Видимо, несколько разволновавшись, я неудачно пошевелился. Вот и разбудил Роксану. Та сладко потянулась, взглянула на уже не спящего меня, на рассвет за окном, после чего заявила:
— Неужто ты. Хальфдан, решил пораньше вставать? Добрый знак. А то в последний год привычку заимел затемно сидеть, а просыпаться поздно.
Ну-ну! Вообще-то этой привычке не год, а куда как больше времени, но Змейке об этом не скажешь. Так что рот на замок и отвечаем в совсем ином ключе:
— Проснулся из-за сна не слишком приятного, а потом на тебя спящую засмотрелся. Вид у тебя, мирно спящей, был очень уж притягивающий, глаз не оторвать.
— Опять ты за свое, — привычно для нас обоих засмущалась змейка. — Из меня красавица как из Магнуса жрец ромейского бога. Особенно с некоторых пор. Это тебе Фрейя глаза застилает… мне на радость.
Обняв все еще сильно комплексующую из за пораненной руки девушку, я лишь улыбнулся. Ничего, сейчас она уже куда как более раскована, чем перед собственно свадьбой. Сейчас конец листопада, октября по местному, в то время как свадьба была в его начале. Признаться, я хотел подождать, когда Роксана полностью выздоровеет, чтобы полученная рана перестала напоминать о себе, но не тут то было.
Политика, чтоб ей провалиться! Требовалось в кратчайшие сроки обозначить, что ярл Хальфдан Мрачный не просто жив-здоров, но еще и женится на достойной девице, подходящей по происхождению. А заодно совместить собственно свадьбу и встречу союзников — как ярлов, так и жрецов.
Повод, что ни говори, был выбран идеально. Свадьба не самого последнего из вольных ярлов, официально разосланные приглашения всем мало-мальски значимым персонам. Красота да и только. Вот они и съехались в Переяславль, да с немалой свитой, да с дарами и наилучшими пожеланиями. Не придерешься! Владимир Киевский и его псы скрипели зубами, но сказать ничего не могли, их бы просто не поняли. А помимо находящихся в одном с нами лагере части вольных ярлов и жрецов сюда могли приехать и те, кто еще не определился. Плюс те, кто хоть и держал сторону Владимира, но хотел разузнать. А что могут предложить на иной стороне.
— О чем думу думаешь, Мрачный?
— Да о том, что после прибытия Эйрика, Зигфрида и наших хирдманов из набега надо будет уже в своем кругу собраться и без лишнего шума отпраздновать нашу с тобой свадьбу еще разок. Возражать не станешь?
— И не подумаю! — воодушевилась Змейка. — То торжество было не столько для нас, сколько для дела. А вот это — для души. Да и вернутся они скоро, через несколько дней, не позже. Вести ведь хорошие с голубями прилетели.
Ну кто бы спорил! Наши ребятки отправились в набег, франков пощипать, в подходящее время. После смерти короля Лотаря во франкских землях было неспокойно, вот и решили, что такие земли как Вермандуа, Бретань, частично Нормандия просто напрашиваются на то. чтобы их хорошенько так пограбили. Собственно все получилось, как и планировали. Полтора десятка драккаров, более двух тысяч хирдманов — эта сила пронеслась ураганом по прибрежным селениям, городкам, малым крепостям, сметая все на своем пути без особых проблем.
Никакой массивной и малоценной добычи и уж тем более никакой ловли рабов-траллсов. Об этом заранее уговаривались с основными участниками набега. Только золото-серебро, ткани, бронзовые и медные изделия, ценимые в это время. Ну и оружие плюс доспехи, которые можно было брать так с тел побежденных, так и из арсеналов городков и крепостей.
Тактика быстрых налетов. Сломить сопротивление, если оно вообще есть, быстро вычистить все ценное и отступать, не увлекаясь грабежом и разгулом. Я уж не говорю о пьянках, которые вовсе недопустимы. При подобных раскладах крупные отряды франков просто не успевали подойти и навязать совсем не нужный хирдам бой. Что же до морских сражений, то связываться с семью-восемью крупными драккарами немногие решались. Не зря принято было решение не делить флот более чем напополам. Ну а при опасности две части вновь становились целым.
