Небо все также было затянуто серыми, но уже с проблесками угольно-черного цвета, непроглядными тучами, нависающими над головой. Тёмный, мокрый асфальт говорил о том, что совсем недавно землю ополоснул приличный дождь, оставшийся мелкими каплями на открытых участках тела.

Я уже не зажмуривала глаза от быстрой езды и совершенно не пыталась одернуть Романа, чтобы тот ехал медленнее или совсем остановил мотоцикл на обочине.

Мы уже возвращались из кафе, а мою голову все не желали покидать дурные мысли.

На душе будто кошки скребли.

Противно.

Однако мне нравился этот мощный поток ветра, переплетавшийся с золотистыми, жухлыми листьями и дующий прямо в лицо. Несмотря на такую явную преграду, как шлем, я ощущала его каждой клеточкой кожи, что было невероятно приятно.

Я даже забывалась моментами от этого ощущения. Лишь моментами.

И сейчас мне казалось, что ничего не существует; нет ни боли, разъедающей сердце, словно кислотой, нет того странного и неприятного ощущения, которое не покидало мою голову ни на секунду. Нет ничего. Совершенно. Ничего.

Пусто и… мерзко, как ни крути.

Одна рука самопроизвольно потянулась к шлему, защищавшего меня от нежеланного, случайного падения, а другая, все так же крепко сжимала торс парня, сидевшего впереди.

Вдруг мне захотелось чего-то экстремального. Дура.

– Что ты там делаешь? – не оборачиваясь, бросил Стрельцов, иначе бы эта оплошность грозила нам серьезной аварией. Скорость была просто огромной, и я все думала, как нас еще не остановили местные «защитники порядка на дорогах». – Перестань ерзать. Меня это, если честно, напрягает, Лика.

– Все в порядке, – заверила я его с убедительностью и одним резким движением стянула этот «железный колпак», почувствовав на разгоряченном лице холодные капельки дождя, который усиливался с каждой новой минутой, а также мускусный запах леса и сырой земли. Волнующе. – Не беспокойся.

– Между прочим, я все вижу. А ну, надень его, – левая ладонь Ромы опустилась на мое колено, отчего я вздрогнула, словно от разряда током, едва не выронив шлем из руки.

«Ну и как он все видит, черт возьми? И что он вообще делает?»

– У меня, вообще-то, есть зеркало заднего вида, – будто отвечая на мой немой вопрос, брюнет похлопал по правой части руля, где было прикреплено небольшое круглое зеркальце в тонкой оправе из черной кожи.

– Ничего со мной не случится. До моего дома осталось ехать меньше километра, – взбунтовалась я, так и оставаясь без «средства защиты». – Ты же меня подвезешь? Да?

– Я посмотрю на твое поведение, Розанова, – усмехнулся Стрельцов, так и не убрав руку с моего колена. Я опять начинала краснеть как помидорина. Ну почему так, а? – Пока ты плохо себя ведешь. Надень шлем.

– Нет, – шлем было тяжело держать, но я старалась не уронить его всеми силами. – Без него лучше.

– Значит, пойдешь пешком до дома, – брюнет подмигнул мне в зеркало, на что я театрально закатила глаза и подавила тяжелый вздох. – От моего дома.

– Иди к черту, я не собираюсь тащиться с другого конца города, понятно? – в моих легких едва сдерживался проклятый смех. – Тогда останови здесь, или я спрыгну.

– Только попробуй, – его выражение лица поменялось в одночасье. Губы сложились в тонкую линию, а брови сошлись на переносице. Я его, кажется, разозлила.

– Ладно, я пошутила. Успокойся, – чуть улыбнувшись, ответила я, натянув на себя этот треклятый «колпак». – Рад?

– Вот и умница. Очень рад.

Через пару-тройку минут показались ворота моего дома-коттеджа, и я вздохнула с неким облегчением и в тоже время со скрытой жалостью. Мне предстояло остаться одной в этом огромном «мире», выполненном в классическом стиле, так как отец после ухода матери практически не вылезал со своего рабочего места и многочисленных командировок, напрочь позабыв о моем существовании.

Вот сейчас я залезу в горячую ванную, сготовлю что-нибудь поесть и залягу в свою кровать, под пуховое одеяло, обдумывать сегодняшний разговор с Романом.

Серьезно обдумывать. Это нельзя забросить, иначе меня поглотит эта жуткая депрессия, и я никогда уже из нее не вылезу. И это пугало. Сильно пугало. Выбивая все из колеи.

***

Антон небрежно взъерошил свои светлые, чуть промокшие волосы и открыл бутылку пива, которую держал в свободной руке.

Мгновение назад он отпустил таксиста, щедро заплатив ему, да еще и чаевых оставил. А сейчас он стоял напротив ворот дома Розановых и прокручивал в голове детали предстоящего разговора с Аликой. Это, конечно, плохо удавалось, так как это была далеко уже не первая бутылка алкогольного напитка. Накануне он успел еще выпить виски.

– Какого хрена я вообще здесь забыл? Она сама виновата! – всеми силами уверял себя Прокопов, дабы не столкнуться с отголосками реальности.

Он все слышал. Все эти чертовы слухи в школе и верил в них, ведь были основания. Хоть и неоправданные.

Но парень был вспыльчив. Этим все сказано. Думать было не в его планах.

Прокопов прислонился спиной к высокому каменному забору, оснащенному железной дверью и видео-домофоном, а также многочисленными камерами по периметру.

Ухмылка затронула его губы.

«Принцесса, заточенная в неприступной башне. Логично, но не в стиле нашего времени».

В момент своих нетрезвых размышлений он услышал звук приближающегося мотоцикла. Знакомого мотоцикла, который в городе был в единственным экземпляром. И этот экземпляр был только у Романа Стрельцова – его лучшего друга.