— Войско?

— Ровно пять сотен, — мгновенно ответил магистру Константин. — Больше он его не увеличивает. Похоже, счел такой размер наилучшим для себя. Это трое из самых влиятельных, но… Есть еще один, которого все все знаете или слышали. Самый непредсказуемый, а потому опасный. К тому же сейчас он полностью владеет городом Переяславлем — самым близким к столице из больших городов.

— Хальфдан Мрачный. Отродье сатаны, — побагровел епископ от переполнявшей его злобы. — Да, мы все его знаем. И всё! Или случилось еще что-то?

Никифор ненадолго замолчал бросив вопрошающий взгляд в сторону магистра. — все же он был его как бы начальником, а не ЕГО Преосвященство Михаил.

— Как по прочим, Константин, — кивнул Лигирос, давая тому добро на ответ. — Но без мелочей, они лишние.

— Как прикажете, магистр, — склонил голову Константин, после чего посмотрел на епископа и продолжил. — Вы, Ваше Преосвященство, многое знаете, поэтому… Ярл Хальфдан Мрачный, владеет Переяславлем. Находящиеся та другие «вольные ярлы» больше не вольные. Они целиком ему подчинены. Собственное войско более семисот, но к этому теперь необходимо прибавить его вассалов.

— Сколько? — мгновенно вскинулся Лигирос, почуяв, что это уже действительно серьезно.

— Что-то около полутысячи по последним подсчетам. Может больше, тут все очень туманно. К тому же в Переяславле находится сбежавшая жена великого князя, Рогнеда. Она тоже… точка, к которой притягиваются недовольные. Не удивлюсь, если Хальфдан на ней женится.

— Он уже…

— У этих идолопоклонников разрешено многоженство, хотя и необычное, Ваше Преосвященство. Требуется согласие первой жены… или жен. Это не мусульмане, здесь другие нравы. Женщины здесь и среди воинов встречаются. Роксана Змейка, жена Хальфдана, как раз из таких.

Епископ вновь покривился. Не любил он, когда в его четкую, однозначную картину мира пытались внести полутона, оттенки красок. Для него была единственно истинная вера и ее носители, а еще остальные… По умолчанию варвары и дикари, которых надо или уничтожать, или тянуть к свету. Неважно каким образом: добровольным, насильным… Господь прощает своим верным рабам любы прегрешения, если они во славу учения его! Огнем и мечом, крестом и псалмом… Только так свет веры воссияет от Константинополя до самых отдаленных уголков этого мира.

— Подобный союз будет опасным, — врезал кулаком по столу Георгий Лигирос. Он со своим многолетним опытом, в том числе и военным, чувствовал перспективы подобного. — Расторгнуть супружеский союз здесь можно, Константин?

— Любой жрец… Достаточно присутствия лишь одного из супругов и весомого повода. Измена, побои, недостойное поведение перед богами и людьми.

— И?

— Все из перечисленного, магистр. Князь Владимир был в сложных отношениях со своей женой. А сейчас… когда она вне его власти, это оборачивается уже против него самого.

— К этому мы еще вернемся. А пока продолжай про Хальфдана.

— Как изволите, магистр. Он единственный из «вольных», кто открыто противостоит великому князю. Два раза его воины устраивали сражения с людьми великого князя: случай с посольством и при попытке Владимира вернуть беглую жену. И власть над городом ставит его на более высокую ступень среди прочих. Ничего удивительного, что он месяц от месяца становится более весомой фигурой в партии, которую все мы разыгрываем. Я еще не упоминаю про его качества властителя, которые он проявляет. Хальфдан Мрачный опасен, его нужно устранять. Но деньги его не интересуют, быть под чьей-либо властью он тоже не желает. Делайте свои выводы. Магистр, Ваше Преосвященство…

Слушая этот краткий, но четкий пересказ сведений об интересующем их человеке, гости из Константинополя явно не радовались, скорее уж наоборот. Кое-что они знали и раньше, но и новые сведения не внушали приятных мыслей.

— Что же, если человека нельзя купить, — усмехнулся Георгий. — Значит, его следует убить.

