Вот только сейчас даже их придется услать за пределы помещения. Доброга слишком на взводе, хватит с него и присутствующих здесь. И если меня, Змейку да Рогнеду он ожидает увидеть, а Магнус не вызовет особого всплеска эмоций, но вот остальные две персоны… Сестрички порой способны любого довести до белого каления, даже главу Тайной Стражи Владимира. Но его по иным причинам. Софья с Еленой. Они ведь тоже на поляне тайных игриц пасутся, причем весьма искусно.

Точнее паслись… пришло время для них выходить из густой тени. Рисковать столь перспективными личностями в обычных агентурных игрищах было бы форменным расточительством. Они для других целей нужны, более важных, к тому же дающих отдачу не только в скором, но и в отдаленном времени.

Спокойствие, только спокойствие… Эти слова мне так и хочется вымолвить в адрес Рогнеды. Она уже мало-мальски успокоилась под действием травок жриц Лады, но все еще была во взвинченном состоянии. Но без нее было нельзя, Доброга. как ни крути, теснее всего был привязан именно к ней. И это требовалось использовать.

А вот и он. Полное внешнее спокойствие, каковому любой профессиональный игрок в покер позавидовал бы. Завидую и я, мне до подобных вершин, как… ну не до Китая и не в известной позиции, но все равно путь неблизкий. Хотя хочется, чего тут скрывать!

Зашел, поклонился, но без подобострастия. Затем взглянул на охрану, выходящую из помещения. И только после того, как Тверд, выходящий последним, закрыл за собой дверь, Доброга произнес:

— Владимир и его ближние не повинны в случившемся. Совсем! Это им только во вред пошло бы. Ярл Хальфдан, вы понимаете это?

— Допустим, что я МОГУ это понять. Но есть ли для меня причины ХОТЕТЬ этого?

Тут все были люди взрослые и понимали простую игру словами и интонациями. Дескать, что Владимир и его дядюшка могут мне дать, чтобы я не привязывал их к этому весьма неоднозначному нападению. И Доброга не мог появиться, не будучи к этому готовым.

— Половина казны, а не четыре десятых…

— Деньги для меня не главное, хотя и от них никогда не откажусь, — усмехнулся я. — Но пока спрошу о другом. Не как главу Тайной Стражи, а как не столь давнего, но проверенного прознатчика Рогнеды Полоцкой в стане ее врагов. Что с ее детьми, не подпали ли они под полное влияние своего отца? И что насчет той сети. Которую ты сплел на протяжении многих лет, здесь и в иных землях? Мне она нужна. А ты меня знаешь, я все помню, и дурное, и хорошее, что касается меня и близких мне людей.

Вот так тебя, Доброга! Тебе подобных стоит держать в жестких рамках, чтобы потом не было мучительно больно за проявленную небрежность. Ты ведь при необходимости продашь всех и каждого, только бы сохранить положение, а особенно сохранность собственной шкуры. Но и лишать перспектив не стоит, потому и намек относительно своей памяти. Пусть считает, что при перевешивании «хорошего» сможет занять в обновленном Киеве схожее с нынешним положение. Но для это придется сильно постараться… включая сегодняшний день.

— У вас будут эти списки, мой ярл, — ничуть не смущаясь, произнес последние слова старый интриган. — Что же до детей почтенной Рогнеды, то здесь все не так просто. Княгиня, тебе ведомо, что я многое сделал и далее буду стремиться радовать тебя хорошими вестями, но…

— Говори же! — Рогнеда хоть и держалась, но подобные слова просто вырвали из не это возглас. — Неужели они все?..

— О нет, разумеется, не все. Только Всеволод. Насчет него не на что надеяться. А вот дочери… Предслава, твоя старшая дочь, скучает, память о матери никуда не делась. Две же другие… Они слишком несмышлены из-за малых лет, потому даже жрецы не в силах будут принять явное решение.

В переводе с дипломатического на человеческий это означало, что одна дочь точно ей достанется, а вот насчет остальных сложно. В подобных случаях оставшихся, если их было двое, жрецы просто делили.

