Так Багрянородный Север потихоньку к рукам прибирать начнёт, а в движении том наша очередь будет следующая. Вот почему маршал не торопится, ему в главной баталии участвовать не с руки, сил для победы и так достаточно, а вот после, пока все станут раны зализывать он со своим войском сильнейшим будет и никто и вякнуть против не посмеет. Вроде и просто все, но хитро, как партия в шалранг кою мастер играет. Только мы тут по серёдке встряли и все хитрые планы нарушили, но про то ведь никто не ведает. Поразмыслив так, написал письмо к пню трухлявому, эльфу Сальмиррал-Сарториусу, да вместе с полонённым дворянином и отправил, отрядив в гонцы пажа своего и пятерку кметов. Тут уж вечер настал и пора совет держать как нам графа Ресепета верней побить.
На совете, нарядившись в лучшие одежды и исполнены важности заседали два рыцаря: бароны по прозвищу Вепрь и Череп. Были ещё: полутысячник Твердило Отвердович, старший над миигит Ки Олты, дядька мой пестун, да я, многогрешный.
Доложил я честной компании, что от дворянина пленного узнал и спросил совета разумного, как нам войско супротивное разбить и убытку в людях не претерпеть большого. Первый слово Ки Олты взял, только вся речь его была за эльфов-извергов. Получалось по речи той, что враги они эльфам заклятые, потому что живут по соседству с Эльфландом и терпят обиды страшные. Эльфы постоянно к ним в полюдье ходят, с земель сгоняют и частенько при том всех под корень изводят, не щадя даже деток малых. Так вот и род Ки своих земель лишился и теперь по свету странствует, отсылая мечом взятое, чадам своим и домочадцам, кои где попало обретаются. Изверги - те кто в Эльфланде пребывать не могут по причинам разным, чаще всего из-за преступлений или борьбы кланов и в войске графа их много быть не может - либо десять, либо двадцать. Они всегда на копья по десятке делятся, так и воюют. Внутри десятки их две группы - "камеры", шесть и четыре особи. Для миигит это большая удача, поймать малый отряд нелюдей и поэтому Ки Олты просит в бою поставить их так, чтоб можно было совершить месть кровную.
Следом бароны высказались в духе том, что битва будет славная и сто тридцать северных лэнсов разорвут изнеженных южан как тряпошных, ведь тех всего-то двести или чуть поболее.
Полутысячник покряхтел слегка, помялся, покосился хитро на пестуна моего, да и сказал что он человек не знатный, на советах речь держать не обученный, как его милость скажет так воевать и будет.
Дядька помолчал, да и вдруг пустился в воспоминания, как один раз Полесский князь разбил наголову герцога нашего, говорит, а сам на меня поглядывает, значительно так. Тут то меня и торкнуло, стало ясно все как белый день! Знаю я теперь чем одолеть ворогов!
- Правильно все сказали бароны многомудрые, в боях познавшие радость побед, слабо южанам против мышцы северной. Только ведь нет у них ни чести, ни совести и будут кидаться они на каждого витязя нашего вдвоём и более. Вот, чтобы битва была равная сделаем мы следующее: построимся в три линии. Первая - шестнадцать рыцарских копий, в центре барон Череп, он и поведёт линию. Вторая - девять копий, ведёт барон Вепрь, а на флангах у них миигит, те кто добре одоспешены. Третья - я с пажами своими, ле Манн и новики. Стоим здесь поперёк дороги, за холмами схоронившись.- Твердило заёрзал, в той диспозиции его кметы не упоминались совсем. Как? Такая битва и без него?
- Э-э-э, твоя милость, а мы? Мы то куда?
- У вас будет дело самое важное. Берёшь пять полусотен и до рассвета вперёд уходишь, на лигу или чуть далее. Строишься там поперёк дороги и ждёшь когда на тебя всей силой граф Ресепет вдарит, но прямого боя не принимаешь, а засыпая их стрелами назад скачешь. Они в погоне за тобой кишкой вытянутся и лигу наметом пронесутся, коней утомляя. Перед холмами ты в стороны порскнешь, давая рыцарям место для удара, а сам по бокам растянешься и стрелами ворогов с боков избивать начнёшь. А оставшиеся две полусотни и миигит-лучники, тоже до рассвета уйдут на поллиги вперёд и в стороны, да там в рощах и схоронятся. Как основная масса врагов мимо них проскочит, клещами сожмутся и дорогу им в тылу перехватят. Да так крепко, чтоб ни один не ушёл. Если Илагон-кровавый с нами пребудет, то завтрашний закат в их лагере встретим и пленников в жертву Невесте Воинов принесём.
