История не вершится сама, ее делают люди. Нашествия на Россию могло и вовсе не быть, если бы русские разбили Наполеона под Прейсиш-Эйлау хотя бы один раз из трех возможных. Даже Александр в конце концов убедился в том, что пребывание Беннигсена не идет на пользу русской армии, а потому приказал «объявить ему, чтобы он отъехал от армии и ожидал во Владимире нового назначения». Как знать, быть может, императору тогда уже стало известно, что, не вмешайся Беннигсен в замысел Кутузова, победа при Бородине была бы значительно более полной и не пришлось бы оставлять Москву. Кутузов же о предательском приказе Беннигсена узнал лишь в 1813 году, когда к нему случайно попали бумаги Бертье. Тогда стало ясно, что произошло на левом фланге русской армии и почему корпус Тучкова и Московское ополчение не выполнили поставленные перед ними накануне сражения задачи.

Так кто же барон Беннигсен? Бездарь или умный враг? И кому он служил, России или врагам ее? Думаю, неопровержимые факты позволят читателю найти ответы на эти вопросы.

Недавно промелькнула газетная заметка из Японии: в профектуре Сайтами испытывается необычный агрегат. Вдоль делянки шириной в двадцать метров ездит мостовой кран. На его ферме укреплены орудия, способные заменять комплекс сельхозмашин. Управляемые автоматически, они сеют, культивируют, подкармливают растения, собирают урожай. Авторы проекта полагают, что испытывают будущее сельского хозяйства.

Стоп, стоп! Об этом я читал раньше. Идею высказал еще полвека назад голландец С. Рутгере. Он был в числе тех иностранных специалистов, которые приезжали после Октябрьской революции в новую Россию возрождать разрушенные гражданской войной шахты Кузбасса.

Мостовой кран должен двигаться по рельсам вдоль пахотной полосы шириной в двадцать метров и обрабатывать ее фрезами, другими навесными орудиями.

Весной 1931 года Рутгере выступил с докладом о своем сельскохозяйственном проекте в Москве — на собрании научно-технической общественности.

Закончив доклад, он ожидал вопросов.

— Ваша мысль не нова, — услышал он на трибуне. — Год назад идею мостового крана обсуждали в ВИМе — Всесоюзном институте механизации и электрификации сельского хозяйства. Там предлагалось делать ферму не в двадцать, а в сто метров. И тащить ее вдоль поля по межам намечалось двумя тракторами.

— Кто же автор идеи? — спросили из зала.

Автором проекта был московский студент Михаил

Правоторов. До революции воспитанник сиротского приюта, позже педагог. Мысль о возможности обрабатывать ниву с помощью моста пришла ему в 1922 году, когда он прочитал книгу П. А. Кропоткина «Хлеб и воля»— об организации общества будущего. В книге его поразило, что поле будут пахать паровыми плугами. А что, если плуги укрепить на стане, который возили бы два параллельно едущих паровоза? Да слишком много потребуется железнодорожных путей на полях! Во что обойдется пахота? Паровоз не годился! Но мост через поле — это интересно…

Правоторов засел за книги по сельскому хозяйству, в 1927 году, в тридцатидвухлетнем возрасте, будучи отцом двоих детей, поступил в Ломоносовский институт — был такой! — на факультет индустриализации земледелия. Прошел конкурс — двадцать человек на место.

К весне 1930 года идея мостового земледелия в нем окрепла, оформилась настолько, что захотелось написать о ней в редакцию «Правды» и в Наркомат земледелия. Его письмо переслали в ВИМ (институт механизации). Отзыв института был уничтожающим: «Предложение автора является плодом фантазии, а не расчета». Студенту, прежде, чем беспокоить наркомат, «следовало бы посоветоваться со своими учителями».

Правоторов пошел к педагогам. Но какие советы он мог получить, если авторитетнейшее пособие для студентов — книга профессора С. Дебу «Сельскохозяйственные машины», почти из четырехсот страниц лишь восемнадцать отводила трактору, а остальные — о ручных веялках, однолемешных плугах и «новшествах» времен отмены крепостного права.

