***

Модель была собрана буквально за полчаса. Даже Прокопов мне соизволил помочь, что безумно не вписывалось в его образ «плохого мальчика». Я провела ладонью по лбу, вытирая выступившую от работы испарину, и поставила «человека» туда, где он стоял прежде, а именно возле окна.

– Ну вот, как новенький, – моя рука потрепала «человека» по плечу. – Теперь, я думаю, можно идти домой.

– Спасибо, – мягко проговорил светловолосый парень, присев на край парты.

– Не за что, – мой ответ вышел довольно тихим, но Антон все равно его уловил и хитро ухмыльнулся, на что я закатила глаза.

Вот он, прежний мальчик, вернулся.

Я взяла сумку и направилась к выходу, мысленно продумывая, что же я буду делать сегодня за пределами лицея. Но все мои планы потерпели крах, когда ручка двери не поддалась.

– Не верю своим глазам. Скажите мне, что это неправда.

– Что там? – обеспокоенно произнес блондин, спрыгивая с учительского стола, на который он успел переместиться. Парень подошел ко мне со спины, протягивая свою руку к двери. Его внезапное прикосновение обожгло мое плечо, отчего я вздрогнула, но он, кажется, не обратил ни малейшего внимания на мою глупую реакцию. – Ага, понятно.

– Чего тебе понятно? – резко вспылила я и повернулась к Прокопову лицом, оказавшись практически в его объятиях.

На что он беспечно хохотнул.

– Кажется, мы тут с тобой застряли. Дверь заклинило.

***

«За что? За что? За что?» – мысленно причитала я, расхаживая по классу, как неприкаянная.

Угораздило же мне оказаться в одном помещении с ним. Именно с ним! О, Господи.

– Да успокойся ты. Сейчас я кому-нибудь позвоню, и нас вызволят отсюда, – он достал из кармана сотовый, щелкнул пару раз по кнопкам и снова его убрал, присев на подоконник.

– Ну что? – С надеждой в голосе спросила я, остановившись в метре от Антона. Парень помотал головой, улыбнувшись во все свои тридцать два белоснежных зуба. – Ничего не говори, – я разочарованно махнула рукой и плюхнулась на стул, достав из сумки плеер и телефон.

– У меня сеть не ловит, – его карие глаза изучали меня, внимательно наблюдая за моими дальнейшими действиями.

Все-таки он был достаточно симпатичным юношей, со своими собственными амбициями и желаниями, но лицемерный и в какой-то мере эгоистичный, это уж точно.

– А у меня аккумулятор разряжен, – тихо пробормотала я, засунув наушники в уши. Мне совершенно не хотелось слушать его пошлые шуточки и откровенные высказывания. – Сегодня все идет против меня.

Не успела я прослушать и пары слов песни, «Hollywood Undead – This Love, This Hate» как Прокопов выхватил плеер из моих рук вместе с проводами, положив в карман кожаной куртки.

– Эй! – мой вопль получился уж слишком возмущенным и громким, отчего блондин ошарашенно взглянул на меня.

«Ну, все, теперь он думает, что я сумасшедшая. Проклятье».

– Отдай, пожалуйста, – более спокойно повторила я, протягивая руку.

– Я кое-что должен сделать, поэтому плеер получишь потом, – это его резкое заявление меня крайне удивило, однако, надо признать, любопытство заставило заинтересованно глянуть на него. Парень расстегнул небольшой кармашек своего рюкзака, выудив оттуда тонкую золотую цепочку с кулоном в виде буквы «Л», который я тут же узнала.

– Это же мой кулон! – тело оказалось быстрее вышесказанных слов, и я тут же подлетела к Антону, наплевав на все, сочиненные мною запреты и принципы. – Где ты его нашел?

– Ты обронила его, тогда, на лестнице. – наклонившись, ответил он, хватая меня за плечи. – Но просто так я эту побрякушку тебе не отдам. У меня есть одно условие, – это действие уже сподвигло меня на другой шаг, явно шедший не в его пользу, и я начала вырываться.

– Ты же обещал меня не трогать! Лгун! – слова срывались с моих губ хриплым шепотом, а маленькие кулачки били Антона по груди, но он не спешил отпускать меня, несмотря на то, что удары выходили не самыми слабыми.

– Хватит уже брыкаться. Я не причиню тебе вреда, – он подхватил меня, прислоняя к стене так, что ноги не доставали пола.

– Что тебе от меня нужно? – слезы уже душили изнутри, отзываясь в голове звонким эхом, но я, как могла, сдерживалась, чтобы не разреветься.

– Я только хочу тебя поцеловать. Очень хочу, – его слова казались такими простыми, будто это действие совсем ничего не стоило.

Ему, может, и да, но мне точно, без сомнений, нет.

– Иди к своей девушке и с ней целуйся! А может, и делай что-то большее, а меня не смей трогать! Я слышала, что вы вчера прекрасно провели вечер!

Что на меня нашло? Я буквально выплеснула ему в лицо то, чего, по сути, не должна была знать. Это совершенно не мое дело, так почему же я все-таки это сказала? Может, это и есть та самая всепоглощающая ревность, про которую обычно пишут в женских журналах? Определённо нет! Я никогда этого не признаю.

Блондин медленно опустил меня на пол, но не отошел, а все также продолжал стоять на своем прежнем месте.

– Юля, – прошипел он, проведя рукой по светлым, густым волосам, а затем перевел взгляд на меня. Сейчас он казался очень даже серьезным. Ни следа былой похотливости. Совсем. – Отчаявшаяся идиотка.

– Прости, – тихо шепнула я, опустив глаза. – Это не мое дело. Я не должна была ничего тебе говорить.

Пара слезинок скатилась по щекам, но чьи-то руки поспешно их вытерли. Эти руки принадлежали Антону Прокопову.