- Почему ты не сообщил ментам или мне?
- Я хотел на этом побольше заработать, - я усмехнулся, - Я же не знал, что Данила сбежит...
- Хорошо, оставим это. К какому выводу ты пришел? - Дмитрий Владимирович не верил, что у нас с Данилой могло быть что-то наподобие романтических отношений. К тому же, как человек довольно традиционных понятий, он искренне не понимал, как можно любить того, кто тебя бьет и насилует. Что же касается меня... Тут он с полным правом верил в любовь еще меньше. Наше знакомство длилось уже около десяти лет, и за это время Дмитрию Владимировичу приходилось неоднократно расплачиваться за мои услуги жизнью красивых юношей, которых я с удовольствием убивал. У нас так было заведено. Либо мне перечисляли деньги на карту, либо я просил мальчика. На один раз.
- Я думаю, что сам Данила за рулем не находился...
- Так и менты говорят, но, черт побери, - мафиози развел руками, - Слишком сложно получается. Да я не верю, что этот Ленскиий непричастен, чтобы не говорили. Ну какая подстава?!
- А если найдем подставу?
- Слушай, - Дмитрий Владимирович уставился на меня своими серыми глазами. Я заметил, что с момента нашей последней встречи его лицо покрылось глубокими морщинами. Точнее, они были и раньше, но теперь мафиози не выглядел бодрым мужчиной, он постарел, - Я завалю всех, кто может быть причастен к гибели моей семьи!
- Я вас понимаю...
В это время раздался телефонный звонок. Мой собеседник отошел в угол комнаты и взял трубку, а я отвернулся от него в сторону, раздумывая над тем, что из этой истории Даниле не выпутаться. Хотя, хотел ли я сейчас его спасти? Сердце мое рвалось на части, но голова... Нет, я был спокоен.
- Твою мать, эти ослы упустили Ленского! - Дмитрий Владимирович сел на свое место, бледный от гнева, с подергивающейся жилкой под глазом, - Он у них сбежал! Они решили, что Ленский псих, ослаблен, а он от них сбежал! И теперь мне они будут говорить, что он не виновен?! Да эти сатанисты, они психи, я их всех убью. И его! Замучаю и убью!
Я молча слушал, никак не реагируя на новость о бегстве моего раба. Я, кажется, догадывался, что им двигало. Он заявится сюда, рано или поздно, глупец.
- Значит, он виноват действительно, - я пожал плечами.
- Я хочу его живым или мертвым, - мафиози поднялся.
- Хорошо. Кстати, заметьте, благодаря мне смогли задержать сатанистов, а ведь никто мне простого человеческого "спасибо" не сказал, - я проводил мафиози до входной двери, за которой его ждали телохранители.
- Я скажу тебе "спасибо, если ты поймаешь Ленского.
- А в чем будет выражаться "спасибо"?
- В чем хочешь, ты знаешь, я не жадный. Но мне нужен Ленский, - с этими словами Дмитрий Владимирович сел в автомобиль, а я вернулся в дом, где закурил, хотя делаю это крайне редко.
Глава 22. Дневник Феликса, 10 мая 13.50
Я не спал в ту ночь, просто не смог заснуть. То решение, которое я принял, заставляло меня просыпаться в холодном поту, я снова смотрел в потолок, я думал о Даниле. Его тонкие пальцы, бледное лицо, глаза... Его дерзость, затем разговор с Дмитрием Владимировичем. Я принципиально не пью успокоительных, но сейчас я жалел об этом, потому что ночь так и не дала мне ни капли покоя.
Уже под утро я вырубился. И мне приснился замок Эргеме. Огромные владения... Я гулял между соснами, возле самой стены и видел таких как я, всё, как говорил демон. Я чувствовал себя как дома. Люди, демоны, кто в кольчугах, кто просто в каких-то древних одеждах, а некоторые, чаще всего это были существа, которые я бы назвал полудемонами, были практически без одежды. Со звериными лицами, покрытые шерстью, со свернутыми возле лопаток небольшими крыльями... Но стоило им захотеть, и на них появлялась одежда, какую они только пожелают. Они меня видели, но не обращали внимания. Я посмотрел на свою руку, она была также покрыта шерстью, а еще я заметил у себя хвост с железным наконечником. Меня это почему-то не удивило. Я зашел во внутренний двор, где тоже ходили жители этого места.
- Кто ты? - ко мне подошел какой-то демон, внимательно меня рассматривая.
- Я Феликс Апостол, - я не знал, как еще можно тут представиться, но, как выяснилось, этого оказалось достаточно.
- А где твой раб? Рабы должны приходить вперед хозяев, почему ты один?
- Я еще не пришел сюда, я на экскурсии, - иначе я сказать не мог, но демон покачал головой и показал мне жестом уйти.
- Тебе еще рано тут находиться. Я смотритель этого замка...
- Но Эргемест меня сюда пустил... - не знаю почему, но уходить я не хотел, и это демону не то чтобы понравилось, но он ухмыльнулся и скрестил руки.
- Ты пришел сюда, потому что захотел, никто тебя не пускал. Местечко присматриваешь. Иди к своим трупам, тебе еще рано переселяться. Всё надо делать в срок.
Замок Тевтонского ордена начал растворяться в воздухе, а я проснулся от стука во входную дверь. Наспех одев джинсы, я пошел открывать, гадая, кого могло принести в шесть утра. Хотя, что гадать? На пороге стоял Данила. Замерзший, грязный, уставший. Увидев меня, он опустился на колени и обнял мои ноги, прижимаясь к ним лицом. Я стоял не шевелясь. Мой сон еще стоял перед моими глазами.
- Уходи... - я знал, что надо делать, но давал ему шанс. Зачем? Всё равно всё будет так, как должно случиться.
- Я готов понести наказание... - мальчишка терся лицом о ткань джинс, сжимая мои ноги еще крепче.
- Наказание за неповиновение, за бунт - это смерть.
- Знаю... Мой господин, накажите меня, и я навсегда останусь с вами.
Я молча поднял с колен Данилу и повел сперва его в ванну, где обмыл всего, вытер, затем отвел на кухню и дал ему красного вина с сыром. Я сидел напротив него и видел, как он улыбается, глядя на мне в лицо. Не знаю, зачем, но я вдруг сказал.
- Ты должен придти вперед меня и всё устроить...
- Я знаю, вы там были уже?
Я отвел глаза... Неужели он говорит про то же место, что и я думаю? Неужели он всё знает?
- Ты готов?
- Готов.
- Не бойся.
Данила поднялся, и я повел его в подвал, где обычно лежали у меня инструменты для истязаний. Он шел послушно, но я видел, что он боялся. Его руки дрожали и, наверно, ему стоило больших усилий, чтобы не попытаться сбежать. Когда мы спустились, я остановился посреди полутемной комнаты, где попахивало свежей землей, и взял Ленского за подбородок.
- Ты мой самый лучший раб. Был, - с этими словами я коснулся губами его губ. Он прикрыл глаза и издал что-то, наподобие стона, его руки коснулись моей груди, а по щекам покатились слезы. Я целовал его очень нежно, наслаждаясь каждой секундой, каждым отпущенным мгновением.