По требованию ВАСХНИЛ ВИМ дал автору более развернутый ответ. Еще более убийственный. Студент избрал ложный путь, положив в основу механизации сельского хозяйства «старый метод оборудования фабрично-заводских предприятий, вытесняемый… конвейерами»; ибо «мостовой кран с пролетом в сто метров невозможен», так как при передвижении развалится сам собой». Однако, родившись однажды в голове студента, идея не умирала… Она попала в брошюру П. Керженцева «Памятка большевику». Академик В. Вильямс в журнале «Техника социалистического земледелия» отметил: «Огромные перспективы… придают системе мостового стана значение первостепенной задачи в деле социалистической реконструкции сельского хозяйства».

В апреле 1931 года совещание, проведенное в ЦБРИЗе Наркомата земледелия СССР с участием представителей ВИМа, Союзсельхозмаша, Союзэлектро и редакции «Социалистического земледелия», постановило:

1. Считать изобретение т. Правоторова заслуживающим самого серьезного внимания и активной поддержки… так как удачное разрешение выдвинутой т. Право-торовым идеи означает полную реконструкцию нашего земледелия.

2. Значимость изобретения побуждает не останавливаться перед серьезными трудностями при разрешении многих сложных технических задач, на которые указывает и сам автор.

3. Изобретение требует для его осуществления организованной деятельности работников различных специальностей — экономистов, агрономов, энергетиков, специалистов по мостостроению.

В ВИМе, в его кабинетах, «мостовое земледелие» обсуждается; одни говорят «холодно», другие «горячо». Совещания, протоколы, резолюции… Даже такая: «предложение тов. Правоторова имеет исключительную ценность как сулящее перестройку сельского хозяйства на базе социалистических методов». А не создать ли в институте бригаду для составления предварительного проекта? Не создали!

Через два года ученые ВИМа, «устав от идеи», приняли участие в разносе мостового метода. Дело происходило в ВАСХНИЛ под председательством академика В. Н. Горячкина. «Гигантомания» якобы возрождает чересполосицу и вообще противоречит колхозному принципу организации сельского хозяйства. А колхозам нужна «глубокая вспашка»! И эта «глубокая вспашка» не пощадила и Правоторова с его идеей.

А там пришла война. Потом восстановление разрушенного войной хозяйства… Но и через полстолетия мысль о «мостовом земледелия» не умерла.

С тех пор прошло полвека.

В Японии испытывают мостовой метод. В США тоже не дремлют — о чем рассказывал еженедельник «За рубежом».

Ушла идея за границу! А как с ней у нас в стране?

Прежде чем продолжить рассказ об этой идее, я, журналист, обращу внимание на мой рабочий стол. Сколько тут лежало писем от изобретателей и открывателей! Но я — не комитет по открытиям и изобретениям! Куда мне деваться с этими криками и стонами? Вот изобретатель-одиночка… А вот коллектив, в котором доктора наук и кандидаты. Все хотят внедрять свои идеи! А кто против?

Звонит телефон. Я поднимаю трубку.

— Здравствуйте! Говорит изобретатель Логин Михаил Иванович. Ваша газета уже освещала мой автомат для нарезки шайб. Ко мне поступает масса писем с предприятий — просят внедрить мой автомат. Что мне делать? Я обратился в директивный орган и довел до сведения, что хлебоуборочный комбинат — это же глупость. Двухэтажный дом таскаем по полю! А мое решение простое. Ученые даже верить не хотят! Ко мне прислали двух докторов наук, а они, собственно, не разбираются в предмете.

— Но я тоже не специалист! — отвечаю я по телефону.

— Вы — журналист, вы поймете!

В небольшой квартире чисто и уютно. Хозяин чисто выбрит. Словно к нему прибыл не журналист, а академик. Заговорил о том, что ему не нравится.

— Мотовило, косилка, хедер — глупость! — горячился. — Мотовило колотит по колосьям, выбивает спелое зерно. Куда оно летит? В бункер? Нет, на землю.

— Вы из крестьян?

— Вся страна из крестьян. Хлеб наш насущный нужен всем…