Фильм мне был совершенно неинтересен, так как, во-первых, это была мелодрама, насквозь пропитанная «сладко-приторной любовью», а во-вторых, за нами, то бишь на последнем ряду, сидели Антон и кривоногая стерва, именуемая Юлей. Даже не хочу думать, чем они там занимались, а от этого мне становилось еще противней и… больней?

Не просмотрев и половины, я выбежала из зала, даже не попрощавшись с подругой. Она догонять не стала, чему я была очень благодарна. Видимо поняла, что мне хочется побыть одной, ну или сбежать из этого «дурдома».

На улице совсем уже стемнело и довольно-таки похолодало, поэтому я потуже затянула шерстяной шарф и вышла из кинотеатра в осенний вечер – последний вечер сентября.

– Привет, – услышала я из противоположной стороны знакомый голос и неестественно вздрогнула, постепенно осознавая, кому он принадлежит.

– Ты, – слова сорвались на хриплый шепот. Видимо, я в порыве гнева не увидела, что место в зале у Антона пустовало в тот момент. – Чего тебе? – грубо спросила я.

– Ничего, – он выкинул бычок от сигареты и подошел ко мне, всматриваясь в моё лицо, будто в последний раз. – Просто поздоровался.

– Ты не разговаривал со мной с того момента, – не унималась я. Буря росла с каждой секундой, на что блондин искренне усмехнулся. – И что я должна была подумать?

– Я? – удивленно произнес Прокопов, опускаясь на невысокий парапет, при этом выдохнув облачко пара изо рта. – Ты игнорировала меня.

– А ты не помнишь, что сказал мне несколько дней назад? Нет? Давай я напомню.

– Не нужно, – обреченно прошептал он и резко поднялся, направляясь в здание кинотеатра. – Я все прекрасно помню.

– И поэтому ты сейчас идешь к Юле? Я ведь знала, что ты предпочтешь ее мне, еще с самого начала. Еще тогда, когда мы застряли в кабинете биологии, – мой голос все-таки сорвался, и я, развернувшись, начала спускаться с лестницы, и совершенно неожиданно меня схватили за руку и развернули к себе.

Антон был так близко, что я затаила дыхание, боясь спугнуть этот момент.

Его запах одеколона, кожи и мягкость вязаного свитера. Того свитера, который я ему подарила на День Рождения. Он его надел.

– Ты не представляешь как мне сложно, – парень склонился надо мной. Его глаза темнели, как тогда, в ту ночь. В его квартире, – сдерживаться рядом с тобой.

– Так не нужно, не сдерживайся, – поспешные слова вырвались из моих уст, и я прикрыла глаза. – Антон, я люблю тебя.

– Нет, это неправильно, Лика, ты не должна любить такого, как я, – Он прижался своим лбом к моему, отчего наши носы соприкоснулись. – Я не достоин твоей любви.

– Зачем ты так говоришь? – мне было трудно дышать от внезапно нахлынувших чувств и слез. – Не делай этого, не оставляй меня одну. Прошу.

– Так нужно, – Прокопов чмокнул меня в лоб и зашел в двери здания. – Когда-нибудь ты поймешь, – и скрылся в темноте коридора.

Глава 19. Осенний бал. Часть 1.

В субботу, в день традиционного осеннего бала, все занятия и уроки, которые были запланированы еще с начала учебного года для старших классов, целенаправленно отменили из-за того, что спортивный зал, где должно было проводиться данное мероприятие, не был доведен до заданного шика и блеска.

Оставалось только перенести тяжелую аппаратуру из подсобки, в виде колонок и прочей электроники, а также привязать гелиевые разноцветные шарики к потолку, что и поручили мужской половине одиннадцатого класса. Девушки же остались дома наводить «красоту» и подбирать наряды к предстоящему торжеству, что крайне не устраивало противоположный пол, обозвав весь этот план «сплошной женской халявой».

Антон, в частности из-за поручения своей матери, посетил школу с угрюмым, даже плохим настроением и, перетащив колонки на пару с Романом, не перекидываясь с тем и словом, в спортивный зал, вышел на улицу – покурить и немного расслабиться.

– Есть зажигалка? – через пару минут, брюнет встал рядом с Прокоповым, облокачиваясь на холодную стену здания, даже не посмотрев в его сторону. – А вообще, это предлог. Поговорить надо. Серьезно.

– О чем? – блондин ухмыльнулся, но все же протянул Стрельцову то, что он просил. – Я думаю, мой хук справа тебе уже все объяснил тогда. Еще захотелось? Могу устроить.

– Я не претендую на Лику, если ты еще не понял, – Роман поджег сигарету и вернул зажигалку другу, коим он его и считал, несмотря на недавний инцидент, глубоко затягиваясь и выпуская дым изо рта. – Она нуждалась в тот момент в человеке, который её поддержит и не даст замкнуться в себе.

– И этим человеком оказался ты, да? – сделал вывод Прокопов, сосредоточив в меру сердитый взгляд на собеседнике. – Ты всегда, Стрельцов, появляешься тогда, когда меня нет рядом с девушкой, которая действительно мне нравится и даже больше чем. Помнится, с Юлей то же самое было…

– Ты никогда не любил Юлю, – прервал блондина Роман, отпрянув от стены. – Это, во-первых. А во-вторых, думай, о чем говоришь и когда говоришь, Прокопов, – лишь в одно мгновение Антон схватил друга за воротник рубашки, притягивая того к своему лицу, искаженному невероятной злостью.

– Не говори мне ничего по этому поводу, – заорал парень, толкнув брюнета в сторону. – Пусть это и так, но не смей к Розановой притрагиваться, усек? Иначе я за себя не ручаюсь…

– Пока ты тут разглагольствуешь со мной по поводу и без, – спокойно начал Стрельцов, выкинув истлевший бычок за забор, – и показываешь свою необъятную натуру, вспомни, как ты с ней поступил, как ты, мягко говоря, отшил её и, наконец, подумай о том, что она любит тебя, придурок. Ты снова теряешь свое счастье, а я прекрасно знаю тебя, друг. И вижу, как ты относишься к этой девушке, и не только я это вижу.

– Что, решил заделаться моей совестью? – съязвил блондин, взлохматив влажные волосы на голове. Подобные разговоры всегда являлись редкостью между ними, но все же случались, и Роман всегда давал нужные и ценные советы своему лучшему другу еще с младших классов, несмотря на прыткую натуру. – Думается, сейчас не лучшее время для этого. Я уже потерял то, что считал своим смыслом, и это будет лучше для неё, – отчаявшись, разоткровенничался Антон, прекрасно понимая всю соль ситуации.