И все же два драккара было потеряно уже на завершающем этапе набега. Кто-то из франкских капитанов сумел просчитать не Эйрика Петлю, а Грама Золотого, кормчего и родственника Ратмира Карнаухого. Его драккары были прижаты к берегу превосходящими силами франков и Грам вынужден был принять бой, ожидая помощи от второго отряда.
Ее он получил, и тут уже франки попали меж двух огней. Более приспособленные для абордажных боев, обладающие как парусным, так и весельным ходом драккары по праву считались лучшими кораблями своего времени. А уж учитывая то что на румах сидели не рабы, а воины… В общем, уцелевшие, хоть и потрепанные корабли франков выходили из боя, оставляя менее везучих собратьев на растерзание детям Одина. Но на дно отправились и два драккара. Такова война, она никогда не обходилась без потерь.
Приятно вспоминать о таких вот вестях. Еще более радует скорое прибытие наших. А пока суть да дело, уже не только рассвело, день начался. Пора вставать, Хальфдан, давно пора. Тем более, что за завтраком еще со вчера планировали не просто собраться, но и поговорить о делах наших важных и неотложных.
Вздохнув, я выбрался из уютного, теплого ложа, за пределами которого было все же не лето, а октябрь месяц. Умыться, переодеться, соскоблить отросшую за сутки щетину. Все эти дела в здешних условиях хоть и стали делом привычным, но при воспоминаниях об уровне комфорта XXI-го века порой прошибало на ностальгию. Зато радовал с эстетической точки зрения процесс переодевания моей валькирии. Как бы она самокритично к себе не относилась, но все равно — краса да и только.
А вот донести до ее головы факт, что платья, тем более открытые. Ей очень к лицу и особенно к фигуре — это пока вне моих сил. Натура воительницы все так же протестовала против женственности одежд. Змейка просто опасалась, что подобный стиль убавит ей уважения среди воинов. На мой взгляд полная чушь, но пока сделать с этим что-либо было нереально. Ничего, подожду.
Выйдя вместе с Роксаной из наших общих теперь покоев, я привычно отметил, что троица хирдманов в коридоре все так же бдит, не расслабляясь ни на мгновение. Меры безопасности на высоком уровне. Трое у входа, еще пара несет караул у окон, дабы не случилось очередной пакости. И ведь не моя то инициатива — Гуннара с Магнусом, причем и простыми хирдманами тепло принятая. Всем им слишком хорошо памятно то самое покушение, случившееся прямо в моих покоях людьми Доброги, главы Тайной Стражи князя Владимира. Вот теперь и живу с надежной охраной под боком, возразить веских поводов не имея. Такова судьба тех, кто стремится к власти.
* * *
За столом нас уже ждали. Те трое побратимов, кому можно было верить всегда и во всем. Олег сидел. Уткнувшись носом в лист пергамента. Наверняка проверял статьи доходов-расходов, стремясь извернуться и увеличить первые и не особо раздувать вторые. Магнус попивал сильно разбавленное винцо, взирая куда-то в потолок. Он так часто делал, особенности мышления жрецов мне пока понять не удавалось, а как следует вникать в это не хватало времени, сил и частично даже желания. Как-нибудь потом, здесь время терпит. Ну а Гуннар, тот стоял у окна и смотрел на привычную суету во дворе. Впрочем, наше появление почуял. Сразу. Мигом обернулся и, слегка улыбнувшись, вымолвил:
— Хальфдан, Роксана… Доброго утречка.
Ответно поприветствовали и его, и остальных, после чего расположились за столом, где уже было все выставлено. У меня по утрам особого аппетита никогда не было. Так слегка перехватить и не больше. Поэтому весьма скоро я мог полностью сосредоточиться на делах. А их хватало.
Ну так что, Гуннар, вокруг Переяславля все то же творится?
— А пожалуй, — хмыкнул побратим, одновременно перемалывая крепкими зубами кусок тушеной поросятины. — Прознатчики киевские все так же крутятся на всех дорогах и тропах, следят за выезжающими и прибывающими. Пусть тешатся, от этого им толкового прибытка не случится.
— Сам знаю, что мышиная возня. Просто стараются нас из себя вывести Меня, признаться, другое интересует. То посольство, которое мы пощипали, оно не только доехать до Царьграда успело и доложить. Обратно скоро ли и с чем пожалуют?
