И ушла. Но, сделав несколько шагов, оглянулась.

- Сильвер говорил, что вы одиночка. Он прав. Но лишь наполовину.

Веста скрылась за углом, а я почему-то долго смотрел на пустую дорогу.

'Старый' трамвай в стиле ретро дребезжал и звенел. Эти записанные звуки успокаивали, как и проносящийся за окном пейзаж - пригородные кирпичные дома, аккуратно подстриженные клены вдоль дороги и декоративные фонари.

Крыся жила в нашем старом доме, а я давно перебрался в центр. Слишком многое здесь напоминало об отце. Маму я не помнил - она умерла от черной лихорадки на Марсе. Отец после ее смерти проводил больше времени в своих путешествиях, чем с детьми, и мы общались лишь по сети. Но стоило ему вернуться, как дом сразу наполнялся смехом, запахами иных планет и непонятными словами.

'Смотри, кого я привез!' Папа вытряхивал мешок, и на пол шлепалось несуразное создание, похожее на большую мокрицу. 'Анжей, ты опять за свое', - сокрушалась тетушка, сестра с визгом убегала в соседнюю комнату, а я увлеченно разглядывал ползущего десятинога. Он с осторожностью ощупывал все длинными усами и был готов тут же вновь свернуться в бронированный шар.

'Он под землей живет, да?' - спрашивал я.

'На Пендрагоне не земля - надповерхностный слой корней вседрева. Смотри, как сейчас проглотит'.

Отец садился рядом на корточки и ронял на пол хлебную крошку. Бац! - из десятинога выстреливало телескопическое щупальце, и крошка в мгновение ока исчезала под панцирем.

'Быстро. Как он это делает?'

'Не знаю, - смеялся отец'.

'Пневмосистема, да? А он не сдохнет?'

'Через неделю заберу обратно'.

Неделя пролетала очень быстро.

За три остановки до конечной в трамвае остались лишь два пассажира - я и человек в самом конце вагона. С удивлением я узнал в нем незнакомца с проспекта Мира, одетого в плащ и фетровую шляпу. Все так же сгорбившись, он стоял, повернувшись ко мне спиной, и рассматривал свинцовую тучу на горизонте.

- Странно, - вслух произнес я. - Сегодня дождь не обещали.

- А уж от неба до земли, качаясь, движется завеса, - сказал, не оборачиваясь, незнакомец.

Голос был глухой и доносился будто бы сверху из угла трамвая. Захотелось даже поднять голову и проверить - не притаился ли там кто. Почему-то подумалось, что губы незнакомца тоже не шевелятся, и он говорит, как чревовещатель. Это вызвало невольную улыбку.

Словно в ответ на наши слова где-то далеко сверкнула молния, и по стеклу проползли, оставляя дорожки, первые дождевые капли. Сначала робко, неуверенно, но вскоре прорвавшийся сквозь заслон метеорологов дикий дождь застучал в полную силу. Впрочем, он быстро закончился. К тому времени, как трамвай добрался до конечной, в воздухе осталась лишь легкая водяная взвесь, а под убегающей тучей засверкала радуга.

Незнакомец первым проскользнул сквозь дверь и отправился дальше, шлепая по лужам, я опять не смог разглядеть его лицо. Казалось, он шел, не выбирая дороги, - грязь, вода - ему все было нипочем. Его сутулая высокая фигура еще некоторое время мелькала впереди, пока не скрылась за поворотом.

Дом, где прошло мое детство, находился в конце переулка. Здание из красного кирпича утопало в зелени. Решетчатая ограда с выкованными узорами в виде мифических животных была полностью увита плющом, сквозь который проглядывали глаза металлических драконов, кракенов и мантикор. Калитка громко и протяжно скрипнула, едва я за нее взялся. Давно я не слышал такого звука. Раритет. Можно даже сказать, винтаж. Я снова поскрипел несмазанными петлями.

И тут один из глаз на ограде моргнул.

- Привет, младший, - сказала Кристина, появляясь из дома. - Ты что тут увидел?

- Тебе не кажется, что ограда со мной заигрывает? - спросил я.

- Это же Draco Vulgaris, - рассмеялась Крыся.

- Да?! Тот, что отец привез с Пендрагона?! Неужели прижился?

