— Кричер, — хрипло позвал Гарри.

Ему никто не ответил.

— Кричер, кончай дурить.

— Мерзкому предателю Кричеру запрещено говорить с молодым хозяином Гарри, — тонко пропищал незнакомый голосок. — Хозяину Гарри не о чем беспокоиться. Хозяин Сириус велел Микки заботиться о наследнике. Хозяин Гарри голоден?

— Нет. Где Сириус, Макки?

— Микки, хозяин Гарри. Этот эльф звать Микки.

— Мне наплевать, как тебя зовут, — фамильярность Гарри был готов прощать только Кричеру. Остальные право поучать хозяина должны были еще заслужить. — Я спросил, где Сириус.

— Микки не знать. Микки рассердить хозяин, Микки себя наказать.

— Так узнай, а потом хоть расшибись о стену, поняла? Найди мне Сириуса!

— Хозяин Гарри отдыхать. Хозяин Гарри быть не в себе, околдованный злой волшебник, хозяин спать и ни о чем не беспокоиться.

Гарри хотел открыть рот, чтобы высказать все, что он думает о советах надоедливого существа, но крошка эльф щелкнул пальцами, и Гарри снова провалился в сон.

***

В следующий раз он проснулся глубокой ночью. Голова больше не болела, но тело было слабым, как у младенца. С трудом сев на постели, Гарри пошарил в кармане брюк, но зеркала, как он и опасался, там не было. Не обнаружилась в комнате и его волшебная палочка. Ни основная, ни запасная. Дверь была заперта и опутана таким количеством охранных чар, что спальня наследника больше напоминала теперь ячейку волшебного банка.

— Сириус, — позвал Гарри, не особо надеясь на ответ. — Сириус, ты что, запер меня? Сириус, выпусти немедленно, ты же ничего не знаешь!

Гарри стучал в дверь кулаком, и костяшки его пальцев покалывало от потревоженных чар.

— Сириус, это не смешно! Выслушай меня, ты должен меня выслушать! Ты же обещал принять любой мой выбор. Обещал, что не подведешь, что останешься на моей стороне, что бы ни случилось! Я хочу поговорить с тобой, я могу все объяснить!

Ответом ему была гробовая тишина, а потом за дверью раздался тихий вздох.

— Это говоришь не ты, а порча, которую на тебя наслал этот… старый, грязный мудак, — судя по голосу, Сириус был мертвецки пьян, а раздавшееся вслед за этим бульканье и приглушенное икание только подтвердили эту версию. — Мерлин, Джеймс в гробу перевернулся — его сын стоял на коленях перед этим… ничтожеством. Его наследник, мой наследник, в конце концов, сосал член этого урода, преданно глядя в глаза. Как, как я не досмотрел? Как я упустил тот момент, когда он тебя заколдовал, этот мерзкий мстительный ублюдок? Тварь! Он не смог достать Джеймса, ему не тягаться со мной, а потому он отомстил самым отвратительным, самым болезненным для нас способом — осквернив тебя, использовав, поставив на колени нашего единственного наследника, нашу гордость! НЕНАВИЖУ! — взревел вдруг Сириус, и в коридоре послышался звук бьющегося стекла. — Как же я ненавижу эту скользкую тварь! Он не смог заполучить Лили… О, как он волочился за ней, как уродливая, горбатая тень, как жадно смотрел на нее, будто сожрать хотел. Мерзавец! Зря Джеймс тогда спас его! Надо было дать ему сдохнуть! Как он отомстил, а? Отняв, оплевав самое дорогое, что может быть в жизни — наследника. Надеюсь, его приговорят к Поцелую. Тогда чары спадут. Я заставлю тебя забыть его, Гарри. Я вытравлю из тебя его яд. Я заставлю тебя забыть об этом унижении… Мерлин, как мерзко. Меня сейчас вырвет.

— Сириус, послушай, никто меня не…

— Чшшш, не нужно. Не нужно, Гарри, ничего не объясняй, ты ни в чем не виноват. Ты даже рассказать не мог. Какая тварь! Какая же мразь! Жаль, что он использовал тебя как щит, иначе я размазал бы его, убил, выпотрошил, чтобы он никогда не смел тянуть к тебе свои грязные лапы! Паук, самый настоящий подлый бесчувственный выродок!

— Сириус, но я…

— Не нужно. Это все равно говоришь не ты. Он опоил тебя, да? И когда только успел? И такого извращенца Альбус держал в школе! Я все равно своего добьюсь, — снова раздалось бульканье и мучительное икание, — я его уничтожу. Мне плевать на репутацию Альбуса, школы и собственного рода. Я дождусь, пока эту тварь поцелует дементор, и увезу тебя. Как насчет Испании? Джеймс любил Испанию… Черт, прости, друг. Прости меня, Джеймс, я не уберег твоего сына. Но я все исправлю. Клянусь, исправлю все!

— Сириус, послушай, все было не так… Послушай же меня, у нас не было выхода!

— Я знаю, малыш. Я ни в чем тебя не виню. Ложись бай-бай, папа Сириус обо всем позаботится, ты забудешь об этом кошмаре, как о страшном сне.

— Но я не хочу забывать! Как ты не поймешь? Я его… Я его люб…

— НЕ СМЕЙ! Не смей даже произносить это вслух! Чертова тварь, так изуродовать психику ребенка, такое внушить! Ложись, Гарри. Я тоже отдохну и все решу.

— Сириус, Сириус, открой, позволь мне объяснить! Северус ничего не сделал против моей воли! Он не виноват! Волдеморт…

За дверью раздался невеселый лающий смех.

— Как удобно свалить все на уже мертвого хозяина, верно? Больше ни единого свидетеля. Малфои убрались из страны, как и остальные Пожирательские недоноски! Чего там хотел Волдеморт? Он унес свои желания в могилу. Тебя использовали, Гарри. Использовали вслепую, как оружие, не преминув при этом еще и унизить. Это ты должен был стать героем. Я должен был гордиться тобой. Мы должны были победить.

— Но лорд мертв! Мы и так победили!

— Какой ценой? Мой наследник практически в рабстве у… этой твари! Лучше бы ты…

Повисло молчание. Гарри обмер, додумав неоконченную Сириусом фразу.

— Лучше бы я героически умер, прихватив с собой Волдеморта, да? Это ты хочешь сказать? Знаешь, я свалился Снейпу, как снег на голову, меня ему навязали, как балласт, на всю жизнь, он не хотел меня, он меня почти ненавидел. Но никогда, ни разу, как бы я его ни разочаровывал, он не сказал мне «лучше бы ты умер». Мне не о чем больше с тобой говорить, Сириус, ты меня не слышишь. Запомни одно. Если с Северусом что-нибудь случится, я… никогда этого не прощу. Ни тебе, ни себе.