На гребне холма стоял барон Лонгобрад в окружении своих пажей верных, которые высоко баронский баннер вздымали. Позади, от нескромных взглядов скрытые, переминались две неровные шеренги рыцарей да латников в синие котты обряженые. Крыльями второй шеренги были миигит, так они вокруг шлемов накрутили тюрбаны синие. Получилось куртуазно вельми и барон про себя решил, что и он так будет делать впредь. Позади двух шеренг кучковались малой горуппкою новики-арбалетчики со своим рыцарем. Всего за холмом затаились сто шестьдесят семь одоспешеных. Впереди же, вдоль дороги прямоезжей неслась погоня лихая, то граф Ресепет с рыцарями и рейтарами тщился поймать литвинских кметов, которые от них убегали борзо. Только кони южные не чета лошадкам махлоногим и то один, то другой кочевник попадал под лэнсы и мечи догоняльщиков, побратимы северные в долгу не оставались и на скаку поворотясь били стрелами, иногда преследователей с коней ссаживая.
Вообщем гонка сия, увлекательна есть для обеих сторон и барон даже в глубине души позавидовал, лепо так по полю нестись взапуски со смертью играясь. Только сражение, то не турнир благородный, сие дело серьёзное да кровавое.
Затрубили рога один раз тоскливо, протяжно. Барон ле Хитт, по прозвищу "Череп", повёл шагом свою шеренгу на гребень. Литвины, увидав на фоне неба частокол вздыбленных лэнсов, смекнули и в стороны порскнули, Череп же начал своих под уклон разгонять. Так рыцари и рейтары молодого Ресепета вместо конских хвостов, узрели перед собой блестящие наконечники копий. Узрели, но взад не повернули, а молодецки гикнув, припустили ещё пуще, к сшибке готовясь. Только кони у них уже притомились, да в горку уже не так борзо неслись и строя тоже не было, а лишь кишка безобразная. То и вышло, налетающие как попало южане валились срезанными яркими цветами под копыта коней Севера, а линия синих котт, стараясь держать равнение, ровным галопом шла вперёд. Долго так продолжаться не могло, среди рейтар тоже были мужи с разумом, вот вокруг таких почли сбиваться копья рыцарские и на линию Черепа стали бить уже построившись. В линии той проступили прорехи рваные. Снова, теперь уже дважды проревели рога, и барон ле Линг с вепрем на гербе, вывел на гребень вторую линию. Общий строй им держать не нужно было, а разбившись по копьям врубиться в прорехи меж синих котт. Той удар не сдержали воины южные, кто душой послабей, стал коней разворачивать, кто отважен без меры был, тот на землю сбит и копытами затоптан. Над побоищем свист стрел нарастал, то литвины мстили за своих порубленных. Растеклись вдоль дороги с обеих сторон и опустошали колчаны особо не заботясь кого найдёт оперенная смерть, коня или всадника. На них тоже смельчаки бросались, но в одиночку или группами малыми. Стоило такому из всей массы выскочить, да погнать скакуна на стрелков , как в него стрелы починали со всех сторон лететь и даже если железа не пробивали, то лошадь ранили. Обезумевший конь седока скидывал, да и мчался прочь, а того кто остался спешенным, арканами ловили и волокли за линию. Знать будет кого вечером принести в жертву Невесте Воинов.
Битва в бегство повальное ещё не перешла, все же у графа было слишком много ратных людей. Единой линии уже не было и по всему полю рубились группами, нужен был еще один удар и тогда южане побегут, напора не выдержав. Затрубили рога три раза и барон повёл всех оставшихся. Высоко поднятый баннер издалека видать и к нему потянулись те, кто своих потерял, остальные воодушевились да возрадовались. Как горячий нож сквозь масло прошло бароново копьё через сечу жестокую, убивая всех кто на пути стоял. Уж и биться отчаянно было некому, только хвосты лошадиные вокруг мелькают, но спасая жизнь и честь южан появились эльфы конные. По всему видать в общей свалке они не участвовали, а где-то в стороне стояли, только видя, что ещё чуть-чуть и сражение будет проиграно, рассудили так же как барон Лонгобрад и в битву кинулись. Первое попалось копьё барона Вепря, что дальше всех северян вперёд прошло и за ним тянулись прочие. Вот по нему эльфы и ударили, посшибав всех с сёдел, тут-то Синебородый со своими пажами да новиками их на себя поворотил. Быть бы и им всем опрокинутыми и порубленными, но на баннер поднятый, кроме других, миигит пошли, то барон уже не видел, ему потом рассказали. Первым налетел человек-гора, на коне своём чудовищном. Шестопёр мелькал как молния, с одного удара всадника ссаживая, а когда кривой меч рукоятку срубил, палван прямо из седла на эльфа прыгнул и с ним на землю грохнулся. Тут остальные миигит наскочили, без пощады рубя ушастых, и мгновенья не прошло как все нелюди или убиты были, или оглоушены. Оглушённых верёвками спутали и по земле за холм потащили.
