С этими словами, землекоп обвел вспыхнувшими очами батарею бочек, тяжко вдохнул спертый воздух подземелья и сделал печальное лицо.
- Жизнь - невеселая штука, - сказал он. - И если бы не вино и пиво, то можно было бы удавиться на первом суку...
Выслушав краткую исповедь землекопа, Рубин подошел к ближайшей бочке и слегка постучал ладонью по корпусу. Раздался пустой звук.
- Похоже, что здесь когда-то держали божественный нектар? - задумчиво произнес он.
- Разумеется, держали, приятель... - самодовольным тоном заявил землекоп. - Однако я опустошил эту жалкую посуду прежде того, как за нею подоспели бесовские слуги здешнего повелителя.
Рубин нахмурил высокий лоб.
- Любопытно, - сказал он. - А твой чуткий нос всегда выводит тебя в подобные места?
- Ну... - землекоп нерешительно поскребся в затылке. - Все зависит от обстоятельств...
- Скажи-ка нам, друг пивной жизни и нескончаемой болтовни... - Рубин хитро прищурил глаза. - А не смог бы твой замечательный нос вывести нас, к примеру, в район господской кухни?
В подвале стало тихо, как на вечерней молитве. Узники совести живо навострили уши, надеясь услышать положительный ответ.
- Э-э... - землекоп слегка замялся. - Дело в следующем, милостивые государи. Видите ли, при большом желании добраться можно куда угодно, вплоть до жарких египетских земель и даже края вечности. Все это так. Однако совать свой нос на чужую кухню без приглашения, я бы не советовал никому из смертных.
Обсуждать эту пагубную тему не стали. И впрямь рассудили, что заглядывать туда, где тебя все равно никто не ждет, не имеет никого смысла. Тем более что там, где кормят буквально на убой, голодранцам и босякам не следует ожидать ничего хорошего, кроме неизбежного заворота кишок и крепких тумаков прислуги.
Дальше двигались так же сосредоточенно и молча, как и прежде. После винного погреба путь пролегал прямо по коридору - наверх. Благодаря ровной череде факелов, расположенных вдоль стен, здесь было относительно светло и просторно.
Это походило на долгий путь в сияющую бесконечность, выхода из которой не наблюдалось. Повсюду чувствовался едкий запах смолы и близкий холод грунтовых вод. Потом коридор закончился широкой развилкой. Одна дорога вела направо, куда-то еще дальше и выше, а другая уходила налево. Тут же находилась пара манекенов-рыцарей. Панцирь одного из них был сильно продавлен копытами лошадей.
- Крепко досталось, бедняге, - сердобольно молвил кто-то.
- Ерунда... - уверенно заявил землекоп и аккуратно поднял железные длани помятого рыцаря кверху. - В бою главное, чтобы забрало не расхерачили, вместе с лицом. А панцирь для того и сделан, чтобы по нему колбасили чем попало.
Рыцарь помалкивал.
- Давай-давай, работай... - подбодрил его землекоп, нетерпеливо ударяя по манекену кулаком.
В ответ рыцарь зазвенел, словно большая кастрюля, затем внутри железного истукана звонко тренькнула какая-то тугая пружина, после чего он неохотно склонил голову набок, медленно опустил бронированные ладони на уровень паха и со страшным скрежетом отъехал от стены
- Похоже, это еще один подземный ход? - сказал Рубин, с интересом заглядывая в открывшийся проем.
- А то, - с гордым видом произнес землекоп. - Это на поверхности вы можете двигаться куда захотите, а под землей - нет. Здесь, куда ход прокопаешь, там и окажешься.
- Молодец! - уважительно сказал столпившийся народ. - Хитро придумал!
- А куда деваться, - по-хозяйски донеслось в ответ. - Разве можно жить в тупом неведении, без живой смекалки и здоровой инженерной мысли, когда кругом орудуют армии знати, орды сборщиков налогов, чванливая аристократия и жадные феодалы.
- А рыцарей где взял? - с интересом осведомился Рубин, осторожно прикасаясь к латам железных истуканов.
Землекоп расправил плечи.
