– Хорошо, – неохотно ответила я, семеня вслед за ней. Меня не покидало странное предчувствие.

– Детка, – я заметила своего отца около ворот гимназии и улыбнулась, видя его впервые за эти две недели. Он только сегодня вернулся из очередной командировки и обещал, что всё лето будет дома в заслуженном отпуске. – С Днём Рождения! Прости, что не поздравил раньше, чем это было нужно, – он нахмурился от своих же слов.

– Ничего страшного, ты же всё равно здесь, – я крепко обняла его. – Спасибо большое за то, что смог приехать.

– Как же я мог пропустить День Рождения моей малышки? – папа отпустил меня и, поцеловав в щёку Ирину Геннадьевну, подтолкнул в сторону своей машины. – Восемнадцать… – мечтательно начал он. – Совсем большая стала.

– Папа, – покраснев, произнесла я, усаживаясь на заднее сидение. Он никогда не изменится. – Куда мы едем? – меня волновал именно этот вопрос, который появился ещё в кабинете директрисы.

Он подмигнул мне в зеркало заднего вида и вырулил со школьной парковки, заставляя ещё больше погрузиться в собственные мысли, тем самым не давая ответа. Меня это окончательно добило, и я лишь прикрыла глаза, мысленно молясь, чтобы это не был какой-нибудь ресторан с заоблачными ценами.

***

– Зачем мы приехали в аэропорт? – резко подавшись вперёд, проговорила я, скептически оглядываясь по сторонам. – Что вы задумали? – отец повернулся ко мне, и уголки его губ поползли вниз. – Пап, – меня насторожило выражение, которое приняло его лицо. – Мне повторить ранее поставленный вопрос?

– Выходи из машины и иди к главному входу, сама всё увидишь. Мы здесь подождём, – всё, что ответил он и отвернулся, уставившись в окно.

– Я не понимаю, – мой голос дрогнул, и мысленно я предполагала, что меня там может ожидать, но не хотела верить собственной интуиции, которая в самых важных случаях жизни подводила меня и бессовестно смеялась над моими же провалами. Сейчас же я решила сделать так, как он говорил, и вышла из автомобиля, ещё раз обернувшись на отца, но он не удостоил меня взглядом. Я вздохнула и направилась к главному входу.

Люди семенили везде и всюду. Последний рейс только что приземлился, и теперь в зале ожидания, а также за его пределами, находились родственники и друзья прилетевших. Я остановилась в метрах десяти от дверей и пристально уставилась на них, совершенно не понимая, кого же я всё-таки ищу.

И тут мои ноги в буквальном смысле подкосились, но я всё же переборола себя и не упала на пропитанный солнцем асфальт. Мои глаза расширились, а чёртовы предательские слёзы покатились по щекам. Я не верила, не верила собственным глазам, да и уже давно потеряла надежду увидеть того, кого люблю. Того, кто впустил в мою скучную и обыденную жизнь яркий огонёк, взбунтовал и изменил, помогая расправить крылья и взлететь. Всего лишь на какое-то время, пока не обрезал их. Безжалостно.

Антон Прокопов стоял в нескольких метрах от меня и оглядывался по сторонам. Несмотря на красную бейсболку, прикрывающую лицо, я узнала его. Безоговорочно и бесспорно. Его точёные скулы были покрыты трёхдневной щетиной, и за то время, что я его не видела, он вырос, возмужал. Изменился. Как и, собственно, я.

Они знали, что он приедет, и послали встречать его меня.

Только один вопрос: «Зачем»?

Парень снял с себя кепку и заметил меня. Я почувствовала его пронзительный взгляд на себе, но не шелохнулась и не пошла к нему навстречу. Я стояла и не прекращала этот странный зрительный контакт. Мне даже показалось, что я перестала дышать, и ещё мгновение – я задохнусь.

Было такое ощущение, будто он вспоминает то, что сделал со мной тогда, в больнице, а я стояла с каменным лицом, по которому катились слёзы. Я не злилась, не радовалась. Ничего. Ощущая лишь мокрые дорожки. Всё.

Стук сердца. Громко и быстро.

Прокопов бросает свою дорожную сумку на грязный асфальт и мгновение – он стоит передо мной, всё также не сводя взгляда. Его ладони, которые дарили мне когда-то невероятные ощущения, медленно и осторожно тянутся ко мне, к моему лицу и обхватывают его в районе щёк. Всё также, не сводя золотисто-карих глаз, в которых я когда-то терялась.

Я до сих пор не верила в происходящее. Возможно, это мираж, или я совсем умом тронулась, продолжая видеть галлюцинации.

– Лика, – шепчет он, и я вижу на его щеках те же самые мокрые дорожки, которые открывают передо мной что-то новое, и я осознаю – правда. Истинная правда.

– Нет, – также шепчу я, стараясь вырваться из его тёплой хватки. Тело начинает слушаться, и я начинаю мотать головой в разные стороны. – Меня прежней давно уже нет. Ты уничтожил её ещё тогда…

– Нам нужно поговорить. Я должен тебе всё рассказать. Должен, – его голос хриплый. Я так давно его не слышала, отчего по спине начинают бегать мурашки. Я тосковала по нему. Очень сильно.

– Зачем, Антон? – разговор постепенно переходит в нужное русло, полное эмоций. Внутри разгорается пламя, так похожее на маков цвет. Такое же яркое и необузданное. На место хладнокровия приходит злость, но не ненависть. Его я никогда не смогу возненавидеть, как бы я не пыталась. – Ты и так меня сломал, выбросил, словно ненужную игрушку, а я ведь до сих пор виню себя, ты это понимаешь? Я даже не смогла с тобой толком попрощаться. Ты уехал, а я всё эти чёртовы четыре месяца не находила себе покоя! – все те стены, которые я когда-то возвела, начали рушиться, словно были выстроены из хрупкого песка. Эмоции взяли надо мной верх. Я такая слабая…

– Я должен тебе всё объяснить, – не унимался Антон. – Ты не всё знаешь. Прошу, выслушай, а потом решай, как поступать.

– Это ты попросил Ирину, чтобы она привезла меня? – пытаясь изобразить искомое равнодушие, произнесла я, сложив руки на груди. Но на самом деле внутри творилось невероятно что. Таких эмоций я ещё никогда не испытывала. – Хорошо, всё равно уже хуже быть не может. Но пообещай мне одно, – мой голос оставлял желать лучшего. – Когда я тебя выслушаю, ты больше никогда не приблизишься ко мне, – эти слова мне дались через невыносимую боль, но я больше не хотела наступать на те же грабли. Слишком много страданий мне принёс этот парень. Хватит.