— Идолопоклонник. Препятствующий распространению истинной веры, должен быть мертв, а его душа пусть отправляется в адское пламя, — сверкнул глазами епископ. — Любому, что отправит его душу в ад, не только во грех не будет, но и благословение от меня и… самого патриарха.

Фракиец лишь радостно скалился, безмолвно шевеля губами, и загибая пальцы на правой руке. Думал, как и кого лучше всего привлечь к этому начинанию. А вот Старгирос подобному не сильно обрадовался. Мрачно уставился на плещущееся в кубке вино, вздыхал… наконец, решившись, залпом допил его, со звоном поставил опустевший кубок на стол и заговорил.

— Магистр, Ваше Преосвященство… Вы недооцениваете опасность сложившегося положения. Я просто не могу не сказать об этом простите мою горячность.

Епископ сверлил того взглядом, отчего Константин чувствовал себя… довольно неуютно. А вот Георгий Лигирос готов был сначала выслушать опасения низшего по положению, а только лишь потом, в случае необходимости, проявлять свой гнев. Повелевающим жестом дав разрешение продолжить, магистр приготовился слушать.

К нему уже пытались подобраться. Не раз… Сильные отряды? Ускользает, а решившийся на это мелкий князек потерял все, включая свою жизнь. Пусть это был не его враг, а рука врага… Результат все равно был печален. Затем в ход пошли более сложные способы. С большим трудом нашли готового предать. И что? Предателя уничтожили, равно как и тех, кого он привел. Но про эту попытку узнали лишь то, что Хальфдан сам захотел открыть. Предатель стал жертвой «коварных наймитов-христиан», желающих повредить заступнику истинных богов. Так теперь говорят многие.

— И к чему нам слушать рассказ о старых неудачах людей великого князя?

— Обычные способы с ним не получатся, он словно заранее знает, что могут сделать его враги. Ну и заранее принимает меры по защите или вообще предотвращению покушений на свою жизнь, — Старгирос перевел дух и вновь заговорил. — Его не стоит пытаться убить одного. Слишком велик риск неудачи и того, что попытка обернется против нас. Можно лишь уничтожить и его, и всех, кто рядом. Пусть это сделает Владимир Святославович с нашей посильной помощью.

Магистр ненадолго впал в раздумья. С одной стороны. сказанное Константином Стагиросом было разумным. Да и попытки убить этого мешающего их планам Хальфдана оканчивались… печально. С другой же… Да кто он такой? Обычный князек, каких империя легко и просто втаптывала в грязь. К тому же не той величины персона, чтобы с ней разговаривать. И та история с посольством… Нанесенное базилевсу оскорбление должно было быть смыто кровью оскорбившего. Василию II это наверняка понравится, а принесший эту весть без награды не уйдет. Поэтому…

— Ты преувеличиваешь опасность, Константин.

— Я ее смягчаю, магистр, — вопреки ожиданиям, Старгирос продолжал настаивать на своем. Словно бы и не подозревал, что терпение главы присланного базилевсом посольства уже на исходе. — Прощу простить недостойного за дерзкие слова, но… Люди из числа захваченных при нападении на посольство наверняка все еще у него. У Хальфдана. И этот, Коллоподий, он тоже будет использован этим ярлом. Причем как именно мне понять не удается. Но что будет — я уверен. И очень болезненно для наших здесь интересов. Хвала господу нашему, коли покушение удастся. А если нет?

Старгирос хотел было продолжить. Объяснить, что в таком случае ярл с говорящим прозвищем Мрачный быстро вычислит тех, кто стоял за покушением и… Ответ будет каким угодно, но точно не незаметным. Вот тоько достаточно было взглянуть за пышущего гневом епископа и сильно раздраженного магистра. ИМ сейчас не хотелось выслушивать опасную правду. Порой ведь так приятно тешить себя иллюзиями.

Именно поэтому он пробормотал обычные в таких случаях самоуничижающие слова и решил больше не лезть со своим мнением. Пока не лезть. Ну а если эти «высокие гости из столицы» желают разбить себе голову, то он предостерегать их не станет. В конце концов, это не его голова. А вот свою стоило поберечь как от начальственного гнева, так и от возможных последствий. А то и суметь получить с чужой непредусмотрительности немного выгоды для себя и только для себя.