- Я достал этих молчаливых ребят в одном богатом склепе, который отрыл совершенно случайно. Это было пять лет тому назад. В тот год центральный ствол шахты залило непомерными тоннами жидкой глины. Тогда мне пришлось обходить намеченный путь по широкой дуге, чтобы вновь выйти на главную магистраль своего многострадального подкопа. Именно тогда я наткнулся на тайное захоронение древних рыцарей. Эта могила была заполнена старинной утварью и кучей скелетов, источенных временем и червями до состояния осыпающегося алебастра. Судя по количеству мечей и доспехов, которое сохранилось на останках, то были безупречные христианские воины, возможно, рыцари Круглого Стола, а может кто и по круче.
- Рыцари Круглого стола - это сказка, легенда, место которой в читальне романтической леди, - хмыкнул Али Ахман Ваххрейм. - А в жизни от рыцарей следует держаться как можно дальше, если не хочешь, чтобы их пламенные девизы и благородные поступки не свели тебя в могилу прежде времени.
- Истинно так, - проговорил Дафни из Нидерландов. - Рыцарем может назваться кто угодно. Это легко. Куда труднее оставаться простым нормальным человеком.
- Толково сказано, - произнес землекоп. - Увы, братья христиане, нам выпала нелегкая планида, мы появились на божий свет под тяжким бременем тяжеловооруженных хамов. Но скажите мне, дети мои, разве когда-нибудь было по-другому?! А?!
- Вроде нет... - неуверенно промычал кто-то.
- Правильно! - твердо возвысил голос землекоп. - Такого еще не бывало!
- Так что же делать?
- Шевелить копытами, - мрачно прозвучало в ответ. - И не дожидайтесь милостей от тех, кто из века в век считает вас своей законной собственностью...
- А как же тогда Небо? - раздался вполне справедливый вопрос. - Ведь Господь Бог велел терпеть и не заноситься?!
- А что Небо?! - тотчас же нашелся землекоп. - Я бы не стал рассчитывать на него! Ибо на нашем Небе не осталось более никого, кто снова и снова отдавал бы за нас свою святую жизнь!
После такой воодушевленной речи народ скопом двинулся в нутро потайного лаза. Здесь было черно и душно, словно в древнем склепе, осыпавшемся под тяжестью прошедших столетий. Тогда землекоп зажег припасенный масленый светильник и повел людей за собою. Он походил на Моисея, увлекшего толпу евреев в аравийскую пустыню.
Шли долго. Некоторых пришлось тащить силой. Один человек пал от изнеможения. Пал замертво. Его положили в подходящую нишу и аккуратно заложили камнями, предварительно сняв с него часть приличной одежонки и чеботы. Остальные стиснули зубы и продолжили упорный путь наверх. Потом погас светильник, и стало совсем невмоготу. Люди двигались на ощупь, как кроты, хрипло втягивая воздух. Вокруг находилась только плесень и бесконечные комки осыпающегося грунта. Большинство уже не рассчитывало выбраться наружу. Так прошел час или два, а может быть и целая вечность. В конце концов, закончилась и сама вечность. Казалось, время совершенно остановилось, чего нельзя было сказать о землекопе.
- Давайте, давайте, бездельники!.. - то и дело подзадоривал он копошащихся во мраке людей. - Не падайте духом! Ее величество Смерть никого поджидать не станет!
Никто не заметил, когда народ выбрался наружу. Стояла тихая беспросветная ночь. Сдуру, ничего не соображая, умудрились пройти еще несколько миль. Шагали ровным строем, будто слепые за поводырем, совершенно отупевшие от голода и тьмы. Таким образом, топали до тех пор, покамест не уперлись в огромное английское дерево.
- Похоже, перед нами дуб, - тотчас же заметил землекоп.
- Если это дуб, - устало выдохнул Дафни из Нидерландов, силясь обхватить предмет заскорузлыми ладонями, - то Господь Бог сделал его громадным...
Остальные медленно, туго шевеля мозгами, ощупали препятствие и сделали аналогичные выводы.
- Да мы в лесу, братцы!.. - радостно выпалил кто-то.
- Ну что же... - устало выдохнул Рубин. - Воля и пытливый ум делают человека свободным, а лес - это именно то место, где свободному человеку самое место... Аминь...
Эпизод девятнадцатый.
Здесь решается простой, в общем-то, вопрос: "Кому в лесу жить хорошо?"
