну, чтобы создать «подходящую для переворота атмосферу» и «предлог для наступления».
«Создайте в Чили и за пределами впечатление, что выборы Альенде – это зло для Чили, Латинской Америки и вообще всего мира… Население должно неотвратимо прийти к мысли, что единственный выход – военный переворот… Ключ – психологическая война в Чили. Применяйте любые уловки и тактические ходы, чтобы создать впечатление внутреннего недовольства. Пропаганда должна стать острее, провокационней… Организуйте митинги, увеличивайте их количество и численность демонстрантов, пока коммунисты не отреагируют… Если мы успешно надавим по всем вышеуказанным направлениям, предлог не заставит себя ждать».
Агенты в Сантьяго отлично поняли задачу. «Вы просите погрузить Чили в хаос, – телеграфировал Хекшер обратно в штаб. – Мы организуем формулу для хаоса, которая вряд ли будет бескровной».
Через несколько недель политический климат в Чили стал напряженным. Газеты и радиостанции, включая тех, кого спонсировало ЦРУ, осуждали Альенде и в красках расписывали ужасы, на которые будет обречена страна при его правлении. Фашистская группировка «Отчизна и свобода», получившая от ЦРУ тридцать восемь тысяч долларов, собрала митинг в Сантьяго. Агенты ЦРУ тайно связались с двумя дюжинами чилийских военных офицеров, и те, кто заинтересовался вопросом переворота, согласно отчету конгресса США, «получили гарантии мощной поддержки на высочайших уровнях правительства США до и после переворота».
Центральным элементом операции, которая получила кодовое название «FUBELT» – очевидная отсылка к затягивающемуся ремню вокруг Чили, – был крах чилийской экономики. Хелмс писал в докладе Киссинджеру, что так как «внезапная катастрофа в экономике станет самым логичным предлогом для военного наступления», США должны создать хотя бы «небольшой кризис». Способов достижения этого было множество. В телеграммах Вашингтону Корри предлагал надавить на американские банки, чтобы те перестали выдавать краткосрочные кредиты чилийским предприятиям; распространить слухи о введении выдачи продовольствия по карточкам, банкротстве банков и несуществующих планах Альенде отбирать частные дома и запретить специалистам покидать пределы страны; вынудить американские компании «максимально задерживать» документы по доставке запасных частей.
«При Альенде в Чили не попадет ни гайки, ни винтика, – предупредил Корри министра обороны Серхио Оссу на встрече вскоре после выборов. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы обречь чилийский народ на крайние лишения и нищету».
Стоит отдать должное чилийской политической системе, – несмотря на все усилия ЦРУ, проект «FUBELT» провалился. Ни президент Фрей, ни соперники Альенде среди членов конгресса не поверили в то, что Альенде представляет собой угрозу, ради которой стоит нарушать чилийскую демократическую традицию. Идею военного переворота поддержали лишь несколько офицеров, однако они не верили в успех подобной операции, так как главнокомандующий, генерал Рене Шнайдер, был ярым противником военного вмешательства в политику. Чтобы провести переворот, как Корри телеграфировал начальству в Вашингтон, «генерала Шнайдера необходимо нейтрализовать, при необходимости – путем смещения».
В конце сентября американцы сосредоточились на Шнайдере как ключевой преграде для достижения цели. «Что мы можем сделать, чтобы убрать Шнайдера? – спрашивали стратеги ЦРУ в телеграмме Генри Хекшеру. – Мы знаем, что вопрос риторический, но хотим, чтобы вы тоже задумались».
Американские агенты в Сантьяго встречались с недовольными ситуацией чилийскими офицерами. Самым рьяным оказался генерал в отставке Роберто Вио, ярый антикоммунист, которого уволили со службы после неудачного восстания против президента Фрея. В середине октября агенты ЦРУ в Сантьяго передали Вио двадцать тысяч долларов наличными для «покупки оружия, взяток заведующим складами оружием или добычи этого оружия любыми доступными способами».
Тринадцатого октября, за две недели до даты, когда чилийский конгресс запланировал утвердить Альенде на посту президента страны, Никсон собрал советников по вопросам национальной безопасности в Белом доме и потребовал от них действий. По словам одного из присутствовавших, Никсон «из кожи вон лез, убеждая окружающих, что Альенде ни в коем случае нельзя допустить к власти». Президент был расстроен неспособностью Корри это организовать. Пятнадцатого октября посол прибыл в Белый дом.
«Вот же сукин сын, вот же сукин сын, – пробормотал Никсон и стукнул кулаком по раскрытой ладони, но тут же успокоился, когда поднял взгляд и увидел изумленного Корри. – Да не вы, господин посол. Все этот сукин сын Альенде. Мы его уничтожим».
В шестнадцать тридцать того же дня Киссинджер встретился с Томом Карамессинесом, директором отдела ЦРУ по тайным операциям, чтобы обсудить чилийский проект. Что произошло во время той беседы, до сих пор является предметом споров. Позже Киссинджер заявлял, что отозвал заговор против генерала Шнайдера и «отменил операцию „Трек-II“ еще до ее начала». Однако в протоколе встречи подобное не зафиксировано.
