— До сих пор я не просила для себя никаких привилегий, капитан. Я не требовала бы и сейчас, если бы это не было абсолютно необходимым. Но смерть человека дала нам какой-то резерв. И я должна получать больше пищи.

Капитан снова вспылил.

— Смерть Боумана не дала нам никакого дополнительного резерва, и тем более не стала какой-то счастливой случайностью. Я повторяю, единственное: она увеличила наши шансы выжить, на день или два отдалив смерть. Думаете, что остальные чувствуют себя лучше и меньше вас нуждаются в пище? По-моему, то, что вы говорите, — это просто наглость.

Она подняла руку, останавливая его. От тяжести ее взгляда он как-то смешался, оробел и, опять удивившись, подчинился…

— Капитан. Посмотрите на меня внимательней, — сказала она резким голосом.

Он присмотрелся. Внезапно его чувство гнева уступило место жуткому потрясению. Будто обухом по голове. На ее бледных щеках выступил слабый румянец.

— Да, — сказала она. — Теперь понимаете, что вам придется давать мне больше пищи. Моему ребенку нужно дать шанс, чтобы он выжил.

Капитан смотрел на нее как завороженный. Наконец, он закрыл глаза и провел по лицу рукой.

— Господи милостивый, это же чудовищно, — пробормотал он.

— Нет, это не чудовищно, тем более, если мой ребенок выживет, — проговорила Алиса Морган серьезно, будто все давно обдумала и взвесила. Он беспомощно взглянул на нее, не вымолвив ни слова. А она продолжила. — Вы же видите, мы никого не ограбим. Боуману больше не нужна его порция, а моему ребенку необходима. Это ведь очень просто, не правда ли, — она вопросительно взглянула на капитана. Он не нашел, что ответить. Поэтому она добавила: — Так что, как видите, все будет честно. Я теперь — это два человека, не так ли? И мне необходимо больше пищи. А если вы не дадите мне ее, вы убьете моего ребенка. Поэтому вам придется, придется… Мой ребенок должен жить, он должен…

Когда она удалилась, капитан Винтерс вытер лоб, отпер личный ящики вынул оттуда одну из заветных, тщательно оберегаемых бутылок виски. Он ограничился лишь маленьким глотком. Это слегка взбодрило его, но в глазах остались страх и настороженность.

Почему у него не хватило мужества объяснить женщине, что у ее ребенка вообще нет шанса появиться на свет. По крайней мере было бы честно, но он сомневался, стоит ли полагаться на честность в такой ситуации. Скажи он это, и придется объяснять почему, а когда она узнает, то все равно ни за что не поверит, разве что поговорить с ее мужем. Да и потом, уж слишком поздно.

Капитан открыл верхний ящик и достал пистолет. Уж лучше это. Появилось искушение использовать его по назначению. Это не было минутной слабостью. Рано или поздно все равно придется, а ведь чему быть, того не миновать.

Он нахмурился, не зная на что решиться. Наконец, взмахнул правой рукой и легким щелчком послал пистолет подальше в конец ящика. Потом запер ящик. Еще рано.

Скорее всего, скоро придется носить его постоянно. Пока его авторитет держался. Только иногда слышался сдержанный ропот. Но не за горами время, когда ему понадобится пистолет для их или его собственной безопасности. Он это знал.

Если люди заподозрят, что обнадеживающие сообщения, которыми он время от времени радовал их, — липа, если они как-то обнаружат, что спасательный корабль, который, как они верят, мчится через бездну космоса к ним на выручку, еще даже не стартовал с Земли — тогда начнется настоящий ад.

Было бы куда спокойней, если бы первым сломалось радио оборудование…

— Вам что, нечем заняться? — спросил капитан Винтерс. Он говорил отрывисто и резко, потому что был крайне раздражен, а не потому, что вопрос, который обсуждался, заботил его теперь больше других.

Навигатор даже не удосужился ответить. Его башмаки заклацали по полу, а ключи и браслет-идентификатор проплыли к капитану в дюйме или двух над поверхностью стола. Он протянул руку, чтобы поймать их.

