«Скажи это Солнцу! — посоветовал некто Бай. — Пусть скорее активизируется!»

«Нет больше Верхней Москвы. Мы теперь — Москва!» — проповедовал некто Билл.

Наташа невольно вспомнила Мишкиного деда. Надо же, какие бывают чудаки… Человек, желающий проститься с Ильинкой и Лубянкой, — именно чудак, из другого времени и из другого племени… Однако в его упрямстве и в его бредовых словах было что-то такое, чуть ли не за душу берущее, и оно врезалось в память, оно там поселилось!

И вдруг Наташа ощутила себя в кабине «Умки» — «Умка» летел, как бешеный, вокруг были ветер, снег и свет. И радость, радость, невзирая ни на что.

Снег и свет — картинка сложилась! Экран планшета уже ждал Наташиных пальцев!

Очки тихо зажужжали — это Мишка прорывался сквозь дискуссию.

Он выкинул текст: «Как ты?»

Она ответила: «Нормально, а ты?»

«Меня вызвали к деду».

«Как дед?»

Ответа не было долго — до того долго, что Наташа вдруг угадала печальную правду.

Ей не хотелось верить в собственную интуицию. Да и какая уж интуиция — горестного известия все подспудно ждали. Вон Иван Леонидович — работает, переговариваясь с долговязым парнем в виртошлеме, тычет указкой в алые и рыжие завихрения, подвешенные в небольшой голонише возле его экрана. Но это — способ отодвинуть в сторону мысли об учителе. Когда, чему научил его этот старик? Чему вообще может историк научить астронома?.

Она смотрела на великана, которому было мало стандартное рабочее кресло, и мысленно посылала вопрос: кто ты, что ты за человек? Почему так причудливо растет твоя седеющая грива — от острого мыска на широком лбу длинной прядью на плечо?

Астрономы вдруг загалдели.

— Это ошибка, это наложение!

— Это Арамчик баловался!

— Это системный сбой, я знаю!

— Такого просто не может быть!

— Теренс предупреждал!

— Он об эффекте дублирования предупреждал!

— Тихо! — гаркнул Иван Леонидович, — Нико, включи экран Арамчика, он надежнее твоего!

Всей толпой ученые подошли к угол icy, где пряталась Наташа, и, не замечая ее, вывели на экран несколько картинок, стали их укрупнять и уменьшить, ссорясь и тыча пальцами в непонятные девушке подробности.

— Чтоб я сдох! — воскликнул Иван Леонидович, — Теренс — старый дурак, а группа Гольдштейна — детский сад!

— Но этого не может быть, — возразила Инесса.

— Но это есть. И это случилось минут десять назад.

— Началось! Люди, началось!

— Ты не понимаешь? — спросил Степанов Наташу, — Люди, она не понимает! Ей-богу, не понимает! Вот, смотри! Мы первые это обнаружили! Вот тут, вот тут! Видишь?

— Это новое пятно на Солнце, — сказала Инесса, — Свеженькое, новорожденное. Солнце оживает, теперь понятно?

— Надо Васильичу сообщить! — закричал юноша в вирто-шлеме с поднятым забралом, — Он обрадуется!

Тут Наташа наконец встретилась взглядом с Иваном Леонидовичем. И поняла — все это время он ждал сообщения из медблока; знал, что вот-вот будет дурная новость, и работал, и заставлял работать всех своих…

— Не надо, — сказал Иван Леонидович, да так сказал, что все притихли. — Он же обещал… Вот он и долетел!

ТРУСКИНОВСКАЯ Далия Мейеровна

__________________________________

(род. в г. Риге).

Живет в Латвии. Окончила филфак Латвийского госуниверситета. С 1974 г. активно занимается журналистикой, публикуется как поэт. Прозаический дебют — историко-приключенческая повесть «Запах янтаря» («Даугава», 1981). Ее иронические детективы объединены в несколько сборников: «Обнаженная в шляпе» (1990), «Умри в полночь» (1995), «Демон справедливости» (1995) и «Охота на обезьяну» (1996). Повесть «Обнаженная в шляпе» была экранизирована (1991). В фантастику пришла в 1983 г. с повестью «Бессмертный Дим»; широкую известность ей принесли повести и романы «Дверинда» (1990), «Люс-А-Гард» (1995), «Королевская кровь» (1996), «Шайтан-звезда» (1998), «Аметистовый блин» (2000), «Дайте место гневу божию» (2003) и др. Полная версия романа «Шайтан-звезда» (2006) была включена в шортлист «Большой книги». Дважды лауреат приза читательских симпатий «Сигма-Ф» за рассказы, опубликованные в «Если». На ее счету премии фестивалей «Фанкон», «Зиланткон», «Басткон». Член Союза писателей России. В последние годы публикуется под псевдонимом Дарья Плещеева.

Современный облик «городской утопии» — это город с высоким процентом озеленения территории, комфортной и дружелюбной городской средой и с удобными транспортными и инженерными инфраструктурами. Кроме того, экономическая успешность городов и концентрация в них капиталов определяются многообразием форм занятости и застройки. Также для жителей будущего города важна возможность работать и самореализоваться в различных секторах экономической деятельности, причем не только в существующих, но и тех, которые могут появится через пять-десять лет.

Однако идеальный город для жителя несколько отличается от идеального города для городских властей и корпораций. Для последних на первое место ставится эффективность управления и экономическая успешность, возможность дальнейшего развития.

Отчасти именно поэтому одним из векторов развития новых городов в настоящее время становится эффективность — энергоэффективность и новые технологии, эффективность транспортной структуры, компактная система расселения, позволяющая не растягивать сети инженерных коммуникаций.

Фактическую успешность города можно будет определить только спустя годы после завершения его строительства. Тогда можно будет проанализировать, насколько удачным был проект и какие факторы еще следовало бы учесть при его возведении. Но некоторые результаты реализации современных мегапроектов строительства новых городов видны уже сейчас.

Сегодня лидерами по количеству проектов новых идеальных высокотехнологичных городов являются не развитые страны и крупные городские агломерации Европы или Северной Америки, а развивающиеся страны Азии и Персидского залива. Одним из двигателей развития проектов являются решения органов власти о снижении демографической нагрузки на самые густонаселенные регионы и формирование не только районов расселения, но и возможностей экономического развития территорий — коммерческих, промышленных, пространств под новое научно-технологическое развитие. Также мощным двигателем новых городских мегапроектов является имидж государства.

Город Путраджайе в Малайзии выступает как пример переноса столицы государства на новую, неосвоенную до этого момента территорию в рамках проекта «государственной воли», что ставит его в один ряд с подобным проектом в Казахстане несколько десятилетий назад. И если Астана — действительно успешно реализованный проект, то Путраджайе — проект в стадии стагнации. Часть функций переведены на его территорию, однако население продолжает приезжать туда на работу с утра и уезжать вечером обратно, чаще всего в Куала-Лумпур. Да и бизнес тоже не спешит перебазироваться в новую столицу.

Два южнокорейских проекта, Сонгдо и Седжон, имели разные цели развития и хотя пока и находятся в стадии реализации, но уже привели к разным результатам. Седжон, как и Путраджайе, формировался на основании переноса части административных функций из перегруженной столицы страны — Сеула. А Сонгдо — как раз один из примеров уникальных имиджевых проектов, который реализуется совместно с CISCO Systems. Основной задачей проекта является создание международного экономического центра. Для привлечения мировых компаний там была создана особая экономическая зона.