— А поведай нам, Доброга, шибко ли много внимания Владимир уделяет дочерям? Не сыновьям, а именно дочерям… — вмешался в разговор Магнус. — Или же более озабочен тем, чтобы просватать их в будущем на разных заморских княжичей? Если последнее, то… Да и к чему ему напоминание о нелюбимой жене, которая его ненавидит? Может лучше отступиться, удовольствовавшись сыном, который уже к нему привязан?

— Мой побратим прав. Уговори его. Или нет лучше уговори Добрыню, а уж он и племянника своего уломает. Иначе, клянусь Локи, клятву я не нарушу, но воспользуюсь нынешним нападением так, что всем тошно станет. А если согласится… Вообще про него забуду. Словно и не было его.

— Кх-хм, — закашлялся Доброга, которому на пару мгновений изменила хваленая выдержка. — Твоя забота о находящихся под защитой просто… поражает. Я передам сказанное сначала Добрыне, а уже потом Владимиру Святославовичу. И сделаю все, чтобы убедить их. Но…

— Но сначала присядь, возьми чистый лист и кратко напиши о той паутине, которую удалось создать. Полчаса, я думаю, тебе хватит. Для о-очень краткого описания. А вот потом, спустя несколько дней, когда Владимир и остальные уйдут, а ты останешься как почетный гость, займемся этими вопросами во всех подробностях. И с участием гуннара, которому следует многое перенять из используемых умений. Да и другие, — взгляд в сторону сестричек. — Они тоже не откажутся послушать-посмотреть.

— Мои люди из «тайных», они…

— У них есть целых десять дней, чтобы уйти. Ну а если кто захочет остаться, то с таковыми можно и поговорить. Вдумчиво. Обстоятельно. Душевно.

Малое время спустя гусиное перо заскребло по листу бумаги. Ну а нам, тут собравшимся, оставалось разве что перебрасываться малозначимыми фразами. Вести светскую беседу лично меня в присутствии чужака не тянуло, а обсуждать важные вопросы… Чур меня от такого глупого поступка! Разве что вот такую деталь:

— Доброга… Да нет, ты от основного дела не отрывайся, не стоит. Но попробуй еще и подумать, кто именно хотел бы продолжения битвы между нами? А надумавши, скажи. не затягивая.

Начальник Тайной Стражи понимал, что ответ на сей вопрос полезен будет обеим сторонам. А значит, должен был добросовестно рыться не только в своей памяти, но и выдвигать идеи, способные пролить свет на столь взбудоражившее всех событие. Вот только с ходу у него это никак не получалось.

Дождались мы от него лишь обещания ни в коем случае не забывать про сей вопрос. И то неплохо! Потом, оставив нам исписанные и разукрашенные схематичными рисунками листы бумаги. Доброга удалился. Ненадолго, поскольку должен был вернуть спустя несколько дней как максимум, а то и пораньше.

Нам же оставались дела и так пока не разрешенная загадка. Мрачная такая, поневоле напоминавшая, что не все так просто в этом мире.

Май (травень), 987 год. Киев

Начало мая… Поневоле вспоминаются те праздники, к которым я привык и которые мне были очень по душе. И я вовсе не про «мир, труд, май» и то, что пришло им на смену, подправив лишь название, но никак не суть. Белтайн, он же «Вальпургиева ночь» в не совсем правильной и искаженной тем же христианством интерпретации. Да, этот день праздновался от души. На природе по большей части, в хорошей компании.

Хорошо было… Вот память и всколыхнулась, напомнив о приятной компании, к которой я вернусь еще очень нескоро, да и приближать момент встречи не планирую. А тут, конечно, компания тоже присутствует, но и праздники другие, и атмосфера иная. Не хуже. просто иная. Вроде полностью вжился, а нет-нет, да накатывает. Ностальгия, млин! В извращенной временнОй форме, а не в пространственной, как обычно у других людей бывает.

По большому счету ведь хандрить нету ни единого повода. Напротив, есть причины порадоваться. Только сегодня утром Владимир Святославович вместе со всеми своими людьми погрузился на корабли и свалил вниз по Днепру. С концами, что характерно. Может сам он и хочет сюда вернуться, но ему ничего не светит. А вот мы к нему в гости заявиться можем. Но потом.