Я подошел ближе. И правда - глаз, вернее его имитация, сложный пигментный рисунок на органике, принадлежал дракону обыкновенному. Не животное и не растение - что-то сродни нашим грибам. Draco уже нашли на нескольких планетах. Как он туда попал с Пендрагона - совершенно неясно.

Отростков с глазами было много. Красные и синие, зеленые и карие, большие и маленькие, смотрящие с удивлением и с укором - полный набор, словно Draco, как модница, пробовал разные варианты макияжа, но так и не определился, какой облик выбрать.

- Обманка, - рассмеялась Кристина. - Имитация спрятавшегося вокруг грибницы хищника. Если не поможет, наш изобретатель предпримет другие меры воздействия.

- Например? - поинтересовался я.

Когда отец только посадил зародыш, грибница была крошечной и никаких защитных свойств не проявляла. И даже не росла.

- Увидишь, - сказала Крыся.

Я пожал плечами и последовал вслед за сестрой сквозь калитку.

Неухоженный сад пах розами. Они росли под старыми яблонями и шли осадой на дом, которой, казалось, скоро падет под натиском цветочного войска. Среди этого розария танцевала светловолосая фейри. Если не думать о шипах, то это выглядело красиво. А если думать... Но ни одна ветка не шевельнулась от ее легких движений, ведь девушка была голограммой - одним из творений моей сестры.

Я стоял и смотрел, как фейри танцует. Движения рук и ног, изгибы тела, порой плавные, как вода, порой быстрые, как удар рапиры, легкое платье, волосы цвета падающей звезды, совершенно человеческая внешность - и одновременно ощущение чего-то неземного, будто фейри светилась изнутри. Раз-два-три... Раз-два-три... Движения повторялись по заложенной программе. Когда настоящая фейри начинает танцевать, то окружающие звуки - гомон толпы, шум дождя за окнами, дыхание и биение сердца - все превращается в музыку, обретает ритм и звучание. Но передо мной была всего лишь голограмма...

- Жаль, что они не могут долго жить на Земле, - сказала Крыся.

Сейчас моя сестра уже целый год, как обитает дома, оставив службу в ГИБК. Группу по исследованию брошенных кораблей создали для высадки на 'Летучего голландца', как окрестили найденный на орбите Ракшасы инопланетный космолет. Крыся вернулась со шрамом на щеке и ненавистью к насекомым. Шрам в скором времени убрали, визиты к психотерапевту помогли избавиться от ночных кошмаров, но гигантские богомолы порой мерещились моей сестре до сих пор.

'Ее нельзя оставлять одну', - сказал тогда психолог.

Жить в реабилитационном центре Крыся ни в какую не соглашалась, поэтому мне пришлось временно перебраться в наш старый дом.

По ночам меня будили ее крики.

'Анна, стреляй! Стреляй!'

Я спускался на кухню, чтобы накапать себе валерьянки. В темном коридоре вешалка казалась притаившимся гигантским богомолом.

'Анна-Мария, черт возьми, стреляй! Не отойдем к шлюпке! Сашка ранен! Аня, что с тобой?!'

После Ракшасы группу не распустили. Ее стали задействовать при исследовании любых объектов инопланетного происхождения. Но уже без Крыси. Мою сестру не отчислили, она сам поняла, что должна уйти. Сейчас работает вирт-дизайнером, создавая на заказ объекты, подобные танцующей фейри. Работа спокойная - никаких спрятавшихся в засаде хищников-мантисс.

Возле роз пролегала круглая проплешина с голой землей, на которой не росло ни травинки, словно ее вытоптала фейри во время своих танцев. Год назад ее еще не было.

- Что тут... - начал было говорить я, как на меня прыгнуло чудовище.

Миг - и над землей вырос дракон. Когтистые лапы. Раскрытая пасть. Зубы-кинжалы. Я отшатнулся и сел на землю. Крыся рассмеялась.

- Я же предупреждала.

Монстр бросился. Замер, не переступая за границу 'поляны фей'. Стоял, злобно рыча и царапая землю когтями. Но они не оставляли борозд - чудовище было такой же обманкой, как и глаза на ограде. Вирт-объект? Нет. Это был фантом, созданный Draco Vulgaris.