— Я, — начал было он, но поймал взгляд товарища — Бог мой, дружище, что с тобой происходит…

Он почувствовал некоторое угрызение совести. Ему понадобился боуманский браслет идентификатор для записи в журнал, но вряд ли стоило посылать за ним Картера. У человека, погибшего в открытом космосе, вид должен быть не из лучших. Поэтому они до сих пор и оставляли его в скафандре. К тому же, подумал он, Картер всегда был порядочным сопляком. Он вытащил бутылку. Последнюю.

— На-ка, хлебни этого, — сказал он.

Навигатор подчинился и уронил голову на руки. Капитан поймал бутылку, свободно дрейфующую в воздухе, и убрал подальше от глаз.

— Простите, сэр, — сказал навигатор, не поднимая глаз.

— Ладно, Картер, все в порядке. Скверная работенка. Надо было бы мне взяться за нее самому.

Его подчиненный слегка вздрогнул. Минута прошла в молчании, поскольку каждый замкнулся в себе. Потом навигатор поднял глаза и встретил взгляд капитана.

— Дело не только… в этом.

Казалось, капитан смутился.

— Что ты имеешь в виду?

Губы офицера дрогнули. Он никак не мог собраться с мыслями и постоянно запинался.

— Не мельтеши. Объясни толком, что ты хочешь сказать, — проговорил капитан сурово, чтобы парень взял себя в руки.

Навигатор чуть вздернул голову. Его губы перестали дрожать.

— У него… у него… — с трудом выговорил навигатор, а потом, попробовав снова, разом выдохнул. — У него нет обеих ног.

— Чего? Ты говоришь, что у Боумана нет ног?

— Д… да, сэр!

— Какая чушь. Я сам видел, как его доставили. Да и ты, впрочем, тоже. У него ноги были на месте.

— Да, сэр. Были ноги, а теперь их нет!

Капитан замер. Несколько секунд в рубке управления не было ни звука, только слышалось тиканье хронометра. Наконец, он с трудом выдавил всего одно слово:

— По-твоему?..

— А что же еще, сэр?

— Господи милостивый! — выдохнул капитан. Он широко раскрыл глаза, понимая, что пережил человек, который находился перед ним.

Двое людей шли, крадучись, обернув тряпками свои магнитные ботинки. Они остановились напротив двери холодильной камеры. Один из них достал плоский ключ. Он вставил его в замочную скважину, осторожно попробовал, от этой ли камеры ключ, и потом с легким щелчком повернул его. Как только дверь полностью отворилась, в холодильнике дважды грохнули выстрелы. Человек, открывший дверь, осел на колени и безвольно повис в воздухе.

Второй так и остался за полуоткрытой дверью. Он выхватил из кармана пистолет, на миг выставил его за край двери, целясь внутрь холодильника, и дважды нажал на курок.

Из рефрижератора вылетел человек в скафандре и, неестественно согнувшись, поплыл через каюту. Когда он пролетал мимо стрелявшего, тот снова нажал на курок. Человек в скафандре ударился о стенку, чуть выпрямился и завис у противоположной стены. Прежде чем он смог повернуться и воспользоваться пистолетом, зажатом в руке, в него выстрелили снова. Он дернулся и отплыл на середину каюты. Стрелявший держал пистолет наготове, но скафандр покачивался перед ним вяло и безжизненно.

Дверь, в которую только что вошли двое, с грохотом отворилась. Не успев войти в нее, навигатор прямо с порога открыл огонь. Он стрелял, не переставая. Когда магазин опустел, человек напротив него странно покачнулся, удерживаемый магнитными ботинками, и замер навсегда. Навигатор подтянулся и зацепился за косяк. Затем медленно, с трудом, добрался до фигуры в скафандре. Он с трудом отстегнул шлем и снял его.

Лицо капитана казалось более серым, чем обычно бывает у мертвого человека. И вдруг его глаза медленно приоткрылись.

— Теперь твоя очередь, Картер. Счастливо!

Навигатор попробовал ответить, но вместо слов у него изо рта вырвалась кровавая пена. Руки обвисли. По его форме медленно расплывалось темное пятно. Вскоре его тело безжизненно повисло рядом с телом капитана.

— По-моему, раньше их хватало надолго, но так не может тянуться до бесконечности, — сказал маленький человечек с усами песочного цвета.

Человек, говоривший рокочущим басом, сурово посмотрел на него.