В зависимости от формата освоения космоса будет различаться и та рента, которую он будет платить Земле. Для развитых стран коммерческий космос может стать источником «ренты развития» — платы за пользование идеями, информацией и технологиями, а также за допуск менее развитых стран к космическим инфраструктурам. В ряде случаев для отдельных стран новое освоение космоса может включать в себя «ренту отсталости» — например, предоставление развитым странам территорий, инфраструктур, иных ресурсов за право доступа к современным космическим технологиям и услугам. А совсем в дальней перспективе космос должен рассматриваться как новый центр развития, по отношению к которому уже Земле, в свою очередь, придется выбирать свою геоэкономическую специализацию — и выплачивать ренту. Детальное описание подобной ситуации можно найти, например, в произведениях А. Азимова.

Освоение космического пространства и строительство там городов в перспективе 20–40 лет удобно рассматривать как «монопрофильное». Другими словами, рассматривать космос как вынесенную территорию, типа заокеанской колонии. Но в долгосрочной перспективе нам следует воспринимать космос как самостоятельный мир, в котором будут свои территории с разным геоэкономическим типом освоения. За горизонтом 2050-х годов будут и «шахтерские городки», и автоматизированные исследовательские станции, и «университетские города», и глобальная космическая информационная оболочка Земли, новое чудо света и достояние человечества.

Строительство городов, тем более в космосе, процесс долгий и ресурсоемкий. В начале пути человечеству придется довольствоваться упрощенными, усеченными формами космических городов. Впрочем, многие города на Земле начинались с крепостей и рабочих поселков. По сути орбитальная станция, выполняющая функции крупного сборочного производства (например, для марсианской программы), и есть небольшой моногород. В качестве художественных примеров можно привести станцию «Вавилон-5» из одноименного сериала и станцию «Веретено» из романа У. Гибсона «Нейромант». В случае реализации проекта крупной космической станции, туда неизбежно будут перенесены форматы городских отношений. Причем как современные, так и древние — в этом смысле в «космическом городе» обязательно в том или ином виде стихийно появятся такие элементы городского пространства, как рынок, церковь и тюрьма. Будут и маргинальные элементы — как неизбежная и в чем-то даже необходимая часть общества. В космических городах, как и в земных, неизбежно появятся форматы социального неравенства. Они могут выражаться в доступе к привилегиям, условно запрещенным товарам и услугам, в различиях в качестве жизни, но обойтись без них не удастся. Не следует думать, что наличие «социального дна», неравенства и тому подобных рудиментов «Старой Земли» является недостатком. Как современные мегаполисы старательно развивают у себя фермерские рыночки и иные явно не обязательные, но такие милые социальные практики, сохраняют старую застройку и историческую память, так и космические города наверняка будут стараться сохранить похожесть на своих земных предков. Можно представить себе ситуацию, когда девиантные элементы общества станут двигателями развития. Например, техническая задача гнать самогон в условиях отсутствия или слабой силы тяжести (а с ростом космического города такая задача неизбежно возникнет в скучающих умах космических горожан) когда-нибудь может стать основой прорыва к искусственной гравитации.

Может быть, космические города станут для человечества новым плацдармом создания утопий. Для мегаполисов космос может стать «зеркалом», заставляющим всерьез задуматься о долгосрочном развитии. В конце концов, масштабы современных мегагородов таковы, что охватить взглядом их можно только с орбиты. Космос может стать для мегаполисов новым элементом городского ландшафта, источником создания уникальностей и новых смыслов, таким же развивающим элементом городского ландшафта, как бескрайнее море и высокие горы. Возможно, высокая культурная миссия нового освоения космоса состоит именно в том, чтобы заново вернуть в города и в сознание человечества представление о бесконечности и желание узнать, какие неизведанные земли лежат там, за горизонтом.

Города каждой фазы социально-экономического развития человечества имели свои характерные черты и особенности. Собственно говоря, и своего расцвета фаза развития достигала именно в городах. С закатом фазы ее города-лидеры стремительно теряли свой вес, из них уходили люди и деятельности. Сами города никуда не девались, но в новой истории им места уже не было. Вспомнить Афины, Дамаск, Александрию, Фергану… Новыми точками притяжения становились города, где развивались деятельности новой фазы, и успех сопутствовал тем странам, которые успевали перенести туда столицы. Современные мегаполисы — это лидеры завершающейся на наших глазах индустриальной фазы развития. Оснований считать, что они останутся лидерами развития и впредь, поверьте, не так уж и много. Мы пока не знаем, каким в точности будет облик будущего «когнитивного города», прецедентов в истории не было. Но определенные черты городов — будущих лидеров развития можно указать уже сейчас.

Превращение города индустриального в когнитивный будет закономерно сопровождаться формированием нового социального слоя, опоры новой экономики. В ближайшие 10–15 лет динамичные города мира ожидает «революция фрилансеров». Новый класс, наверное, будут называть «мятые воротнички» (фрилансеры предпочитают свободную одежду). Представление о том, что трудовая деятельность эквивалентна рутинной, каждодневной, регулярной работе, за последние полтора десятка лет практически разрушилось. Наиболее продвинутые горожане обнаруживают: то, что раньше было простым хобби (например, ведение дневника, фотография, спорт, компьютерные игры), внезапно перерастает в активную деятельность и начинает приносить доход, соизмеримый с доходами от «обычной работы». Этот тренд представляет собой формирование «игра-боты» — осмысленного, деятельного времяпрепровождения, выходящего за рамки привычной оппозиции работа- отдых. Воздействие «игра-боты» на городскую среду в перспективе будет огромным; по сути, речь идет о новой реструктуризации городского пространства. Последняя подобная макроскопическая трансформация города и городских образов жизни привела к формированию спальных и центральных деловых районов, ритма жизни «с 9 до 5, 5/2», традиционного расписания работы магазинов и т. д.