- Нет, они такое не смогут организовать.

- Тогда кто?

- Не знаю.

Я посадил парня в машину, уже вовсю раздумывая над этим делом. Признаюсь, я уже не думал, что хочу избавиться от Данилы, я понимал, что я и есть то самое тупое животное, годящееся исключительно на отстрел. Мальчишка должен был остаться в лесу, но он со мной. Могу ли я ему доверять? Конечно же нет, никому нельзя доверять. Но я его оставлю у себя. Вот только слишком сильно он вляпался во все эти проблемы. Я был уверен, что его продолжает искать как полиция, так и мафия, и если найдут... Может, ему сделать левые документы? Но лицо его все знают, всё очевидно. Его надо убить, но я не могу. Тогда выпутать. Как? Я напряженно думал.

Глава 17. Дневник Феликса, 3 мая, утро

Практически всю ночь я провел в размышлениях о том, как спасти Данилу. Сам мальчишка в это время спал в своем подвале запертый, в общем, как всегда. Однако под утро мое настроение испортилось, я поймал себя на мысли, которая выдавала всю абсурдность сложившейся ситуации: а зачем его было запирать? Это называется театр абсурда. Теперь его из дверей выгоняй, он в окно влезет. Ага, заложник, похищенный. Эта мысль меня взбесила. Мне показалось, что я выглядел смешно. В своих собственных глазах. Появилась мысль забить его, точнее, не мысль, а дикое желание.

Я взял хлыст и спустился к своему рабу. Он мирно спал, свернувшись в комочек, при свете тусклой лампочки, и кажется, выглядел абсолютно счастливым. Это добавило мне бешенства. Я размахнулся и изо всех силы ударил мальчишку. Он тут же с криком проснулся и пополз к стене, паникуя и не очень понимая, что происходит. Я ударил его еще несколько раз, отчего он сжался в угол, пряча руки, утыкаясь лицом в колени. По плечам катились капли крови, всё-таки бил я нещадно. На минуту я замер и скрестил руки.

- Вон, - я произнес это тихо, но четко, отчего мальчишка вздрогнул и поднял на меня глаза, - Вон! - я повторил громче, отходя в сторону, освобождая ему проход.

- Куда? - хрипло произнес Данила, его подбородок подпрыгивал.

- Куда хочешь. Я не хочу тебя видеть, вон.

В ответ Данила замотал головой, а я приподнял плеть. Данила зажмурился.

- Куда мне идти? - мальчишка вжал голову в плечи, готовясь к новому удару.

- Куда хочешь! Куда хочешь!!! Или я тебя забью, слышишь?! - я был в бешенстве, а Данила в ответ на мои слова распластался на животе и закрыл голову руками, - То есть ты хочешь, чтобы я тебя забил?!

- Да...

Я стоял на месте, не шевелясь. Не знаю, почему. Я снова был в тупике. Я не мог принять Данилу в том виде, в котором он сейчас был, послушным, влюбленным мальчиком, убить я его тоже не мог. Но он страдал, мне нравилось заставлять его страдать. И всё-таки я не знал что делать.

Вдруг я с удивлением увидел, что он поднялся, пошатываясь, голый, дрожащий, скрючившийся от боли. Казалось, он сейчас потеряет сознание от слабости.

Он посмотрел на меня, прямо в глаза. Но это не был вызов. Но на лице я не увидел злости, испуга или отчаяния. Была отрешенность, тоска и леденящее душу спокойствие. Я сжал зубы, ожидая, что он скажет. И он сказал.

- Господин, вы так действительно меня убьете, - Данила через силу виновато улыбнулся, - Я готов к этому, но будете ли вы рады моей случайной смерти? - он выделил интонацией вот это слово, "случайной".

Я молчал, понимая, что за последние сутки Данила вытерпел столько истязаний, что ему нужна была бы медицинская помощь, а не плеть. Но я никак не мог определиться, как быть. А если так дальше пойдет, то он подохнет, пока я буду думать. И буду ли я, действительно, рад, этому, непонятно.

- Я не знаю, что с тобой делать, - мне ничего не оставалось, как признать свое поражение перед самим собой. И перед Данилой, но перед собой было горше.

- Оставьте меня себе...

- Как? - я прислонился к стене, - Это ведь парадокс. Я тебя бью, я тебя запираю. А тебя не надо запирать, не надо!

- Это плохо?

- Тебе хорошо со мной, - я скрипнул зубами и повернул лицо к Даниле, - Ты оборзеешь от такой радости, а я...

- Вы боитесь, что станете мягким и нежным?

- Что волк растеряет зубы, - я фыркнул.

- Волки теряют зубы, а не характер...

- Что ты в этом понимаешь только, - я бросил хлыст на пол, - Я уже не могу тебя как следует наказать...

- Вы за эти сутки успели меня несколько раз избить, спровоцировать на самоубийство, два раза изнасиловать и заставить отсосать. Я еле живой, мне плохо... - Данила опустил глаза.

- Мне кажется, что с вчерашнего утра прошла вечность, - я усмехнулся, понимая, что за это время я получил впечатлений больше, чем за год.

- Но мое тело... Оно ведь знает, что прошли всего сутки.

Данила опустился на пол, затем лег на него и свернулся в клубочек, полуприкрыв глаза. Я смотрел на это, с усилием отключая эмоции. Нужно было осмотреть мальчишку. Я присел на корточки рядом с ним и потрогал ему голову. Кажется, у Данилы был жар. Тогда я взял его на руки и впервые отнес в собственную спальню, на время лечения. Я старался не думать о том, что поступаю с ним слишком ласково и по-доброму. Я подумал о том, что в подвале он мог получить осложнения, всё-таки пол был холодный.

В спальне я смазал ему раны, а затем укрыл одеялом, видя, как мальчишку начало знобить, затем померил температуру. Тридцать девять и пять. В аптечке было много разных лекарств, и я напихал парня ими... Всё-таки у меня высшее медицинское образование и как лечить, я знал.

Данила не боялся меня, я это видел... Я подумал, что он устал бояться. В конце концов, он уже испытал на себе все ужасы, какие только могли с ним произойти и теперь в качестве выхода из каждой ситуации у него был лишь один: смерть.

Я сел на кровать рядом с ним, рассматривая его бледное лицо, на котором появились капельки пота.

- Кстати, а твои эзотерические дружки могут знать, кто тебя подставил?

- Не знаю... Вы хотите у них спросить? - Данила с тревогой приподнял голову, глядя мне в глаза, - Не надо, они могут быть опасны, если поймут, что вы знаете их тайну...

- А кто не опасен?

- Все. Кто связан с эзотерикой, опасны все, - Данила снова лег на подушку.

- Значит, давай адрес своих дружков.

- Я боюсь, что они навредят вам! - парень кусал губы, вцепившись в одеяло.

- Я знаю, на что иду... Не маленький. Я тебя слушаю. Как их зовут?

И Данила начал перечислять, а я записывать. Я видел, что Данила тяжело расставался с этой информацией, но выбора у него не было. Мальчишка понял, что мне перечить бесполезно, усвоил урок.